Кирилл Мошков - Провал резидентуры

И вот две недели назад Шиил-клуб внезапно закрылся. Это не вызвало такой сенсации, как было бы еще год назад - за этот год, когда мы потерпели сокрушительные поражения на море и только в космосе сохраняли еще господствующее положение, позакрывалось много не менее блестящих мест. Однако обстоятельства закрытия Шиил-клуба действительно были странноваты - не было никаких извещений, никакой информации. Просто в "Вестях Королевского дома" появилось сухое сообщение о закрытии, без указания источника. Двери клуба были плотно закрыты, закрыт был и белый ход, телефоны не отвечали. Прислуга исчезла вместе с хозяйкой. Разумнее всего, конечно, было предположить, что Шер Гахоо действительно уехала в Динхоовоо. Поэтому все, в том числе и я, легко поверили в эту, неизвестно кем пущенную, версию.

Я сажусь за свой стол и начинаю набирать интервью с Шихле, озаглавив его в несравненно идиотическом стиле нашей газеты - "Блистательный Шихле брызнул в нас струйкой суперсвежих светских новостей Динхоовоо". Однако мысли мои далеки от той белиберды, которой заняты мои руки.

Не спится. Я выхожу на балкон и внезапно обнаруживаю, что перед домом, кроме дежурной, стоит еще одна машина.

- Что за чертовщина, - раздраженно говорю я вслух и вхожу обратно в спальню. - Талу! - ору я в бешенстве. Из белой половины выскакивает заспанный раб, рыжий мальчишка-беляк, самое хитрое, пронырливое и исполнительное создание северных богов.

- Да, господин.

- Перед домом появилась еще одна машина, - говорю я уже спокойнее. Собственно, мальчишка если в чем и виноват, так только в том, что кожа его не благородного цвета. На мой личный взгляд, он и в этом не виноват. - Пойди узнай, в чем дело.

Однако идти ему никуда не приходится. В коридоре раздается шум, дверь распахивается, и входят трое в зеленом.

- Комитет безопасности королевства, - говорит старший, он в звании майора.

- Вижу. Талу, марш спать.

Мальчишка исчезает.

- Потрудитесь объяснить столь поздний визит, - бурчу я.

- Поздний? - поднимает седые брови майор.

- На моих часах три ночи, - бурчу я. - Если они не врут, конечно.

Шутка. Полетные часы космонавта, которые у меня на руке, врать не могут.

- Для безопасности королевства не существует раннего или позднего времени, - значительно говорит майор. - Впрочем, барон, это неважно. Я прибыл сюда со следующим заявлением. Знаете ли вы виконтессу Лиину Шер Гахоо?

Я ожидал чего угодно, только не этого. Я говорю:

- Да, естественно.

- В каких отношениях с ней находитесь?

- Ни в каких.

- Барон, не пытайтесь ничего скрывать.

- Я не пытаюсь, майор. Я ухаживал за ней два года назад, затем был сослан. Между нами никогда не было мало-мальски серьезных отношений. Я был увлечен ею, но покажите мне молодого аристократа, который ею увлечен не был. Повторяю, это было два года назад.

Майор кивает.

- Как поднадзорного ссыльного, барон, я обязываю вас известить Комитет безопасности королевства о возможном появлении в вашем поместье вышеназванной особы. Равно известите нас и о возможных звонках или почтовых отправлениях от нее. Можете передать информацию через дежурного офицера надзора или напрямую.

Я киваю, ничего не говоря. Вот это номер!

Трое в зеленом поворачиваются и исчезают.

Я ложусь и в задумчивости смотрю в потолок. Почему Комитет разыскивает Лиину у меня? Вернее, почему они решили, что она непременно обратится ко мне?

В спальню проскальзывает Талу, опускается на колени возле моей постели.

- Что тебе? - спрашиваю я его.

- Господин, - шепчет он. - Я все слышал.

- Ну и что же? Я знаю, что ты все всегда слышишь, даже то, что для твоих ушей не предназначено.

- Господин, а я знаю кое-что.

- Боги мои, и это меня не удивляет, - пожимаю я плечами и с притворным гневом беру мальчишку за ухо. - Ну, что ты там такое знаешь?

- Я знаю, что госпожа, о которой они говорили, сегодня звонила.

- Как? А почему ты меня не соединил?

- Вы сами мне приказали днем вас не будить, всех звонящих посылать к чертям.

- И ты послал ее? - ужасаюсь я.

Мальчишка скромно ухмыляется.

- Нет, господин. Я спросил, может ли она перезвонить. Она сказала, что нет. Я спросил - может, господин барон сам ей позвонит? Она сказала, что ей позвонить некуда, но она просто хотела знать, дома ли господин барон. И положила трубку.

- А-ха... - задумываюсь я, вновь ложась на спину. Ухо Талу я отпускаю. Он не спешит уходить, и я знаю, почему: он боится спать один в темноте. - Ладно, можешь лечь тут, - милостиво говорю я ему. Он в восторге кланяется, на секунду исчезает, возвращается со своим одеялом и устраивается на мохнатой шкуре, которая покрывает пол в спальне. Через минуту он уже крепко спит, посапывая носом.

Я продолжаю думать, но теперь мои мысли принимают более определенный оборот. Лиина в опасности, она скрывается, это ясно. В наше время удивляться этому не приходится. Но почему так произошло? Что заставило ее скрываться? В чем могут ее обвинить? Предупредила ли она беспочвенный арест или действительно замешана в чем-то? Я вспоминал, как блестели ее глаза, когда я рассказывал ей о космических полетах, о том, как на орбите Красной луны лазерным лучом сбил огибавшую наш маленький спутник боевую ракету, которая должна была устремиться вниз, к нашим островам - последнюю атомную ракету Смаргуды... Ее очень интересовало все, связанное с боями в космосе. Как она отличалась этим от других, глупых и напыщенных девиц, для которых не существовало божественной красоты космоса, многоцветных зорь в верхних слоях атмосферы, пепельно-розового кривого горизонта ледяной Красной луны, ослепительного выпуклого шара Белой луны... Мой мир, мир бешеных скоростей, мир безмолвных погонь, оранжевых факелов черных ракет, метеоров и радиационных полей, белых бетонных плит боевого космодрома Ллионоо, мир, от которого я отлучен - теперь, видимо, навсегда. Я вспомнил, как рассказывал о своей погоне за летающей тарелкой, как я видел соединение летающей тарелки с ее гигантским кораблем-маткой на геостационарной орбите, о том, что летающие тарелки не оставляют следов на экране локатора, их можно видеть только визуально, но они есть, я видел их неоднократно... Она смотрела на меня так, как никогда не смотрела ни одна женщина в мире, и слушала, слушала... Действительно слушала, а не вежливо выслушивала. Как та корова, Иггвоо:

- Барон, только вы никому об этом не рассказывайте, а то вас спишут с летной работы...

Незаметно наступает утро. Я поднимаюсь, стараясь не разбудить раба, но он просыпается и вопросительно смотрит на меня. Я шепотом говорю:

- На пляж пойдем?

Он кивает и мигом вскакивает. Я снимаю пижаму, он подает мне плавки, и мы тихо спускаемся в холл. Охранник спит. Мы бесшумно выходим на улицу. В машине спит дежурный офицер. Мы босиком бежим к пляжу. Талу так же бесшумен, как и я, хотя за мной десять лет тренировок, а ему всего тринадцать, но он белый, у них в крови эта кошачья тишь движений...