Генри Олди - Изгнанница Ойкумены

– …объявляю открытой!

Из акуст-линз рухнул бравурный марш. Трибуны откликнулись аплодисментами. Химеры занервничали. Леопард соседа сменил ипостась на ящериную. Фрида держалась молодцом.

Как там Артур?

Артур не хлопал и не кричал. Замер, вцепившись в перила, уставился в одну точку. Ушел «под шелуху»? У него случаются рецидивы. Как не вовремя…

– Начинаем движение по кругу. На счет три: один… два… три!.. Пошли!

«Детский сад какой-то, – на ходу Регина оглянулась. – Ага, Ник взял сына за локоть. Среагирует? Или придется „сыграть на флейте“?» Артур повернул голову. Ник что-то сказал ему – в ответ мальчик энергично взмахнул рукой.

Доктор ван Фрассен вздохнула с облегчением.

Гомонили зрители. Надрывался комментатор. То одна, то другая химера пыталась удрать в центр ринга, подальше от шумных трибун. Хозяева силой возвращали питомцев обратно. Обиженно блеяла чья-то козья ипостась.

«Допустим, вокруг скорлупа. Примерно с третьего ряда трибун, и дальше. Я ее не вижу. Никто не видит. Мы уверены, что за третьим рядом – четвертый, а вовсе не пористая дрянь. Что там – люди. Парк. Ларгитас. Космос, наконец. А там – скорлупа, а за скорлупой – необитаемая планета. Правду знает всего один человек. Допустим… Ну, допустим, Груша. Он вкурил эту правду с вонючей сигарой. И вот Груша пытается втолковать эту правду – ну, к примеру, графу Ёсимото. Как далеко пошлет его граф вместе с правдой? Не станет ли бедняга Груша моим пациентом, под охраной двух широкоплечих санитаров? Станет, конечно же. Особенно если взбежит на третий ряд и начнет биться головой в пустоту, крича, что не в силах пройти дальше, что ему мешает барьер, неопределяемый ни одним прибором. Только лечить Грушу мне придется прямо здесь – скорлупа не выпустит его с ринга в клинику…»

– …объявляем результаты жеребьевки. Первая тройка: номер семь, номер двадцать три и номер одиннадцать. Повторяю… Общее распределение вы можете видеть на табло. Всех участников просим пройти в отведенный сектор. Через пять минут начнется экстерьерный показ. Просьба перевести намордники в режим невидимости. Первой тройке – приготовиться…

В секторе для участников обнаружился Скунс. Он чесал под нижней челюстью довольного лиелиназавра. Одновременно Скунс вел светскую беседу с хозяйкой – шатенкой в топике-«паутинке» и мини-юбке.

– Представляете, доктор, я нашел средство от ринита! – просветил он Регину. – Мускусный запах ящера! Кто бы мог подумать? Я непременно заведу себе химеру!

– Рада за вас, – улыбнулась Регина.

Самец лопоухого соседа, сменив ипостась на козлиную, сунулся к Фриде, обернувшейся горалом – знакомиться. Но оказалось, что не одни телохранители обладают способностью просачиваться, куда не положено: рядом объявились Ник с Артуром.

– Козлик! Хочу погладить!

Лопоухий растерялся, «козлик» заартачился, но в дело вмешалась Фрида. Игриво боднула упрямца в бок, мемекнула со значением, и – о чудо! – «козлик» сам потянулся к Артуру. Тем временем на ринг пригласили первую тройку – также в козьих ипостасях. В голосфере, висящей над головами, вращались объемные изображения химер с перечнем параметров: вес, высота в холке, расстояние между рогами, окрас… Наложение «эталона ипостаси». Процент соответствия: 72,3 %, 81,0 %, 79,6 %…

– Внимание! Смена ипостасей на кошачьи! Повторяю…

Тут Регина ждала проблем. Фрида не обучалась менять ипостась по команде. В «химерном клубе», куда они изредка захаживали, химера освоила лишь элементарный набор: «сидеть-лежать-жевать», как шутил тренер. Для смены ипостасей применялись специальные арома-стимуляторы: запах самки или самца, любимого лакомства. Требовалась долгая дрессировка: запах в сочетании с командой, выработка условного рефлекса, постепенное ослабление запаха, вплоть до полного его исчезновения, закрепление рефлекса на чистую команду…

Гонг!

Команд Регина не услышала. Две химеры на ринге послушно сменили ипостаси. Третья занервничала, дернулась, не зная, что делать. Миг, и на месте козы возник ящер. Изображение в голосфере отчаянно замигало, словно нервозность зверя передалась компьютеру. «Высота в холке… длина без хвоста… окрас…» – надписи, одна за другой, загорались красным, вопия о катастрофе. «Наложение эталона… Процент соответствия: 3,7…» Программа вертела эталон кошачьей ипостаси так и эдак, пытаясь совместить его с реальностью. Результат потрясал: троодон с торчащей из груди башкой гепарда, восьмеркой разновеликих лап и парой хвостов!

Трибуны разразились хохотом и свистом.

– Извините, здесь можно находиться только участникам выставки. Прошу вас вернуться на места для зрителей.

Двое служителей выпроваживали из сектора посторонних. Артур, на удивление, не закатил истерику, позволив отцу увести себя. Зато Скунс испарился загодя, еще до прихода служителей.

…против ожидания, они не опозорились. Когда очередь дошла до их тройки, Фрида повертела головой, оценивая, что проделывают товарки по рингу – и без возражений сменила ипостась. Сперва – на кошачью, потом – на ящериную. Доктор ван Фрассен чуть не лопалась от гордости за любимицу. Она всегда знала, что Фрида – умница. Но чтоб до такой степени? И по экстерьеру мы не из последних: горал – 78,8 % эталона, барс – 89,1 %, целофузис – 88,2 %! «Золота» не дадут, но за «серебро» поборемся!

Сама не заметила, как проснулся азарт. Надо же…

Кстати, как там Артур?

Поди, отыщи пятилетнего мальчишку в толпе зрителей! Особенно когда мальчишка не отстает от сверстников: вопит, хлопает в ладоши и скачет не хуже горного козленка. Отец был вынужден его придерживать – дабы не сверзился с трибуны. Регина еще ни разу не видела «джинна» таким. На душе было легко и солнечно – как в детстве, когда ее накрывала искрящаяся радость Линды. Хотелось безумств и музыки. Издалека, еле слышно, доносилась мелодия флейты. Трибуны улыбались тысячей счастливых лиц. Базовый набор команд? Это нам – тьфу! Это мы умеем. А то, что Фрида в ответ на команду «рядом» принялась тереться об ногу хозяйки – это пустяки.

Ну, сняли один балл.

На что стоило полюбоваться, так это на гонки ящеров. По силовому коридору удирает одорированная голограмма кролика. За ней, стремительно набирая разгон, мчится целофузис. Сейчас для него не существует ничего, кроме добычи. Хвост, спина и шея – единая линия, натянутая струна. Капкан зубастой пасти вот-вот сомкнется на тельце жертвы, задние лапы мелькают с невозможной быстротой, мощные когти вырывают куски дерна из травяного покрытия…

Ну, не первые – четвертые. Тоже неплохо.

Когда кошачьи ипостаси состязались в прыжках, Артур орал громче всех. По крайней мере, Регина слышала его даже сквозь общую какофонию.