Крис Клармон - Первый полет

Николь оглянулась на Кьяри.

— Они здесь уже давно.

— Авангард. Заняты грязной работенкой перед пуском обогатительной фабрики.

— Тогда почему же нам позволили подойти? Почему молчали? Почему не попытались предупредить нас, когда мы только начали их вызывать? Они сами загнали себя в угол.

— Или нас.

— Мы в укрытии, — вклинилась Хана. — Астероид Вулфа загородил нас от бандитских радаров.

— Поторопитесь, Кэт, — настоятельно попросила Николь. — Пока они не открыли пальбу.

— Странно, — недоуменно проговорила Кэт. — Мои радары сообщают, что корсар и обогатительная фабрика меняют курс. Черт! Треклятая электромагнитная мешанина не дает четко настроиться.

— Хана!

— Пустое, Николь. Скала загораживает их от нас не менее эффективно, чем нас от них. Майор, у вас двухсотсекундное окно; если вы не впишетесь в него с маневром захода на корабль, вы нипочем нас не догоните.

— Уйма времени, доктор. Что-то мне в этом раскладе не нравится. Он выглядит… знакомо, но я не могу ухватить, в чем. Радары «Странника» не обнаружили ничего необычного?

— Ничегошеньки. Пустое пространство… — Николь умолкла на полуслове, поймав обмен репликами между Полем и Кэт.

— Одиночная ракета? — с явным сомнением переспросила Кэт. — Курс на астероид?

— Наверное, поняли, что мы проскочили, — пробормотал Андрей.

— Или им просто наплевать. — Кьяри бросил взгляд на Николь.

— Кэт, — воззвала она, — сто семьдесят секунд. Ваше время истекает, ребята, не волыньте!

— Боже мой! — прошептала Кэт.

— Двойка, повторите! — потребовала Николь.

— «Странник», уходите отсюда! — отрывисто произнесла Кэт. — Удирайте что есть мочи, жмите на всю железку.

— Майор, в чем дело?!

— Некогда объяснять. Надо преградить путь этому дерьму. Мы вынуждены… подорвать его, пока оно не подало в астероид. Это ваша единственная надежда, к тому же весьма хлипкая.

— Кэт!!!

— В боеголовке антивещество, Николь. Мой друг Морган — вы его встречали на да Винчи — пустил в ход эту уловку против корсаров в колониях. Мощность взрыва зависит от массы мишени; если ракета угодит в астероид, он тотчас же превратится в миниатюрную сверхновую. Но если я подорву ее раньше и она сожрет только космический вакуум или… массу «Скитальца», то взрыв будет значительно слабее, да вдобавок сам астероид прикроет вас на пару секунд, пока не исчезнет в раскаленном облаке. Негусто, но может склонить чашу весов в вашу пользу.

— А как же вы?.. — тихонько проронила Николь.

В ответ донесся лишь слабый вздох.

— Поль! — вскрикнула Хана. — Нет!!!

— Дело сделано, детка. Мы легли на алтарь. — Он попытался засмеяться. — Знаешь, Николь, я мечтал умереть в ослепительном сиянии славы, но все это смешно. — Пауза. — Вообще-то, если ты не можешь посмеяться собственной шутке, тебе пора в тираж. Вам пресловутое последнее слово, майор или Медведь, если таковое найдется; приближаемся к конечной цели.

— Мисс Ши, — проговорил доктор Шомрон мрачно, — в моих пожитках… письмо жене…

— Она получит его, Медведь. Обещаю.

— «Странник», — вымолвила Кэт, — Николь, вы лучшие люди на свете. Наше знакомство было для меня честью.

— До свидания, Кэт, — прошептала Николь. — A… addio, Paolo.

У Поля вдруг перехватило дыхание. Хорошо, что он не видит сейчас Николь, склонившуюся над пультом; она так сжала кулаки, что из-под ногтей выступила кровь.

Сквозь неумолчный шелест помех доносился обмен репликами между Кэт и Полем, выводившими катер на цель. «Странник» развил ускорение в пять g, намного превысив расчетный максимум. По инерции Николь вдавило в кресло, весь пульт осветился индикаторами — системы корабля бунтовали против перегрузки. На экране быстро уменьшался в размерах астероид Вулфа.

— Есть готовность, — отчеканила Кэт. Поль эхом повторял команды. — Системы наведены, цель взята. Огонь.

— Попал! — крикнул Поль, прежде чем его голос слился с голосами Кэт и Медведя, сбиваясь на фальцет первобытного ужаса. Затем все потонуло в мучительно тонком взвизге — собственном вопле катера, отброшенном в плазму за одно неуловимое мгновение. Шум прервался, не успев начаться; его сменил ровный, неумолчный шелест помех.

— Если кому-нибудь интересно, — уведомила Хана, — я наблюдаю грандиозный пик эмиссии в инфракрасном диапазоне по ту сторону астероида.

За скалистой планеткой встала слепящая, раскаленная добела заря. Края зубчатого черного контура расплылись, он начал съеживаться. Пламя прожигало каменное сердце астероида, на глазах превращая его в звезду.

Всего миг назад он казался маленьким и далеким, но чудовищные языки с ужасающей легкостью дотянулись до корабля. «Странник» со скрежетом корчился в огне. С кормы докатился глухой удар — должно быть, взрыв. Индикаторы одновременно засветились красным, повсюду заплясали искры и вспыхнули огненные цветы. Николь инстинктивно зажмурилась, но это не помогло. Свет окружал со всех сторон, разгораясь все ярче и ярче, пока не заполнил собой мироздание, затопив рассудок, сделавшись единственной реальностью.

Николь напоследок подумала, что так, наверное, выглядела Вселенная в первый день Творения — прекрасной и ужасной одновременно.

Когда Николь наконец открыла глаза, она решила, что ослепла. Ее окружала бездонная и непроглядная тьма. Девушка моргнула раз, другой — никаких изменений. Поначалу она никак не отреагировала, слишком удивленная уже тем, что до сих пор жива. Словно разум отделили от тела — одно работает, а другое нет. Она может двигаться и осознавать, что случилось, но все кажется далеким и несущественным.

Но слуха она не лишилась: в ушах эхом отдавался какой-то шелест, будто прибой. Она никак не могла понять, что это, пока не начала шарить вокруг, лишь тогда обнаружив, что на руках перчатки и она полностью облачена в скафандр. Непонятный звук оказался ее собственным дыханием.

Николь засмеялась. Но смех быстро сорвался в крик, угрожая выйти из-под контроля рассудка. Теперь она очнулась окончательно и уже не может отвернуться от грубой действительности, а это означает слепоту. Николь вспомнился ужасный взрыв антивещества, предсмертный вопль Поля, и глаза обожгло слезами. Должно быть, это сияние спалило дотла ее зрительные нервы.

Николь обнаружила, что не может двигаться. Находясь на грани истерики, она вдруг наткнулась ладонью на пряжку привязного ремня, плотно охватившего грудную клетку. «Разумно, — отметила она, — зачем какой-то бестолочи путаться под ногами?» Продолжая ощупью исследовать окружающее пространство, девушка обнаружила шланги воздухопровода, идущие к ранцу. Она остановилась. Обычно скафандры подключают к корабельной системе регенерации воздуха через муфты, имеющиеся в основании каждого кресла на мостике. Ранец означает, что основным системам жизнеобеспечения доверять нельзя.