Любовь Безбах - Королевские шутки

Серафима потянулась за соком, как кошечка. Анджело Сайенс, приподняв брови, следил за ней из-под очков. Сима же думала в тот момент: 'Что он обо мне знает? Мне так никто ничего и не рассказал. Что они все скрывают такого, чего я не знаю о себе сама?' В том, что Доктор скрывает от нее что-то важное, она не сомневалась, хотя и сама не знала, почему так решила. Что-то было такое в памяти ускользающее, за что Серафима никак не могла зацепиться. Она украдкой посмотрела на подругу, но Арина вряд ли что-либо знала. За Серафимой, в свою очередь, внимательно наблюдал Анджело Сайенс. Опять она задумалась о чем-то своем, будто вокруг нее никого нет.

— Вам вернут видео, но смотреть пока вы будете только Зертилию, — сказал он. — Новости, передачи пока не для тебя, Сима.

— Может, лучше для начала посмотреть Землю? — спросила Арина.

— Позже. Большой поток информации полезнее принимать постепенно. Я берегу свою пациентку.

— Арина рассказывала мне, что на Земле природа сохранена почти полностью, — очнулась от размышлений и брякнула невпопад Сима.

— Она гораздо более сохранена, чем в 21-м веке, — ответил Анджело.

С этого дня Арина водила непоседливую подругу по всей Лаборатории. Вернее, это Сима водила Арину. Сима с легкостью знакомилась с людьми, чудом удерживая в памяти многочисленные имена, и временами Арине начинало казаться, будто подруга уже знает в Лаборатории всех сразу и каждого в отдельности, и удивлялась, когда им попадались люди, которых Серафима еще не знает. Сима плутала по коридорам, секторам и отделениям, вопросы сыпались градом, Арина послушно ходила следом, отвечала на десятки вопросов, а если не знала ответа, Сима спрашивала у работников и постоянно сетовала, что знает только русский и английский. Люди Анджело Сайенса относились к подругам с симпатией, и первое чувство недоверия к человеку из прошлого улетучилось. О том, что в Лаборатории объявился человек, проспавший 400 лет подряд, знали все, Анджело Сайенс не счел нужным скрыть этот факт. Скорее, наоборот. Серафима постоянно теряла чувство ориентации, и Арина каждый раз безошибочно выводила ее к своей квартире. Или туда, куда надо было беспокойной подруге. С особым пристрастием Сима изучала компьютеры. Работники надарили ей кучу инструкций и пособий, охотно показали общие принципы работы. Девушкам дарили множество безделушек за красивые глаза, в основном электронику, наполовину состоящую из органики. На нижних этажах им часто попадался Сат. У подруг возникло подозрение, что он сам их находит, как только Сима ступала ниже четвертого этажа. Сат неизменно пребывал в хорошем настроении, веселил девушек и увивался вокруг Серафимы. Арина относилась к нему благосклонно, с легкостью прощая ему отсутствие деликатности как… четырнадцатилетнему. Мало того, еще и подтрунивала над подругой. А Симу влюбленность андроида пугала.

Каждое утро в гости к девушкам являлся Анджело Сайенс с букетом цветов и с удовлетворением отмечал, как Серафима с каждым днем хорошеет. От депрессии не осталось и следа. Он назначил ей кучу медосмотров, на которые Симе едва хватало терпения. У нее обнаружилась масса мелких болезней, которые излечивались одним мановением руки и аппаратуры. Врачей поразило состояние зубов и позвоночника, и иной раз Серафима краем уха слышала, как они поругивали прошлое с его медициной. Серафима всегда считала, что и зубы, и спина у нее в отличном состоянии, но после двух сеансов лечения и коррекции она с изумлением поняла, что теперь не будет страдать от зубной боли и дискомфорта в пояснице.

Как-то раз подруги забрели в отсек 'Службы памяти'. Сима долго и внимательно перечитывала эти два слова.

— Здесь пациенты могут удалить из памяти нежелательный фрагмент или наоборот, восстановить, сделать более четким.

— Что же ты мне раньше не сказала? — воскликнула Сима и потянула Арину за собой в 'Службу памяти'.

Девушки вошли в приемную. Женщина средних лет в белом халате улыбнулась им и спросила:

— Кто из вас пациент?

— Я, — оробев, ответила Сима. Женщина (врач или секретарь?) связалась с несколькими подразделениями сразу, разыскивая Анджело Сайенса. Услышав имя Серафимы Тимофеевой, Доктор сразу прервал связь и явился в 'Службу памяти' через несколько минут. Пока его не было, девушки рассматривали две подлинные картины Сальвадора Дали. На одной размякшие часы стекали со стола, на другой молилась жена художника Гала. 'Какой он богатый, этот Анджело Сайенс, если он себе такой особняк отгрохал, — с нехорошей ревностью подумала Сима. — Интересно, куда смотрят антимонопольные органы?' А Арине сказала:

— Гала Сальвадора Дали была русская, по фамилии Дьяконова. А ресницы у нее были такие, что подруги клали на них две спички.

— И они не падали?

— Нет, не падали.

— Так и у меня не падают, — ответила Арина самодовольно.

— Пробовала?

Двери в приемную раздвинулись и пропустили озабоченного Анджело Сайенса.

— Что случилось, Серафима? — с ходу спросил он.

— Анджело, мне нужно восстановить фрагмент памяти.

— Ты что-то забыла, солнышко?

— Нет, как будто ничего, но что-то я плохо помню последние минуты перед 'большим' сном. Хотела бы освежить воспоминания.

— Да, у тебя серьезная проблема, — поддакнул, как ни в чем не бывало, Доктор. — Подожди немного. Такие вещи мы можем восстанавливать без предварительной беседы с психологом.

Ради нее, Серафимы, он отменил все дела на ближайшие полчаса и прошел в операционную 'Службы памяти'. Почти сразу по вызову за ним следом гуськом прошли два оператора готовить аппаратуру. Сима, не замечая, сжимала руку Арины и кусала губы. Заведующая 'Службой' поглядывала на Симу с нескрываемым интересом: Доктор лично проводит операцию, причем не откладывая, в нарушение всех правил! Вскоре на пульте заведующей нежно тренькнул сигнал, и та знаком дала добро Серафиме.

Сима вошла. Операционная оказалась маленькой комнатой с очень высоким потолком, напрочь скрытым сложной паутиной оборудования, забранной в большой красивый абажур. Доктор подбодрил ее. Операторы уже сидели за компьютерами, экраны слабо мерцали в воздухе. Доктор усадил пациентку в эргономичное кресло, подстроившееся под ее тело, и надел на голову Симы шлем, подвешенный к паутине под потолком. Девушке стало смешно.

— Глаза не закрывай, — велел Доктор. — Свои воспоминания ты увидишь со стороны собственными глазами.

Он указал на пустую стену. Сима ничего не понимала. Волнение прошло. Операторы запустили 'машину памяти' и покинули помещение. Сима почувствовала, как из ее мозга словно что-то высасывается. На стене она отчетливо увидела салон автобуса, летящие хлопья тополиного пуха за окнами, деда напротив, услышала его недовольный каркающий голос. И все отчетливо, как в фильме. Картина резко схлопнулась, так, что Сима перемигнулась, и появилась другая картина… Анджело Сайенс несолидно соскочил со стула. С экрана смотрела Арина, белая, с расширенными глазами, а Сергей Буров стоял во весь рост, стягивая пиджак. Пиджак пролетел мимо экрана.