Андрей Ливадный - Ответный удар [= Последний из бессмертных]

Таманцев лишь слегка побледнел, на его лице не читалось ни ярости, ни удовлетворения.

— Я согласен подчинятся вашим законам, но до тех пор, пока они не противоречат моим понятиям о чести и справедливости. Могу публично извиниться за неконтролируемый мнемонический всплеск.

— Не… нужно… — Прохрипел Дерек

— В таком случае ты сейчас извинишься перед Флорой. И запомни, избранный , я не по своей воле оказался тут, но раз так случилось, находиться в стороне от событий не стану. А они грядут. Если я сумел попасть на Рок, сумеют и другие. Подумай о недавнем происшествии. Ответь себе на вопрос: кто сумел дважды преодолеть Рубеж, не потревожив ни одного из ваших датчиков? Большего не скажу, пока не позовешь сам. А теперь…

Он отпустил Дерека, с силой оттолкнув его к стене.

— Извини… Шодан… — Хрипло выдавил тот, под пристальным взглядом Таманцева и, пошатываясь, будто пьяный, скрылся за дверями.

Когда Флора повернулась к нему, Иван просто взял ее за руку и тихо произнес, не давая полыхавшей в ее глазах ярости ни единого шанса выплеснуться необдуманным действием:

— Я все слышал. Просто давай уйдем отсюда.

Грудь Флоры тяжело вздымалась от сбившегося дыхания.

— Ты… Ты мог его убить!..

— Да. Но ведь я остановился. — В глазах Таманцева так же блеснула ярость. — Нас учили — у каждого народа своя мудрость, и нужно уметь проявлять терпение. Я достаточно выслушал о себе, не порываясь вмешаться.

— Тогда зачем? Зачем ты схватил его за горло?

— Не «зачем», а «почему».

— Почему? — Упрямо, яростно переспросила Флора; она еще не отошла от только что пережитого шока.

— Ненавижу, когда при мне оскорбляют женщин. А за тех, кто мне дорог, могу и убить.

У Флоры внезапно перехватило дыхание.

— Ты?…

Несколько секунд они, встретившись взглядами, смотрели в глаза друг другу.

Как легко…

Рок все-таки удивительный мир, где зачастую не нужно тратить слов…

Их пальцы сплелись, души, наконец, соприкоснулись, захлебываясь долго сдерживаемыми чувствами…

Проходит ночь.

Наступает бледный рассвет и в его лучах затихает, как утренний ветерок порыв страсти.

Флора спит. Ее дыхание ровное, едва слышное, в нем безмятежность…

Иван встал, подошел к окну, испытывая подсознательное смешение чувств: он смотрел на город, простирающийся вокруг, нисходящий исполинскими уступами утопающих в зелени уровней к стенам Рубежа, отделяющим человеческий мегаполис от иных пространств материка, и вместе с мыслями о Флоре, о личном, еще не до конца осознанном изменении, приходили и другие, острые, как бритва, откровения.

Основание города, вырезанное из монолита горных пород, как и стены Рубежа, создано не людьми, — у колонистов, появившихся на Роке в эпоху Великого Исхода, не было ни техники, ни технологий, чтобы изменить формы горного хребта, в соответствии с архитектурным замыслом.

Планета таила загадку, покрытую мраком времен. Отрешиться от вопросов, возникающих при взгляде на поистине циклопические сооружения, капитан Таманцев не мог. Разговаривая с Флорой, он чувствовал, — для поколений, родившихся тут, окружающее уже не несет вопиющей загадки, оно всего лишь привычная данность, но как поступать ему — человеку со свежим взглядом?

Ладно бы только город и Рубеж, — думал Иван, наблюдая как солнечные, лучи, вырвавшись из-за ломаной линии близкого горизонта, озарили сиянием умытую утренней росой зелень,

Ранним утром мысли кристально-чисты.

Бессмертие. Во что оно превращает душу? Сегодня ночью он увидел лишь маленькую частицу жизни города, услышал и отчасти почувствовал людей с тысячелетним опытом.

Где же их мудрость? Где чувства, выкованные веками? Или подлец и трус останется таковым, сколько жизни ему не отмерь?

Надменность одних, добровольное одиночество других, интриги, страх, — липкий страх при любом изменении привычного окружения — ужас перед физической смертью, нежелание понимать что-то новое.

Нет, они не все такие, как Келган.

Ровное дыхание Флоры. Она ворвалась в его жизнь как вихрь, как яркий теплый луч утреннего света, настойчиво побуждающий к жизни.

Статус Тени совсем не подходит ей.

Я отдам за тебя жизнь, милая… Но ради света Элио, зачем нужны такие жертвы?

Чувство, вспыхнувшее как пламя, было взаимным. Иван не хотел думать, что сейчас оно — страсть. Неодолимое, помрачающее рассудок влечение друг к другу, желание быть рядом, вместе, не смотря ни на что.

Флора проснулась. Ее дыхание стало более частым.

Он вернулся к постели, коснулся губами ее щеки, заставив открыть глаза.

— Не притворяйся. Ты не спишь.

Она сладко потянулась, ответила на поцелуй, и спросила:

— Давно встал?

— Нет. Может с полчаса назад.

Флора снова закрыла глаза.

— Как хорошо и спокойно… Мне это не сниться?

— Нет. — Губы Ивана тронула улыбка, — душа ловила мгновенья внезапно пришедшего счастья, хотя рассудок и тут пытался вмешаться, внести свою лепту далеко не радужных мыслей.

— Ты встревожен.

— Да.

Флора вздохнула.

— Почему наступает утро? Дела, проблемы…

— Жизнь. — Ответил Иван и тут же спросил: — А что у тебя за дела?

— Нужно встретиться с Генри Оланом.

— Кто он?

— Глава сатта Теней.

— Речь пойдет обо мне?

— Сейчас все в городе говорят о тебе. Вернее, о нас. Олан звонил вечером, оставил сообщение.

— И что ему нужно?

— Хочет выяснить подробности моего спасения. Оказывается, он посылал специальную группу к месту схватки.

— Зачем?

— Не поверил, что тебе удалось уничтожить метаморфов. — Флоре была неприятна тема разговора, — истончалось, исчезало ощущение безмятежности, но она, как и Иван, не могла проигнорировать реальность. Действительно наступило утро, а вместе с ним вернулись неотложные дела.

— Ты обещал… — Флора перевернулась на живот, — обещал подробно объяснить, как тебе удалось справиться с метаморфами.

— Так важно сейчас? — Иван присел на край кровати.

— Важно. — Флора на секунду нахмурилась. — Генри звонил мне не просто так. Видимо Келган что-то задумал.

— Метаморфы подчиняются ему? Он сможет использовать их как убийц? — Иван мгновенно вспомнил прозвучавшие накануне вечером угрозы.

— Некоторых сможет. — Неохотно признала Флора. — Мне даже думать не хочется, что он способен на такую… подлость.

Иван промолчал. У него как раз создалось обратное впечатление.

— Любой человек из числа Теней способен ощущать биоэнергетическую ауру живого существа? — Спросил он.

— Конечно. Я даже знаю, что ты сейчас хмурился в мыслях. — Ответила Флора.

— Может быть. — Согласился Иван, подумав, что ему вольно или невольно придется научиться контролировать внутренние эмоции, хотя бы в присутствии посторонних. — В таком случае мои «способности», — продолжил он, — основаны на иной, нежели привычно Теням, интерпретации картины, что предлагает «внутреннее зрение». Ты должна четко понять — кроме Рока существует необъятная Вселенная, в Галактике множество обитаемых систем, где живут люди и иные разумные расы, там жил и я, пока прихоть гиперсферы не привела мой истребитель на орбиты Рока.