Борис Иванов - Джейтест

— Забери эту штуку, и поскорее. — Фрэнк подвинул ларец по столу ближе к Павлу. — Потом нам надо будет... поговорить хорошенько. Но не сейчас. Вот мое заключение. — Он положил на ларец стопку распечаток. — Прочти и часам к семи подходи в «Орел» — там можно спокойно поговорить. Кстати, не советую эту штуку помещать в сейф. Или вообще в металл. Очень не советую, ты понял?

— Значит, — Павел почесал нос, — эта штука все-таки не простая?

— Нет. Не значит. «Эта штука» — достаточно простая. Хотя, действительно, может светиться и гудеть. В определенных условиях. Но — ничего больше. Странности не в ней, странности — где-то вокруг.

Сухов слегка скривился:

— Спасибо, старина. Ты мне здорово все разъяснил. — Он заботливо уложил «Джейтест» в сумку, сунул туда же распечатки с заключением Фрэнка. — Будем надеяться, что в «Орле» за пивом ты будешь выражаться яснее, — вздохнул он.

Выйдя под начинающийся дождик, Сухов стал думать, как бы побыстрее добраться до гаража Альдо. Пока он ломал голову над этим, там, вверху, за тучами, в сторону Храмового плато прошли две тройки стратегических ракетоносцев.

Кайл очередной раз зацепился макушкой о потолок туннеля и остановился, прикидывая пройденное расстояние. По всему получалось, что он добрался до того места, где стоило покопаться. Он прислушался к предельно приглушенным звукам, доносившимся сверху, и, благословясь, включил интроскоп.

На мгновение странное чувство охватило его: словно и не нужен ему этот прибор. Долю секунды, всего лишь долю, ему почудилось, что он каким-то иным зрением видит, точнее, ощущает, какой-то лабиринт — сложную сеть переходов и каких-то дверей, соединяющих... Что с чем соединяющих? Впрочем, оно почти тут же покинуло его — это чувство.

Под землей возни ему досталось намного больше, чем на ее безнадежно мокрой поверхности. Он начал уже вторую дюжину шурфов, когда наткнулся на то, что, наверное, и искал. Менее чем в двух метрах от стенки туннеля.

Отбросив зонд, он взялся за кирку, потратил, как ему показалось, вечность на то, чтобы вынуть пару каменных плит из их гнезд, и через несколько минут из толщи обваливающегося пластами известняка перед ним освободилась не тронутая коррозией металлическая поверхность сложного рельефа. Чувствуя, что вымотался вконец, Кайл отступил в глубь скупо освещенного переносным фонарем туннеля и сел на образовавшуюся горку земли.

И почти сразу сверху, с поверхности, на него обрушился нечеловеческой силы гром. Стены туннеля дрогнули, свет фонаря померк в осыпающейся со сводов каменной мелочи. А с поверхности один за другим неслись новые и новые удары.

«Бомбят, это бомбят», — сообразил Кайл.

— Там все-таки патруль. Смотри. — Марика указала Сухову. — Всего-то пара мужичков...

У дороги действительно притулился бронетранспортер с далеко заметной эмблемой Ополчения и болтались взад-вперед две фигурки в намокших капюшонах.

— Ну и не будем лезть на рожон, — умиротворяюще игнорировал агрессивный намек спутницы Павел. — Каньонами пойдем. Там — ни души. Это — как бог свят. Тяжело сторожить степь.

Он резко сбавил высоту, и вертолетик, арендованный у Альдо, — маленький, словно игрушечный, но легкий в управлении и маневренный, — помчался теперь к северу, почти задевая верхушки высоких трав. Овраги, сначала неглубокие, а потом все глубже и все круче, уже становящиеся балками, ветвями каньона, стали встречаться довольно скоро. Павел нырнул в первый же и повел машину ниже обреза его краев. Сначала внизу, среди разгребаемой ветром от винтов травы, можно было различить спины разбегающихся во все стороны свинграмов и кикуан. Потом туда, на дно, пришла ночь, и стало все трудней и трудней оценить глубину балок. Только склоны становились все круче и все дальше отходили друг от друга.

А над степью все еще стоял день. Поздний, угасающий, но все еще день. И гром-птицы не убрались с неба. Но что-то тревожило их. Редкие стаи сместили свои круги. В сторону. К западу, к западу.

«Туман скоро встанет из низин», — подумал Сухов, стараясь выдерживать курс на плато. Сверху, совсем низко, прошли два штурмовика. Но не по их душу. Сейчас уже никому не было дела до трескучей игрушки, по морщинам лика планеты подкрадывающейся к страшному месту. Марика съежилась на своем сиденье. Теперь пробрало и ее.

Плато встало над ними неожиданно. Все сверкающее в лучах заката после закончившегося дождя. Как всегда, чуждое всему. Как всегда, таинственно-отрешенное и древнее какой-то чужой стариной. И над ним шло побоище. Сражение.

Кайл, откопал все-таки погребенный в обрушившейся со сводов туннеля земле фонарь, привел его в чувство и широким лучом осветил осевшую стену.

Сначала он просто не понял, что видит перед собой. Стена словно стала железной, анодированной. Потом он сообразил, что перед ним открылось ЭТО — то, что он искал. Нагромождение сложных частей, плотно входящих одна в другую. Сочленения сверкающего металла, словно не тронутого временем.

Он подошел к таинственному устройству вплотную. Прикоснулся к гладким поверхностям, взялся за тяжелые рукояти. Магия древних знаков, впечатанных в металл, затронула что-то внутри его. Холод этой стали пронзил душу.

«Это не случайно, — подумал Кайл. — ВСЕ ЭТО НЕ СЛУЧАЙНО. Ведь сложи эти знаки в надпись кто другой... Да сколько человек в Мире смогли бы хотя бы понять, что это вообще надпись... ЧТО-ТО ВЕДЕТ МЕНЯ». Он тронул рукояти. Они поддавались легко. Одна, другая... Скрежет оглушил его. Крошащийся камень посыпался на голову, забивая рот. Свет не кончившегося еще дня ударил в глаза.

Почти в километре выше стрелок штурмового вертолета увидел, как примерно посередине между двумя чудными башнями, там, внизу, вздыбился мокрый песчаник. Взорвался бесшумными фонтанами. И из открывшегося котлована стремительным разворотом, словно наводимый невидимой силой, вынырнул, снова вжался в свое основание и косо уставился в небо громадный, с храмом сравнимый размерами, сверкающий белым огнем СТВОЛ.

И глаза того, кто еще в полутора километрах выше описывал круг над плато, над храмами, над боевыми вертолетами, кружащимися в карусели, тоже увидели это.

Пытаясь сориентироваться, Сухов через плечо бросил взгляд назад. Звезда, торопливо уходящая за горизонт, на мгновение красными пятнами поплыла у него перед глазами. И он чуть не влип.

Гибели избежать ему удалось поистине чудом. Прямо в лоб вертолету, вынырнув из-за края каньона, со стороны плато, косо, оставляя за собой дымный шлейф, прошел пылающий штурмовик. Там, за спиной, упал в каньон. Грохнулся в склон. С ревом превратился в столб пламени.