Андрей Ливадный - Ответный удар [= Последний из бессмертных]

— Я понимаю. Но как обилие заселенных миров связано с десятком уничтоженных тобой метаморфов?

— Дело в ином способе осмысления получаемых данных. По сравнению с реальностью Рока жизнь в Обитаемой Галактике кипит, ситуации меняются ежеминутно. Я был офицером специального подразделения. Кроме способности хорошо стрелять у меня есть и другие навыки. В Обитаемой Галактике сотни планет, множество кибернетических систем, космических кораблей, бесчисленное количество различной планетарной техники. У нас есть приборы, при помощи которых пилот или солдат может видеть энергию, выделяемую машиной.

— Приборы? — Удивилась Флора.

— Да, — не врожденная способность, а специальное приспособление, целый комплекс с датчиками, сенсорами и прочим. Конструкция не важна, главное — суть применения. Я многие годы имел дело с картами распределения энергий, учился безошибочно распознавать по сигнатурам тип противостоящего мне механизма и его уязвимые места. Когда произошла схватка на дороге, я еще до конца не осознавал, что вижу мир иначе, чем раньше. Восприятие жизненной энергии метаморфа машинально воспринималось мной как сигнатура, полученная от сканеров экипировки.

— И что?

— Я увидел карту распределения жизненных энергий. Проще говоря — сигнатуры метаморфов. В бою — я имею в виду космические бои, — пилоту отпущены лишь секунды на осмысление ситуации и принятие решения. В критических ситуациях мой рассудок мобилизуется. Остальное ты поймешь легко. Наиболее ярко, на общем фоне жизненной ауры выделялась энергия нервной системы метаморфа. Навыки стрельбы у меня отличные. Как бы не менялись существа, мне была виден их мозг, — я машинально читал жизненную энергию, как карту сигнатур, и бил в самое уязвимое место.

Флора некоторое время молчала, осмысливая услышанное.

— Хочешь кофе? — Спросила она, нарушая воцарившуюся тишину.

— Не откажусь.

— Сейчас сварю. — Она встала.

— Погоди, а бытовые дройды? — Попытался удержать ее Иван.

— Я сама. Утренний ритуал. — Она улыбнулась. — Я быстро, — добавила Флора, накинув на плечи халат.

Утро за окном наступило яркое, солнечное.

Флора готовила кофе, ее будто подменили, исчезла сумеречная загадочность, истаяли льдинки усталости во взгляде, легкая улыбка скользила по губам, — она думала об Иване, невольно сравнивая его, даже не с конкретными мужчинами, что когда-то присутствовали в ее жизни, а с городом, его жителями…

Он был другим. Настолько другим, не похожим ни на кого, что начинала кружиться голова, — от его уверенной, открытой и мощной жизненной энергии, внезапно наполнившей дом, словно озарившей привычные помещения, изменившей их до неузнаваемости обновления.

В мыслях Флоры сейчас царил милый хаос влюбленности.

Она пугалась собственных чувств, их необычной глубины, внезапности, свежести, и в то же время боялась утратить даже малую частицу ощущений.

Сейчас не хотелось даже вспоминать три столетия, прожитые, будто в иной реальности, она ощущала свою душу как новорожденную, полную внезапно света…

…Вернувшись в спальню, она застала Ивана стоящим у окна. Он успел одеться и теперь снова смотрел вдаль.

Поставив поднос, Флора подошла к Ивану, обняла его, прикоснувшись губами к щеке.

— Куда ты смотришь?

— Любуюсь городом.

— Тебе нравится? — Она тоже окинула взглядом привычные, утопающие в зелени террасы уровней, четкую планировку дорог, домики, кажущиеся игрушечными с такой высоты.

— Зрелище потрясающее. — Ответил он. — Даже не нахожу с чем сравнить. — Иван протянул руку, открыл окно, впустив в комнату свежий, напоенный запахами рассвета воздух.

Они сели у окна за низкий столик,

Легкая тень промелькнула в выражении лица Таманцева. Он нахмурился на секунду, но Флора чутко уловила мимолетное изменение в его настроении.

— Тебя что-то тяготит? — Спросила она, разливая по чашкам ароматный напиток.

— Не тяготит. Волнует. — Ответил Иван.

— Поделишься? — Флора сделала глоток, удивляясь, как волшебно может изменяться реальность: даже вкус напитка, который, казалось, давно приелся, стал другим, словно в городе вдруг появился новый сорт кофе.

— Раз уж у нас с тобой начался разговор о ночных событиях, ты могла бы помочь мне разобраться?

— В чем именно?

— В своих ощущениях. Они субъективны. К тому же неполнота информации может завести меня в тупик ложных рассуждений. Давай пока забудем о произошедшем. Расскажи мне о городе, о жителях, так словно преподаешь мне урок истории и современной жизни Рока.

Флора задумалась.

— У нас не принято говорить на подобные темы. — Внезапно призналась она.

— Запрет? — Удивился Иван.

— Не запрет, но считается дурным тоном ворошить прошлое. Да и немногие помнят его. Я принадлежу к последнему поколению, рожденному на Роке. Школ как таковых у нас нет, воспитанием детей занимались родители…

— Извини, а почему ты говоришь в прошедшем времени?

— Потому что последний ребенок в городе появился около трехсот лет назад.

— Если я правильно понимаю, люди не стареют, но постепенно у них исчезает возможность иметь детей?

Флора кивнула.

— Большинство живущих опасаются перемен. Мы застыли в развитии, новшества обычно не одобряются, потому что могут привести к серьезным потрясениям. Раньше сатты соперничали между собой, но постепенно даже такая борьба стихла, наступило равновесие, которое каждый страшится нарушить.

Флора немного помолчала, собираясь с мыслями, а затем, сделав глоток кофе, продолжила:

— Я родилась в сатте Теней. Все способности, которыми я обладаю, получены по наследству, но так было не всегда. Мои предки появились в системе Рока на борту колониального транспорта «Надежда». Насколько я знаю, посадка прошла успешно, но спустя некоторое время после того, как машины стали пробуждать людей, начались странные события. Поселенцы без видимых причин вдруг заболевали, хотя, как мне рассказывали немногие из очевидцев, вся техника работала нормально, обеспечивая стерилизацию зоны посадки.

— Я был на том месте. — Произнес Иван.

— Мы называем пустошь в лесу «Поляной Ужаса».

— Почему?

— Люди сходили с ума. Сначала наступало беспамятство, иногда оно длилось по нескольку дней, затем те, кто сумел побороть болезнь, приходили в себя, но уже изменившимися, понимаешь?

— Изменения были разные или одинаковые?

— Разные. Я объясню чуть позже, когда перейду к рассказу о саттах.

— Я не буду больше перебивать.

Флора слабо улыбнулась.

— Собственно я знаю немногое. На тему высадки старожилы говорят особенно неохотно. Там произошла трагедия, — машины, которые отвечали за стерилизацию зоны посадки, перестали воспринимать изменившихся, как своих хозяев. Они попытались их уничтожить, следуя заданным программам, но в результате столкновения люди, перенесшие болезнь и сохранившие рассудок после наступивших изменений, одержали верх. Они частью истребили, а частью отключили взбунтовавшиеся машины, но без поддержки механизмов стало невозможным строительство первичного поселения.