Дмитрий Воронин - Скайгард

Спустя минуту «Нарвал» исчез в зеленой вспышке, преодолев горизонт бета-слоя. А еще через десять секунд пространство залили зеленые вспышки другого рода — это впустую рвались выпущенные с «Нокса» ЭМП-ракеты.

— Как она, док?

Форчестер мрачно посмотрел на Катю, затем пожал плечами:

— Если людей приносят ко мне живыми, они, как правило, такими и остаются.

Катя облегченно вздохнула. Начальник медицинского центра станции «Скайгард-7», вероятно, даже жену с именинами поздравлял таким тоном, словно именины эти — последние. Но если сказал, что Снежка будет жить — значит, все нормально.

Соболевой не повезло… Она находилась в двигательном отсеке, когда по броне хлестнули лазерные разряды с «Лебедя». Взрывом Снежану отбросило на ребристый кожух ГР-привода, от удара и дикой боли в сломанных ребрах и иссеченных осколками ногах она потеряла сознание. Скафандр, зафиксировав резкое изменение уровня жизнедеятельности организма, тут же ввел своей подопечной лошадиную дозу обезболивающего и коктейль из стимуляторов, способный поднять на ноги и трехдневной давности труп. Спустя секунд сорок совершенно осоловевшая от наркотиков девушка, оставляя за собой влажную темную полосу, доползла до люка и тяжело перевалилась через высокий порог. Она успела захлопнуть за собой бронированную крышку — буквально за мгновение до того, как изуродованный маршевый двигатель все-таки взорвался. Если бы одновременно детонировали семь граммов «энергии-33», находящиеся в недрах ГР-привода, штурмовик разнесло бы в пыль, а так лишь разворотило корму и смяло осколками люк, за которым укрылась вновь потерявшая сознание Снежка.

Скафандр продолжал изображать из себя доктора, накачивая пациентку лекарствами. Крошечный медицинский модуль был не в состоянии провести полную диагностику, он фиксировал лишь основные показатели — кардиоритм, температуру, дыхание, кровяное давление… Если бы медмодуль обладал эмоциями, он бы уже впал в панику, поскольку почти все показатели находились очень близко от той грани, за которой электроника скафандра должна была прекратить лечение своего хозяина.

Девушка снова пришла в себя и поползла дальше по коридору, к следующему люку, волоча за собой перебитые осколками ноги и чувствуя, как бешено колотится сердце. Давление в отсеке стремительно падало, воздух улетучивался… Снежана понимала, что не успеет. Что пробитый в десятке мест скафандр не удерживает воздух, что кровь хлещет из многочисленных ран, растекаясь под ней липкой, быстро остывающей лужей, и что люк, до которого она пытается добраться, скорее всего, уже наглухо перекрыт ошалевшей от ужаса системой жизнеобеспечения штурмовика. И упрямо ползла вперед только потому, что альтернативой было закрыть глаза и сдохнуть.

Она механически выбрасывала руки вперед, цеплялась скрюченными пальцами за гладкий металл пола, тянула вперед свое непослушное тело. Ей казалось, что позади остаются десятки или сотни метров пути, хотя на самом деле она лишь корчилась на середине пятиметрового коридора… Но потерять сознание она позволила себе лишь тогда, когда над ней склонилась огромная фигура в стальной броне и мощные манипуляторы подхватили мгновенно обмякшее тело.

На «Скайгард-7» раненую доставил Карел, чуть не спалив себе маршевый двигатель. А Катя, Леночка и Питер, второй пилот с «Нокса», на котором попросту не было места для лишнего человека, ползли домой на одних импеллерах в течение сорока часов. И даже не могли связаться с базой, поскольку взрыв изуродовал, помимо прочего, и передатчик. А потому больше полутора суток не находили себе места от беспокойства и, лишь очутившись на станции, тут же бросились в медотсек.

— Соболева пострадала серьезно, — наконец снизошел до пояснений Форчестер. — Сломано три ребра, перебиты осколками бедро и обе голени, около полутора десятков мелких осколочных ранений, огромная кровопотеря, внесосудистая форма ДКБ [21] ДКБ — декомпрессионная болезнь. и интоксикация от препаратов, введенных ей аварийным медмодулем скафандра. Но можете не волноваться, все будет хорошо. Сейчас она спит в биованне. Через три недели гарантирую полное выздоровление. Если пожелаете, могу также убрать все шрамы. Но это уже считается косметической хирургией, а потому… оплата по прейскуранту. Но для вас могу сделать скидку. Все равно микрохирургический комплекс простаивает без дела.

— Шрамы убрать обязательно, — решительно кивнула Леночка, как самая платежеспособная из команды «Маргаритки». Покосилась на Питера и несколько неуверенно добавила: — И… ну, надо… заодно… раз уж такое дело… черт, док, я потом к вам зайду, надо еще кое-то обсудить.

— О'кей, — понимающе кивнул док. — Заодно и счет обговорим. А сейчас, девочки, шли бы вы к Шеденбергу. Он, конечно, понимает ваши переживания, но в первую очередь надо докладывать о прибытии, а не бежать сломя голову в лазарет.

Полковник был мрачен. Ему пришлось раз десять напомнить себе, что здесь не армия, что его подчиненные — не солдаты, а потому он не имеет права загнать их под арест на пару деньков, дабы уяснили себе правила поведения на военной станции. Ну хорошо, на военизированной. Правила просты — пилот, возвращаясь с патруля, докладывает о выполнении задания диспетчеру или, если ситуация того требует, начальнику «Скайгард-7» или, как принято говорить на казенном языке, «лицу, его замещающему». А уж потом — чистка перышек, звонки родным «папа, у меня все в порядке» или, как в данном случае, посещение больных товарищей… которым, кстати, абсолютно все равно, посещают их или нет, поскольку товарищи находятся в полном ауте и еще недели две будут пребывать в таком состоянии. Ну как же… каждый пилот, задай ему прямой вопрос, с готовностью признает, что правила эти нужные и важные. Только все почему-то думают, что лично их начальственные установки не касаются.

Он жестом указал девушкам на кресла, пробарабанил пальцами по столу и сухо бросил:

— Доклад. Детально.

Катя приступила к изложению своего видения событий. Полковник слушал внимательно, переспрашивал, уточнял, время от времени просил на пару минут замолчать, перенося внимание на экран монитора. Наконец, в докладе была поставлена последняя точка, и Катя замолчала, уставившись на шефа.

— Ясно… ну, могу сообщить вам кое-что еще. «Элегия» действительно прошла полную проверку на орбите Талеры, так что те документы, что вам показали, — подлинные. Что же касается ваших, капитан Шелест, предположений… как вы сами понимаете, никаких доказательств нет.

— Но…

— Никаких. Предъявить какие-либо претензии компании «Стар-Галаксис» мы не можем. Топливо приобретено официально. Корабль зафрахтован официально. Документы в порядке. Не подкопаться. Я склонен согласиться, что налицо спланированная пиратская акция, но моей уверенности недостаточно для того, чтобы потребовать ареста Багера. А без ареста ментосканирование — дело добровольное, и ни один человек в здравом уме на это не согласится.