Генри Олди - Королева Ойкумены

Герцог указал на «эволюционное древо» мечей.

– Что мы видим? Общий предок, от которого ведут свое происхождение все представленные здесь экземпляры. При всём многообразии форм и размеров, отделки и шлифовки, это – мечи. Их суть, устройство и назначение, по большому счету, одинаковы. Клинок и рукоять; бери и бей. Различия же – чисто внешние и не столь существенные. То же можно сказать и о человеческих расах Ойкумены. Неужели у нас имелись общие предки? Древняя прародина, давшая начало теперешним цивилизациям?

– Как же, слышал, – не удержавшись, хмыкнул капитан. – А еще более древняя цивилизация космических странников, мудрых пиявок со щупальцами, миллионы лет назад заселила нашими предками всю Галактику. В детстве я обожал научную фантастику.

– Странники-Сеятели? Почему бы и нет? Но, с другой стороны, возможно, правы вы, и всё это не более, чем сюжет для фантастического романа. Однако, согласно гипотезе эль-Сомарро, дело обстоит иначе. Не было мудрых пиявок, никто не расселял наших предков по планетам Ойкумены.

Ван Фрассен вновь глянул на часы. У них еще оставалось немного времени. Лекция Оливейры слегка утомила капитана. Неловко прерывать человека, который по твоей просьбе летел с другого конца Галактики. Но если эль-Сомарро окажется в трех томах с приложением, придется отложить его гипотезу на будущее.

– Как же, – спросил он, – наши прародители ухитрились заселить Ойкумену?

– Согласно эль-Сомарро, на планете-родине существовал ряд очагов цивилизации, развивавшихся независимо друг от друга. Каждая такая суб-цивилизация полагала себя единственной, или на худой конец главной. Мир для нее был ограничен известной ей областью планеты. Далее простиралась Неизвестность. Предвечный Океан. Космос. Одни суб-цивилизации отдавали предпочтение технологическому пути развития, другие же, наряду с технологиями, развивали внутренние способности организма. В какой-то момент произошел качественный скачок на метафизическом уровне. Вернее, переход с метафизического уровня на физический.

– Такая ересь могла прийти в голову только философу!

– Я ведь предупреждал: гипотеза безумна. Так вот, однажды – возможно, по достижении «критической массы населения» – коллективные метафизические представления наших пращуров о мироустройстве материализовались. Прародина разделилась на ряд планет, на каждой из которых осталась лишь одна из суб-цивилизаций, населявших изначальный мир. Скорлупа лопнула, явив на свет божий целый выводок птенцов. Скорее всего, это повлекло за собой глобальный катаклизм, сродни Большому Взрыву в миниатюре – он разбросал новорожденные миры по всей Ойкумене. Хотя наши предки этого и не заметили: для них ничего принципиально не изменилось. Разве что рисунок созвездий в небе – да и то не факт. Далее «изгнанники» принялись обживать доставшиеся им миры, эволюционировать, развиваться: кто быстрее, кто медленней. Со временем наиболее развитые расы вышли в Космос – и встретились друг с другом, не подозревая, что видят братьев.

Оливейра кивнул в сторону бронзового меча-«первопредка».

– Значит, все мы – «мечи»? – спросил капитан. – Клинок и рукоять? Действительно, любопытная гипотеза. Я был бы готов в нее поверить, если бы не «метафизический переход». Он, как по мне, всё портит. Лишает построение достоверности.

– Сейчас это метафизика. Она вызовет снисходительную улыбку у серьезного ученого. Но кто знает, что будет завтра? Через тысячу лет? Не превратится ли сегодняшняя метафизика в физику чистой воды, подтвержденную формулами и теоремами?

– Не могу исключить такой возможности, – развел руками ван Фрассен. – Подождем тысячу лет и увидим, был ли прав ваш эль-Сомарро. А пока…

– А пока представители рас, некогда потерявшихся на просторах Ойкумены, вновь собираются вместе. Ларгитас, Сякко, Террафима… У нас всё-таки есть общие черты. Что нужно мечу? – рука, которая возьмется за его рукоять. Так король в годину смуты призывает верных вассалов. Но и руке необходим меч – чтобы снова ощутить силу и уверенность. Прошу простить мне и высокопарность, и сомнительную аллегорию.

«Король созывает вассалов? – подумал капитан, радуясь концу лекции и не зная, верно ли он понял финальную аллегорию. – Или, может быть, Королева? Никого она не созывает. Это я на свой страх и риск устроил сомнительную авантюру…»

Запищал уником. Ван Фрассен достал его из кармана, активировал просмотр текстовых сообщений – и окаменел, глядя на экран. Письмо прислал адмирал Рейнеке, и Кровопийца был краток, как никогда. Нет, нельзя сказать, чтобы сообщение было полностью неожиданным. Но именно сегодня, когда капитан-командор отставил прочь все служебные дела…

– Что-то случилось? – с сочувствием спросил Оливейра. – Война?

– С чего вы взяли?

– На вас лица нет.

Вместо ответа капитан показал ему экран уникома.

– Это удобно?

– Да.

– Бывает, – философски заметил герцог, прочитав послание Кровопийцы. – Поздравляю вас, господин контр-адмирал. Идемте, ваша дочь мечтает обнять своего благородного, украшенного всеми достоинствами отца.

– Мечтает? – переспросил контр-адмирал ван Фрассен. – Вы уверены?

Оливейра сурово нахмурился:

– Разумеется. В этом нет и не может быть никаких сомнений.

– А насчет украшенного всеми достоинствами?

– Это фигура речи, – ответил герцог.