Карен Тревис - Город Жемчуга

— Если гефесы едят тех, кто разумен, как можно провести разграничительную линию между жертвой и хищником? Это вы хотели сказать?

— Гефесы? Что означает это слово?

— Поедатели падали.

— Понятно. — Шан задумчиво пожала плечами. — К пище относятся те животные, которые не умеют говорить.

— А разумных гуманоидов вы тоже едите?

— Нет, конечно. Однако я должна заметить, что мы едим мясо не потому, что не можем обойтись без него, а потому, что таково наше желание. — Ее черные зрачки чуть расширились, и теперь он ощущал запах частично ярости, частично волнения. А Шан уставилась куда-то вдаль, как часто делали женщины колонии Константин. Выглядела она словно настоящий матриарх. — Как устроено общество безери?

— Чем-то оно напоминает ваше.

— У них есть космические корабли?

— Они так считают.

— Не понимаю вас.

Арас сделал широкий жест, обведя рукой все побережье.

— Это край их атмосферы. Время от времени они выбираются за ее пределы. — Он позвал ее пройтись с ним по берегу. Он слышал, как тяжело дышит Шан, пытаясьзаним поспеть. — Посмотрите.

На берегу в линии прибоя лежал большой, совершенно сферический камень с причудливыми цветными инкрустациями. Шан присела рядом с ним и осторожно провела рукой по его гладкой поверхности. Казалось, шар впечатлил ее. Потом, по-прежнему сидя на корточках, она повернулась к Арасу.

— Что это такое?

— Это место памяти о Первом, — ответил Арас. — Таким образом они отметили место, где первый пилот безери выбросился на берег, пожертвовав собой, чтобы собрать информацию о Сухих Небесах, так они называют все, что находится вне моря.

— Это какой-то вид письменности? — Шан пробежала кончиком пальца по цветным пятнышкам, словно понимала, что этот шар нужно уважать. — Что тут написано?

— Там написано, что девятнадцатый из Эхеков на этом месте поднялся из воды, ожидая, что, как ему и говорили, он увидит Сухие Небеса, прежде чем примет ужасную смерть.

— Значит, он умер?

— В те времена их стручки не могли подниматься из воды.

— И он знал, что идет на смерть?

— Да. Вы называете это самоубийством.

Какое-то время Шан молчала, и Арас пытался представить себе, о чем она думает.

— А что случилось потом?

— Они создали огромные стручки, которые с помощью реактивных струй воды могли вернуть их назад в море. — Арас прошел еще несколько метров по берегу, подойдя к камню конической формы, по бокам которого вниз тянулись разноцветные цепочки знаков. — Вот место памяти о Вернувшихся. Думаю, вы можете детально изучить и тот, и другой памятники.

Шан провела много времени, водя рукой по сферическому камню, словно мертвый безери волновал ее много больше, чем те, кто вернулся. Арас уже почувствовал первые признаки голода, однако Шан была матриархом — не важно, гефес или нет, и его инстинкт уважения к доминирующей женщине невозможно было переломить. Однако она во многом смущала Араса. То она была исанкет — маленькой женщиной, удивленным ребенком, а в следующий раз становилась исан — ясно демонстрирующей свою власть и полномочия. Однако у Араса не было ни своей исан, ни детей. И Шан вызывала в нем сожаление, пробуждала потребности, которые он хоронил в себе многие годы.

Голод его становился все сильнее.

— Сухие Небеса для них то же, что глубокий космос для нас. Они так же сильно рискуют, выбираясь на сушу, — пояснил он. Больше всего Арасу хотелось, чтобы Шан прервала свои исследования и чтобы они возвратились назад в поселение. — Кроме определенного научного интереса, Сухие Небеса совершенно не интересуют безери. Они нисколько не стремятся колонизовать сушу, точно так же как люди не стремятся жить под водой.

— Или в космосе, — добавила Шан. — А как вы натолкнулись на них?

— Иногда с Вес'едж мы наблюдали огни в море. Мы не знали, что для них есть разумное объяснение, пока не приземлились здесь. Тогда мы увидели, как безери выбираются на берег. Это нас заинтересовало. Понадобилось много лет, чтобы разобраться в их системе сигналов, чтобы понять, что они пытаются привлечь наше внимание.

— Вы предположили, что они хотят общения? — Внезапно от нее хлынула резкая волна беспокойства. Что могло ее расстроить? — Вы пытались понять, что же они хотят спросить?

— Конечно. Наконец-то мы выработали общую систему сигналов и поняли, что безери просят нас о помощи. А когда пришли исенджи, они попросили нас вмешаться.

— И тогда вы прогнали пришельцев. — В голосе Шан не было никакого язвительного намека. — Сурово обошлись с ними.

— Мы просили их уйти, потому что они уничтожали этот мир. Миллионы безери умерли от загрязнения водной среды. Морская экосистема — вещь очень хрупкая. Я думаю, гефес станут учиться на чужих ошибках.

— Я поняла намек.

— Исенджи очень быстро плодились. Они заполонили свою собственную планету и луны своего мира. Но когда они пришли сюда, мы сказали: нет. Больше они здесь не появятся.

«Это не повторится», — подумал Арас.

— Вижу, наш разговор зашел в область, где я хорошо разбираюсь. Как я понимаю, все дело в территориальных амбициях.

— Сомневаюсь, что вы, Шан Чайл, понимаете, о чем идет речь. — Он уже жалел о том, что говорил столь откровенно. Он должен был создать впечатление, что всему виной мелкие политические амбиции вес'хар. И еще он хотел, чтобы Шан хорошо думала о нем. Хотя это было глупо. Она вновь изменилась. Исанкет опять уступила место исан, требовательно ожидающей ответа.

— Тогда объясните мне. Подобное не случится с нами, если мы будем действовать осторожно?

— В… В экосистеме этого мира есть определенные аспекты, которые делают его одновременно и привлекательным, и опасным, и мы, смею вас заверить, приложим все силы, чтобы остановить любое вторжение на эту планету. Кто бы ни был нашим врагом.

— Я не могу критиковать вас за это.

— Не хочу больше отвечать на вопросы.

Шан выпрямилась, растирая колени. От этого резкого движения у нее аж суставы заскрежетали. Тем не менее она продолжала пристально смотреть в глаза Арасу. А он не мог обнаружить никакого нового аромата, который подсказал бы ему, о чем она думает. Шан же, в свою очередь, хранила молчание. Накатившая волна омыла ее ноги, но она даже не пошевелилась.

Наконец Шан повела плечами, словно стряхивая оцепенение, и, повернувшись, уставилась в морскую даль.

— Я не допрашиваю вас, Арас. — Она вытянула руку, словно хотела коснуться его, но потом отдернула ее. Аромат, исходивший от нее, сказал Арасу, что она оказалась в затруднительном положении. Несколько поспешно она засунула руки в карманы. — Мне очень жаль. Вы не так меня поняли. Если я нарушила какое-то из ваших табу, извините, я сделала это несознательно.