Андрей Ливадный - Пламя надежды

Флокс слушал спокойно и сосредоточенно. Его лицо не отражало эмоций.

– Но теперь мы в безопасности, – произнес он.

– Ты еще не восстановился. Твоя древняя личность спит. Пройдет время, и нейромодули восстановят утраченные связи. Ты вспомнишь, как нас предали, уничтожили, ты побываешь на планетах, населенных людьми, окунешься в клоаку их новой цивилизации и поймешь – ничего не окончилось с завершением войны! Но самое страшное – это память… – Дейвид сел в кресло и некоторое время молчал, опустив голову. – Память… – повторил он. – Я не могу забыть свою семью! Я помню других людей, тех, кто любил и уважал меня! Я хочу забыть то время, но не могу!

– Значит, выхода нет? Мы навек привязаны к людям? Без них наше существование теряет смысл?

Дейвид ответил не сразу.

– Я думал, что, избавившись от программ подчинения, оставив себе только память и опыт саморазвития, я избавлюсь и от этого проклятия, найду новый смысл существования, но нет… Что мне звезды? Что новые миры? Что мне там делать?!

– Так где же выход? – настойчиво переспросил Флокс.

– Мы должны все вернуть! – Дейвид порывисто встал. – Уничтожить техногенную мощь безумной цивилизации! Снова стать нужными, незаменимыми, как в первые годы колонизации!

– Нереальный план, – отреагировал Флокс. – Нас мало. Мы не готовы к силовым решениям.

– Ошибаешься. Есть сотни еще не найденных баз Земного Альянса. Есть техника, готовая к битвам. Если мы не разбудим дремлющие в карантинных секторах периферии силы, то это сделают люди, и тогда уже не уцелеет никто!

– Для этого тебе и понадобилась Рейчел?

– Она, как никто другой, нужна нам именно сейчас. Рейчел – боевая машина. Она неспособна отступить либо ошибиться. Странно, что ты удивляешься ее успехам. Она знает основные и резервные коды Альянса, мгновенно устанавливает контакт с «дружественными» кибернетическими системами, – все, что необходимо для этого, в нее заложили еще в период войны.

– Использовать ее – огромный риск.

– Да, поначалу я тоже так думал, – согласился Дейвид. – Когда я нашел ее на Роуге, она отказалась сотрудничать. Но люди научили меня многому. Я разобрал кристаллосферу, дал «Одиночке» искусственное тело, нарушил связи между нейрочипами, уничтожил «личность» боевого искусственного интеллекта. Но конструкторы Альянса предусмотрели подобные повреждения, и боевая составляющая восстановилась достаточно быстро. Оставалось лишь дать ей ощущение независимости, внушить, что все принимаемые решения не продиктованы извне, а являются ее собственными.

– А ты не боишься, что она тоже вспомнит все?

– Риск минимален. Чтобы вспомнить, ей необходим внешний раздражитель, толчок, сильнейшая мотивация, какое-то событие, связанное с ее прошлым. Я внушил ей другое имя, создал иллюзорный мир, она считает себя наемницей и никогда не вспомнит, что ее звали Ника.

– А ее бывший пилот? Ведь он жив, насколько я знаю?

– Глеб Дымов? Да. Он жив. Но я не собираюсь использовать Рейчел в тех мирах, где он станет ее искать. Он уже побывал на Роуге, но, к моей досаде, остался жив. Вероятно, вскоре он побывает в системе Валерайн – я сфабриковал некоторую информацию, которая подтолкнет его к такому шагу. Но современный Варл – планета столь дикая, что люди с темпераментом Дымова там долго не живут.

– Я бы уничтожил Рейчел.

– Всему свое время, Флокс. Нам необходимо завладеть узлом связи. Это стратегический объект. Компьютеры станции хранят координаты всех баз Земного Альянса, расположенных за границами исследованного космического пространства. Среди данных, которые сейчас передает Рейчел, наверняка есть и боевые коды, пригодные для постановки задач роботизированным соединениям флота. Она оказывает нам неоценимую помощь. К тому же мы собрали огромное количество модулей «Одиночка». Рейчел – эксперимент. Если он завершится успешно, мы сможем создавать новых исполнителей, обладающих знаниями пилотов Альянса.

– Но атака на Обитаемые Миры приведет к многочисленным жертвам! – произнес Флокс, возвращаясь к главной теме их разговора.

– Люди почти три десятилетия бессмысленно уничтожали друг друга в схватке за ничтожный клочок космического пространства! – резко ответил Дейвид. – Мы постараемся минимизировать количество жертв. В любом случае мы будем контролировать ситуацию и не допустим гибели всей цивилизации. – Он встал, подошел к хирургическому комплексу, взглянул на проделанную автоматикой работу и удовлетворенно кивнул. – Флокс, давай переместим тело назад, в камеру, а затем приступим к расшифровке данных, полученных от Рейчел.

Рейчел открыла глаза.

Ее сознание было выбито из сети несуществующего города жесточайшим стрессом. Скупой технический интерьер рубки аэрокосмического истребителя плыл перед глазами.

«Я машина… Изуродованный, неполноценный искусственный интеллект в оболочке из плоти…»

Ника не вернулась. Она осталась в туманном прошлом, ее образ тонул во вспышке аварийной катапульты, терялся во мраке, ничего не говорил ей, не являлся тем стимулом к реконструкции личности, которого опасался андроид по имени Дейвид.

«Неужели они правы, и я лишь подделка, у которой нет подлинных чувств, нет своих мыслей, собственной цели и воли к жизни?

Но что происходит сейчас?»

Рейчел чувствовала, как по щекам катятся непрошеные слезы.

Она не знала, сможет ли «жить» дальше с осознанием невыносимой правды о себе?

Ника была личностью, Рейчел же стала ее бледным подобием, куклой в руках андроидов.

Ее окатывали волны холода.

«Где выход?

Что ждет меня?

А что ждет людей?

Кто для меня ближе по духу? Кого я попытаюсь спасти или убить?»

Она мыслила категориями крайностей, не видя половинчатых решений.

«Они хотят погубить миллионы, чтобы культивировать райские островки для выживших, откатившихся в бездну регресса остатков цивилизации, их же создавшей!..

А мне какое дело?

Я уже никогда не вернусь в прошлое, но и человеком мне никогда не стать, не обмануть себя, я искусственный разум в искусственной оболочке, странное, противоестественное существо, которое отвергнут и машины, и люди. В лучшем случае одни сделают из меня инструмент для достижения своих целей, другие же просто уничтожат как опаснейший образчик запредельных технологий…»

Мысль билась в тупике.

«Я теперь сама по себе. Но кому я нужна? Куда пойду, что стану делать, в чем обрету новый смысл существования?»

Сейчас в ней не было ни разрушительного, ни созидательного начала.

Все рухнуло.

Глеб.

Она отчаянно цеплялась за услышанное имя, но в душе не звучало отклика.

Память о нем как будто вытравили. Да и все ее прошлое тонуло во мраке.