Борис Иванов - Джейтест

— Его основу. Это — наш теперь самый большой секрет. Но...

— Но у нас теперь нет секретов, — напомнил Кайл. — В нашей лодке.

— Я и не собираюсь скрывать от вас. Нам же от этого и спасать надо Джей. У них в крови нашли такую загадочную штуку — она называется «глиняная плесень». Самонарастающая кремнийорганическая субстанция. Если ее разрушить, частично, она снова нарастает до какой-то критической массы — очень небольшой. Сначала быстро, а потом все медленнее и медленнее. Особого вреда организму не причиняет. Впервые такую инфекцию подцепили те, кто первым попал в один из храмов там — во Внутренних Пространствах. Только не спрашивайте меня, о каком храме идет речь. Этого не удалось установить с точностью. Плохо сохранилась документация. Вы сами знаете, что с материалами экспедиций во Внутренние Пространства. В те времена все это описали, но толком не разобрались. Носители «плесени» — одни погибли по разным причинам, другие к нашему времени состарились и умерли. Все пробы этой странной субстанции, собственно говоря, давно разрушились, и только мы, работая с живыми носителями этой необыкновенной инфекции, смогли получить пригодные для исследования образцы и правильно истолковать результаты. Это, в сущности, оказался еще один сюрприз из арсенала Древних Империй. Нанороботы. Механовирусы. Точнее, их своеобразный генератор. До конца с ними не разобрались, но получили много их мутантных... квазимутантных форм. Очень умные зверушки — не в пример тем, что сделали у нас в Метрополии. Когда надо, группируются в системы разной сложности, когда надо, работают в одиночку. Самое большое достижение наших высоколобых — это то, что они раскололи систему секретности этих тварей. А потом и научились ее использовать. Они саморазрушаются практически при любой попытке их исследовать, эти механовирусы. У них очень сложный жизненный цикл: сначала микророботы-матки на кремнийорганической основе, потом несколько поколений, которые одно за другим все больше приспосабливаются к организму-хозяину, изучают его. И наконец — последнее, чисто углеродное поколение. Узкоспециализированное. Оно размножаться не способно, только работает с генами хозяина, перестраивает его организм. Но сейчас — не об этом. — Цинь потерла виски. — Отец был первым, кого излечил «Линчжи». Ну, а потом — вы слышали уже о том, какие чудеса делает этот препарат. Но я ждала, когда придет расплата, Ужас. Ждать пришлось довольно долго — вы это тоже знаете. Но знаете и то, что наступило в конце. Они вышли из-под контроля, эти умные зверушки. Да нет — даже не они сами. Это Джей приказал им. И Ужас пришел. И к отцу он пришел тоже — первому.

— И дети те... Они тоже погибли? — нахмурился Том.

— Нет. — Девушка пожала плечами. — Тут Бог Джея сдержал свое слово. Они уже давно не дети теперь, живут своей жизнью и даже не знают о том, какую роль сыграли в этой истории. Мы не делились с ними своими секретами.

— Все-таки что это было? — подался вперед Том. — Что я видел там, в твоем доме?

Цинь отвернулась в сторону:

— Вы уже знаете: одних людей эти твари превращают в чудовищ. А из других делают инкубаторы, в которых размножаются. Точнее, в которых образуется их инфекционная форма, которая сама способна дать только несколько поколений уже в новом носителе. Они подавляют все — сознание, волю, чувства. Такой человек-инкубатор только перерабатывает пищу, а когда ее нет, то себя самого во все новые и новые микрококоны, начиненные... суспензией нанороботов-маток, черной такой пылью. Которая поражает все новых и новых людей. Разносится по всей планете. Но это — на последней стадии. А сначала такой инкубатор ни о чем не подозревает. Сначала эти личинки у него выходят из организма незаметно — с естественными выделениями, потом, с кашлем, мокротой, затем — через кожу. Но тогда он уже не реагирует как нормальный больной. Считает себя здоровее других. Живет среди нас, только удивляется странным нарывам, из которых вываливаются пушистые «яички». Они почти не болят — эти нарывы. Хорошо, что наши медики не спускали глаз с отца и вовремя его... Вовремя изолировали его. Это спасло мать, меня, наверное. Но и погибли многие из них — первыми. Впрочем, это все было почти напрасно: по Джею уже бродят десятки таких «инкубаторов», сотни, может быть.

— Но вы же не применяете больше «Линчжи», — осторожно уточнил Том.

— Я же сказала — промежуточные формы. Только часть из них проходит цикл развития до конца. А большая часть развивается по циклу: три или четыре типа нано-механизмов воспроизводят друг друга и инфицируют все новых и новых носителей. Пока не получают сигнала изменить программу. Вот с чем предстоит нам бороться.

Некоторое время все трое молчали.

— Дар... — вдруг вспомнил Том. — Вы говорили, что Испытание ко всему еще и приносит прошедшему его какой-то Дар.

Цинь потрясла головой — ей было трудно отвлечься от охвативших ее мыслей...

— Ну... Это сложно. Тут разные школы говорят по-разному. Люди Джея — они говорят, что Джей просто находит тех, кто имеет какой-то из Даров, какие-то особые способности. Ну, способность к предвидению, к общению с живым. Со зверями, растениями. Или еще что-то. Иногда — магические способности. А Кун говорил, что эти способности приходят только после того, как Избранник проходит Испытание. И усиливаются с каждой его ступенью.

— Так их много — ступеней у этого Испытания? — взволнованно спросил Кайл.

Девушка пожала плечами:

— Я только рассказываю то, чему меня учили. И то, что я сама видела.

— Ты видела? — Кайл внимательно всмотрелся ей в глаза. — Что?

— Я видела, что у Марики появился Дар.

Тут оживился и Том.

— Какой Дар? — заинтересовался он.

— Она... Это трудно объяснить. — Цинь невольно поморщилась. — Понимаете, вы не знаете Магических Языков. А без этого трудно объяснить. Она видит судьбу вещей.

— Судьбу вещей... — изумленно повторил Том,

— Да, это — Дар Второго рода. Марика почти ничего не может сказать о людях, только если их судьба пересекается с судьбой той вещи, на которую она загадала. Но это все равно очень... полезное свойство. Она много зарабатывает. По крайней мере, зарабатывала раньше. Пока не ушла из монастыря. К ней даже полиция обращалась за помощью. Не говоря уже о всяких частных детективах. С одним у нее даже чуть не вышел роман. Но Дар очень мешает в таких делах. Это — если уж тебе досталось — для тебя одного.

Том переглянулся с Кайлом. Тот пожал плечами.

— Получается, что и у вас, декан, — стараясь подавить иронию, проскальзывающую в голосе, сказал Роббинс, — должно обнаружиться нечто... Нечто подобное. Какой-то из Даров.

— Об этом — потом. — Кайл явно чувствовал себя не в своей тарелке.