Стенли Вейнбаум - Черное пламя

— Жаль, что вместе с челноком пропала и пленка, — перебил рассказчика Гаррисон. — Придется снова делать облет южного сектора, а это довольно дорогое удовольствие.

Джарвис сунул руку в карман комбинезона и, вытащив небольшой пакет, протянул его Гаррисону.

— Это я и сам сообразил, — проговорил он. — Так что успокойся, командир: удалось кое-что спасти. Думаю, вышли приличные кадры, неразмазанные, потому что скорость движения не превышала рекомендуемую. Собственно, ничего интересного внизу не встречалось: все та же серая равнина, покрытая лишайниками и этими… Как ты их называешь, Жак?

— «Биолазами», — ответил Лерой. — Это уже не растение, но еще не животное — какой-то промежуточный вид, которому нет аналогов на Земле.

— Примерно через полтораста миль, — продолжил Джарвис, — серый цвет сменился ярко-желтым. Я знал, что по вычислениям, которые провел Карл, «Арес» опустился на Марс, попав точно в Киммерийское Море. Значит, подо мной расстилалась пустыня Ксантус. Еще через двести миль челнок миновал Море Крона — тоже нечто серое и неприглядное, а затем я оказался над пустыней Туле. Каждый час я посылал на корабль отчеты о координатах челнока. Вы меня хорошо слышали?

Командир кивнул и нетерпеливо проговорил:

— Нам известны все подробности полета — как если бы мы находились в твоем челноке. Но что же произошло потом, когда прервалась связь?

— А произошло то, что забарахлил хваленый мотор Карла. Я уже находился в воздухе восемь часов, а, как известно, день на Марсе в это время года продолжается всего шестнадцать. Так что я решил поворачивать «к дому». В это время двигатель-то и заглох.

— Невероятно! — воскликнул Пурс.

Джарвис пожал плечами.

— К сожалению, это так. Ты почему-то не научил челнок планированию, вот он и рухнул, как топор, посреди Туле. Счастье, что гравитация на Марсе втрое меньше земной, а то пришлось бы вам отскребывать от грунта превратившегося в блин Дика Джарвиса, — усмехнулся он. — А так все закончилось ушибами и царапинами. Больше всего досталось лбу и носу.

— Но после посадки надо было промыть двигатель, и попытаться завести его, — взволнованно проговорил бортинженер.

— Для этого сначала его следовало бы отыскать в той куче металлолома, в которую превратился летательный аппарат, — снисходительно заметил Джарвис. — Короче, оставалось либо ждать кого-нибудь из вас, либо топать самому. Я прекрасно помнил, что отправление на Землю назначено ровно через три недели, а расстояние до вас ни мало ни много восемьсот миль, и все же решил рискнуть. Знаете ли, приятнее сознавать, что ты сам что-то делаешь для своего спасения.

— Неужели ты думал, что мы не сможем тебя отыскать? — возмутился командир.

— Нет, конечно. Я просто решил идти вам навстречу, вот и все, — ответил Дик.

Вспоминая свои ощущения перед этим беспрецедентным походом, он помолчал немного, вздохнул, а затем снова вернулся к рассказу, хотя на этот раз слушатели не торопили его.

— Я постарался как можно лучше подготовиться к длинной дороге, но, поверьте, копаться в хаосе покореженного железа — не самое приятное дело. Тем не менее мне удалось отыскать спальный мешок, небольшой контейнер с неприкосновенным запасом и, самое главное, отцепить канистру с водой. К счастью, ее хоть и покорежило, но не разорвало. Использовав в качестве лямок пристежные ремни, я навьючил все это на себя и двинулся к северу. Самым приятным во всех этих сборах оказалось то, что я, устроившись в кресле пилота при взлете, поленился укрепить личное оружие в держателях на пульте управления: и пистолет, и бластер так и остались висеть на поясе. Отсюда вывод: да здравствует лень!

— Вот-вот! Тогда уж точно все примется глохнуть и рассыпаться, — ворчливо проговорил Гаррисон, взглянув на Пурса — тот только досадливо крякнул.

Джарвис тем временем продолжал:

— Простые расчеты показали, что если я хочу вернуться на Землю, мне надо делать по 40 миль в день. С поклажей да по сыпучему грунту — задачка не из легких, но я всегда верил во взаимовыручку. — Джарвис картинно прижал руку к сердцу и поклонился собеседникам, затем вернулся к повествованию: — Час спустя я оказался на берегу канала, который приметил во время съемок с воздуха. Его дно покрывал ярко-зеленый ковер. Я подумал, что это растения, которые так великолепно выглядят потому, что в канале более влажно, чем в пустыне. Ничего подобного: там тоже одна пыль, а «растения» — стоило мне только наступить на одно — тут же разбежались. Спасибо, хоть молчком, а то перепугали бы меня до смерти.

— Ты хоть рассмотрел их? — прервал рассказчика Лерой.

— Ну конечно, — кивнул Дик. — Это какая-то многоножка, плоская, как стебелек травы, но весьма шустрая: я специально менял темп ходьбы, но эти создания всегда успевали расступиться, прежде чем сапог касался грунта.

— Как жаль, что я не увидел их, — вздохнул Жак.

— Я тоже сожалею, что не под тобой развалилось детище Карла, — рассмеялся Джарвис. — Так вот. Весь канал, насколько я мог видеть, был набит этой бегающей травой, хотя я так и не понял, что заставляло ее там скапливаться. Потом я вылез наружу и снова поплелся по пескам Туле, пока — уже перед закатом — не оказался на берегу Моря Крона. Я спустился вниз и решил устроиться на ночлег под бережком: как-то спокойнее находиться в укрытии, чем на ровной, как стол, местности. Я съел кусочек шоколада, выпил глоток воды и залез в спальный мешок. Но стоило мне задремать, как раздался невероятный гвалт.

Дик остановился, чтобы немного передохнуть, и догадливый Пурс тут лее протянул ему стакан сока. Кивком поблагодарив его, Джарвис отпил освежающего напитка и продолжил описание своей одиссеи:

— Шум стоял, как на птичьем базаре, когда на гнезда с птенцами пикируют полчища чаек. Я вылез из мешка и осторожно пошел в сторону истошных воплей. Именно тогда я впервые увидел Твила.

— А это еще что за персонаж? — сформулировал всеобщее изумление Гаррисон.

— Вы тут поминали безумного страуса. Так это он и был, — ответил Джарвис, только подогрев своими словами интерес слушателей. — Я назвал его Твилом, потому что человеку не произнести подлинное имя этого существа.

— Только страусов на Марсе и не хватало, — чуть не схватился за голову биолог Лерой.

Дик сочувственно улыбнулся ему и сказал:

— Приготовься еще и не такое услышать, мой ученый собрат. Но всему свое время, а сейчас о Твиле. Как я понял, он попался в ловушку, подстроенную какой-то похожей на осьминога тварью, и та теперь принялась им закусывать. Ему это здорово не понравилось, и он начал визжать и отбиваться двадцатидюймовым клювом. Я, разумеется, не стал бы ввязываться в местные разборки, но на шее жертвы заметил какой-то предмет, явно не животного происхождения: он напоминал сумку или ящик. Я почему-то подумал, что странное животное, которое мне, кстати, тоже напомнило страуса, является объектом научного изучения. — Джарвис обернулся к Жаку и пояснил: — По-видимому, я подсознательно вспомнил тебя, иначе мне не пришла бы в голову абсурдная мысль о чьем-то исследовании. Короче, я выхватил пистолет и всадил заряд в массивный черный мешок с торчавшими из него щупальцами.