Джулиан Мэй - Алмазная маска

– Как видишь, Мари, у нас полный кворум, и мы готовы выслушать сообщение, с которым ты прибыла от нашей дорогой Тамары. Теперь ты можешь задать резонный вопрос – когда я прекращу свою дурацкую болтовню и не пора ли перейти к делу… Итак, я умолкаю.

Официант принес Маше рюмку виски и отошел от столика. Она пригубила ее, потом бросила мысленный взгляд в сторону присутствующих, пытаясь определить, о чем каждый из них думает. Прозрачными оказались только мозги Кайла – из них, словно через дуршлаг, сочилось стремление к бунту и неукротимое желание обладать ею. Все остальные наглухо прикрылись непробиваемыми защитными экранами. Только бессвязные намеки выскальзывали из-под завес. Наиболее сильным оперантом оказался посланник с Оканагона, личный представитель Патриции Кастелайн. Странно, что он не был магнатом. В качестве профессионального метапсихолога Маша была знакома практически со всеми молодыми оперантами, кандидатами в Консилиум. Более того, она являлась официальным наблюдателем и консультантом, изучающим список претендентов, представляемых на это звание, со многими из них беседовала лично. Как этот молодой человек прошел мимо ее внимания? Она решила поподробнее разузнать о Клинтоне Альваресе, когда вернется на Землю.

– Прежде всего я должна сообщить вам печальное известие, – сказала она. – Тамары Сахвадзе больше нет с нами.

На мгновение все онемели, потом посыпались возгласы сожаления. Хироши Кадама опустил голову и, достав платок, вытер глаза. Только Альварес равнодушно воспринял новость.

– Жизнь утомила мою бабушку. Будущее страшило ее, и, несмотря на просьбы родни, она отказалась пройти курс омолаживания. Это была мудрая женщина, в последнее время она часто повторяла, что устала воевать. Она пожелала нам всем удачи и просила простить ее за то, что в предстоящей битве за свободу ее не будет рядом с нами.

– Вам следовало утешить ее, – заявила Катриона Чизхолм. – Она навсегда останется в наших сердцах, всегда будет рядом. Никто не внес такой вклад в нашу борьбу, как она. Она заработала право на отдых, хотя для нас утрата невосполнима.

Маша сделала паузу, пока официант ставил перед ней блюдо с жареной птицей. Покрытая хрустящей корочкой, ножка пахла чрезвычайно аппетитно, однако, к своему удивлению, Маша обнаружила, что не испытывает чувство голода.

– Второе сообщение, которое я должна довести до сведения преданных нашему общему делу соратников, касается моей матери, Анны Гаврыс. Как вы знаете, она директор института динамических полей в Кембридже. Ее коллеги твердо установили, что разрабатываемый Марком Ремилардом новый тип церебральных генераторов при определенной доработке будет способен создавать эффект так называемого «ментального лазерного луча».

– Вот это да! – воскликнул Калем. – Я так полагаю, что научный Директорат на Консилиум Орбе еще не знает об этом?

– Конечно нет, – ответила Маша. – Об этом еще сам Марк не знает. Северен Ремилард прихватил кое-какие расчеты из лаборатории Марка, сделанные по его заказу. Так что эти сведения еще не дошли до главного разработчика ЦГ. Северен когда-то был неплохим нейрохирургом, и Марк пригласил его для консультаций по вопросам методик операций на мозге. Последняя модель ЦГ, созданная Джерритом Ван Виком и Джорданом Крамером, тщательно охраняется. Вся документация содержится под усиленным надзором в особом помещении. Оба исследователя без конца экспериментируют с новым церебральным генератором, впрочем, как и с новой конструкцией кембриджского детектора лжи. Чтобы сфокусировать энергию в лазерный луч огромной разрушительной силы с помощью метапсихического усилия, требуется лишь внести небольшие изменения в конструкцию. Пока и Ван Вик и Крамер об этом не догадываются, но рано или поздно догадаются. Сами понимаете, что случится потом. Большой шум, внеочередная сессия Консилиума, много-много болтовни и, наконец, запрет на дальнейшие работы…

– Отлично! – заявил Альварес. – Нас это не остановит.

Маша нахмурилась, но промолчала и после короткой паузы продолжила:

– Анна Гаврыс считает, что изобретение открывает наикратчайший путь к достижению наших целей. Однако мать просила напомнить вам, что без создания могучего, слаженного, хорошо обученного метаконцерта, состоящего из наиболее сильных оперантов, ЦГ не будет работать с полной отдачей.

– Здесь проблем не будет, – проворчал Якоб Вассерман. – На одном Оканагоне живет тридцать очень сильных оперантов. Все они наши сторонники. Если прибавить японскую планету, это число удвоится.

Кадама кивнул.

– С каждым годом все больше людей, наделенных метаспособностями, вступают в наши ряды, – торжественно провозгласил Кайл. – Придет срок…

– Все должно произойти до того, как человечество получит статус расы Попечителей, – прервал его Альварес. У него был красивый баритон. – Это может случиться в начале восьмидесятых годов, когда население Земли – вместе с колонизированными планетами – перевалит за десять миллиардов человек. К тому моменту во много раз увеличится метапсихический потенциал нашей расы… Если, конечно, теория эволюции человеческого разума, разработанная специалистами Содружества, верно отражает действительность. Другие цивилизации, входящие в Галактическую Конфедерацию, накопили значительный опыт попечительства. Это еще не Галактический Разум как таковой, но первая ступень к нему. Мы должны обрести свободу прежде, чем впишемся в ментальную структуру всей галактики. Иначе будет поздно.

– Очень интересная идея, – сказал Калем Сорли, оставив свое обычное ерничество. – Я на собственной шкуре испытал все «за» и «против» Галактического Разума. Может, именно поэтому так тщательно изучил различные аспекты проблемы и нигде – поверите ли! – нигде и никогда не встречался с подобной точкой зрения. Очень свежо и необычно утверждать о возможности неизбежных изменений в человеческой ментальной парадигме. Наш образ мышления есть феномен, очень хорошо защищенный от постороннего вмешательства. Откуда вы черпаете сведения по этому вопросу?

Альварес усмехнулся.

– До поры до времени оставим ваш вопрос открытым, а если откровенно – то таков результат моих собственных размышлений. В течение пятидесяти галактических дней я подготовлю подробный доклад. Если вы интересуетесь, я вышлю вам копию.

Якоб Вассерман сардонически усмехнулся.

– Я и не подозревал, что Патриция Кастелайн включила в штат своих помощников психофилософов.

– Планетарного Дирижера интересует все, что может повлиять на мир и спокойствие на нашей планете. Она хотела бы установить более тесную связь с вами и законодательным собранием по данному… и другим вопросам.