Борис Иванов - Джейтест

— Как ты догадалась, что амулет с Белым Знаком защищает от... — Кайл задумался, пытаясь найти подходящее слово.

— От Джея, — сказала Марика, не отрывая взгляда от скучноватого пейзажа степи, летящей все назад и назад за окнами кабины. — Видишь, я с самого начала подумала, что это все — как игра в поддавки. Джей давно смог бы уничтожить любого из нас, но он... Он играет с нами, испытывает. Ведь эти... призраки, которых я вызвала к жизни, они могли излучать... Одним словом, метали что-то вроде молний. Но никогда не попадали ни в одного из нас. И я подумала... Что на каждом из нас должно было быть что-то, что делает возможным победить эти напасти... отличительная черта какая-нибудь... Знак.

— И ты решила действовать на свой страх и риск. — Сухов пожал плечами. — Как ты догадалась, что этого... экзорсиста послал к тебе, как ты говоришь, Джей?

— Я просто знала, что до меня непременно доберутся. Ну, и когда появились эти двое... Легче легкого догадаться было. Ну, я и держала оружие наготове.

— Почему же нас не предупредила? — В голосе Павла звучали и упрек и обида. — И вообще устроила этот цирк с переодеванием?

Марика пожала одним плечом:

— Без этого цирка вы бы меня не выпустили. И потом... — Она помолчала немного, отрешенно глядя в окно. — Я эту беду вызвала, я и должна была ее победить. Я очень боялась, что меня узнают, когда через комнату проходила, где вы все торчали. Спасибо, Кайл, что не выдал.

— Так ты знал, что то была Марика? — Павел повернулся к другу, который не отрываясь глядел на пролетающую за окном степь.

— Мы тогда... м-м... встретились глазами... и я... понял... — нехотя объяснил он. — Я, правда, не понимал в тот момент, зачем это было нужно. Откуда у тебя наручники появились, Марика? И замки эти с цепями.

— Замков и цепей в старом доме хватало. Я их довольно легко нашла. А наручники — их я забрала у этого... У экзорсиста — разве он не сказал, что это его? Должно быть, клиентов приковывать на случай, если черт в них засел особо буйный.

— С вами не соскучишься, ребята. — Павел чуть сбавил скорость флаера. — Я начинаю понимать лейтенанта Стырного. Кстати, как прошли ваши с ним разговоры?

— Он о многом догадывается. Попросил показать ему талисманы, о которых шла речь. Но отбирать их не стал. Только предупредил. Напомнил нам «Закон об экзоархеологии». Он теперь от нас не отвяжется. Уж это точно По крайней мере, отслеживает наши передвижения. Я поэтому и настаивала, чтобы флаер был прокатный. В наши машины уже вполне могли напихать «жучков». Теперь ты, Павел, лучше расскажи, что вы с Кайлом вычитали там, на шкатулке.

Сухов поставил управление флаера на автопилот и повернулся к друзьям:

— Думаю, что для полной расшифровки нам потребовался бы еще не один месяц, но... Я постараюсь изложить, как я понимаю, то, что к нам имеет отношение. Одним словом — слушайте. — Он прикрыл глаза, цитируя на память: — «Цель Испытания — не выигрыш, а Превращение. Ступивший на путь Испытания проходит его до конца. Конец Испытания — когда Пятеро выдержат его». Потом... потом, там идет так: «Беда остановившимся в пути Испытания — жизнь их станет проклятием и смерть не будет избавлением от него. Пятеро начинают идти по дороге Испытания, и Пятеро должны дойти до конца его, даже если судьба кого-то из них — смерть в этой дороге. Мертвого должен заменить живой. И даже когда все мертвы, Испытание продолжается». Только не спрашивайте меня, что это значит, — добавил он и продолжил декламировать: — «Выбравший свой жребий прикован и к жребию всех Пяти, и к жребию каждого из них. Не Испытание несет смерть, но то, что в душе Испытуемого не выдержит его. Испытание не убивает, но и не защищает от случая. Всем Пятерым для победы дается Великое Знание, но найти его сможет не всякий. Знаки означат Конец Испытания, и Знаки объявят судьбу Пятерых...» — Он помолчал, откашлялся. — Вот примерно и все. Отдельные термины могут быть неточны. Их можно читать и иначе. Ну, например, может, лучше бы сказать не «Великое Знание», а «Дар». Просто некий «Дар» — с большой буквы.

Он смолк и снова кашлянул в кулак.

После небольшой паузы Марика заметила, что, вообще говоря, это — не слишком много. Но есть возможность хоть чуть разобраться в том, что произошло.

— Кроме всего прочего, — добавил Сухов, — на основании всего, что мне наговорили физики, можно сказать точно, что ни сама коробочка, ни ее отдельные кубики, ни талисманы ваши не обладают никаким сложным внутренним устройством. В лучшем случае обеспечивают некоторые простые преобразования падающих на них излучений. Но... Само положение кубиков и расположение их друг относительно друга находятся под постоянным наблюдением извне. Может статься, что на больших глубинах под землей. Под поверхностью Джея. Что там располагаются какие-то следящие устройства. Трудно сказать, что для них играет роль антенн. В общем, этот коробок — это как бы пульт управления очень сложными процессами в каком-то гигантском суперкомпьютере. Утопленном в скалах, может, на дне океана упрятанном мозге всей этой системы Испытания. Теста. А сам Джей — это Полигон, на котором Испытуемые проходили тест. Должно быть, не один такой коробок похоронен где-нибудь в развалинах или занесен песками.

— Так или иначе, — твердо сказал Кайл, — нам от этой штуки пора избавиться. — Мы свою часть Испытания прошли, и у меня нет ни малейшего желания становиться воином мертвой Империи.

— Мне кажется, — тихо сказала Марика, — что, если буквально понимать это, то... То эта штука не отвяжется от нас до тех пор, пока... Пока жребий не кинут и не пройдут Испытание Пятеро.

— Сказала тоже — «не отвяжется»! — поднял плечи Кайл. — А вот зашвырнем проклятую коробочку в море — и вся недолга.

— С этим стоит подождать, — задумчиво заметил Сухов. — И возможно, стоит потолковать с кем-то вроде старого Квинта. Перед тем как предпринимать что-то... Странно, что ты так решительно настроен против «Джейтеста». Вспомни: «...для победы дается Великое Знание». Я не против того, чтобы это «Великое Знание» получить.

— Все это слишком дорого обходится, Павел. — Кайл пожал плечами. — И знание это похоже на золото эльфов — к утру превращается в прах. Я имею в виду эту пушку, которая сшибла Дракона, например. Пушка самоуничтожилась. Никто из нас ни лучше, ни умнее после этой истории не стал, а погибли люди.

— Может быть, ты не нашел еще твоего «Великого Знания», — грустно улыбнулся Сухов.

— Так или иначе, но для меня Испытание закончено. — Кайл откинулся в кресле. — Если есть добровольцы, желающие стать третьим, четвертым и пятым, — пусть помнят, что рискуют не только собственными жизнями.

— Я не уверен, что вы не рискуете своими и чужими жизнями, если оборвете Испытание. — Сухов снова взялся за руль и сосредоточенно уставился на улетающую под днище флаера дорогу. — Ты знаешь, Кайл, я, кажется, вспомнил кое-что из того, что мне наговорил твой Учитель. Квинт, я имею в виду.