Эдвин Табб - Веруча

— Все в порядке, не волнуйся. Она на месте. Братья Вен достали твою экипировку при втором погружении.

— Возьмите ее. Не спускайте с нее глаз! Это бортжурнал Первого Корабля! Селкас, Эрл! Я была права! Имя первого Властителя было Крон, а не Дикарн! Дикарн был лишь капитаном корабля, а не его владельцем. И он не был Первым Властителем Дредиа! Крон умер очень скоро после приземления на планету, и бразды правления взял Дикарн. Он женился на вдове Крона — отсюда и вся путаница. Но Первым был все-таки Крон! Об этом подробно сказано в журнале. У меня было достаточно времени, чтобы прочесть его внимательно.

— До того, как ты приняла замедлитель времени? — Селкас вздрогнул.

— Нет, позже. Когда я ждала, что вы поднимете корабль и была уверена, что это скоро произойдет. — Она счастливо засмеялась: — Мы победили, Эрл! У нас был шанс — и мы выиграли! Теперь я — новый правитель Дредиа!

Монтарг узнал новость рано утром и уже через час стоял у двери Сурата. Несмотря на ранний час, кибер уже работал за своим столом. Он поднялся навстречу гостю, предупреждая попытку своего помощника встать между ними. Монтарг был в бешенстве, но кибер не боялся его; у него не было необходимости защищаться. Он знал, что даже в этом состоянии Монтарг способен сдержать себя и предложить ему — слуге могущественного Киклана нечто большее, чем насилие.

— Ты уже в курсе? — Монтарг разъяренно смотрел на кибера: — Это недоносок с арены добыл доказательства, которые ей были нужны! А сейчас она готовится к ассамблее, и никто уже не сомневается, что именно она унаследует власть на Дредиа!

Ненависть, душившая его, не давала ему оставаться спокойным. Он нервно мерил шагами небольшую комнату кибера, горя ненавистью, жаждой мщения и страдая от сиюминутного бездействия:

— Я, как осел, поверил твоим прогнозам, Сурат, успокоился! Самый последний болван с улицы смог бы сделать более правильное предсказание, чем ты!

— Я не угадываю будущее, господин. Я только пытаюсь предсказать наиболее вероятный исход целого ряда событий; но я никогда ничего не гарантирую, не говорю о неизбежности. Всегда остается процент неизвестного фактора.

— Пытаешься оправдаться, кибер?

— Нет, констатирую факты, господин.

— Я поверил тебе, прислушался к твоему совету. Ты предсказывал, что Совет изберет меня, — и что же? Твое предсказание сразу оказалось ошибочным: Совет дал Веруче отсрочку в сто дней. Ты снова предсказал, что она не обнаружит Первый Корабль — но ей удалось это сделать! А когда она сгинула на дне моря, в пучине, ты уверял меня, что она погибнет! Но она осталась жива! Три ошибочных предсказания, кибер, и каждое, по твоим словам, имело вероятность около девяноста девяти процентов!

Спокойные интонации кибера были контрастны крику Монтарга:

— Решение Совета — это ваша собственная вина, господин. Вы противопоставили себя им, настроили их против, и они дали женщине отсрочку для поиска доказательств. Вероятность того, что она найдет корабль, была невелика: если быть точным, то вы должны помнить, что я говорил о девяноста двух процентах.

— А потом? Те пресловутые обещанные девяносто девять, что она погибнет?

— Девяносто девять процентов — не абсолют, господин. Никогда нельзя ни о чем говорить с полной уверенностью. Всегда существует…

— …неизвестный фактор, — ядовито закончил за него Монтарг, — и в данном случае этим фактором оказался человек по имени Дюмарест! Он спас ее. И я убью его за это.

— Это будет неумно.

— Но почему? Что значит этот проходимец для тебя? Шут с арены, скиталец; я давно вынашиваю мысль о его смерти!

Пальцы Монтарга судорожно сжали рукоятку кинжала у пояса. Он смотрел на блестящее, остро отточенное лезвие:

— Я заказал тысячу таких кинжалов, — произнес он, — чтобы вручить их выпускникам школ как символ новой жизни, нового мышления этого мира.

Он сделал резкое движение, и кинжал вонзился в угол стола:

— Веруча, — медленно, с угрозой проговорил он, — она и ее ублюдок никогда не станут Властителями.

Сурат смотрел на нож. Тот вонзился в стол в нескольких дюймах от его пальцев, но кибер не сделал ни единой попытки убрать руку, словно предугадав путь кинжала и точку удара. Глупый, ограниченный человек, подверженный эмоциональным вспышкам, думал он о Монтарге, не понимающий законов логики, слишком типичный представитель слабой расы людей. Как могли подобные создания надеяться управлять и владеть миром? Как могли они строить свою политику, предпринимать какие-либо действия, если в любую секунду сами могли стать жертвами страха и ярости? Эмоции, чувства — все это не имеет права на существование; это смешно и странно.

Но это можно использовать. На этом можно умело играть, кибер знал это абсолютно точно. Стоит ли давать этому человеку шанс убить Веручу? Совет, безусловно, отомстит ему, лишив права наследования, но у него есть сын, который в этом случае станет Властителем под надзором регента. Регентом может оказаться и сам Совет — такую вероятность нельзя отклонять. А это повлечет за собой дополнительные сложности: одним человеком проще управлять, чем многими, а Киклан дал установку на ускорение событий. Значит, Властителем должен стать Монтарг.

Он смотрел на человека, прятавшего оружие; казалось, он вполне овладел собой, вспышка гнева превращалась в детскую шалость, а голос был вполне спокоен и ровен:

— Кибер, попробуй сделать очередной прогноз. Исходя из последних событий, какова вероятность того, что у власти окажется Веруча?

— Коль скоро у нее есть требуемые доказательства — а если верить моим источникам информации, то это так, — то ее претендентство неоспоримо.

— Это неправда, — Монтарг напряженно рассмеялся, — ее право сомнительно. У меня есть причины сомневаться в том, что Квед был ее отцом. Генный тест подтвердит справедливость моих сомнений. Амлон вполне компетентен в этом отношении. У этого старого осла просто не будет выбора, если Совет поставит его перед фактом. Я хочу связаться с ним немедленно. Где здесь телефон?

Он подошел к аппарату прежде, чем Сурат успел остановить его, набрал нужный код, заговорил, его голос сорвался на крик, затем последовало молчание и короткий вздох. Глаза Монтарга были полузакрыты и, казалось, ничего не отражали:

— Амлон мертв. И Амлон, и Редал — оба, один неизбежно, а второй потому, что оказался неудачником: он не воспользовался единственным своим шансом на жизнь, когда пришлось выбирать. Он не смог вспомнить правильную последовательность молекулярных узлов, а у Киклана нет времени помогать неудачникам.

— В этом нет ничего страшного, господин. Он все равно бы не смог помочь вам, — произнес Сурат спокойно.