Иар Эльтеррус - Мы - верим! Переход.

— Сейчас все будет иначе. И тому есть две причины. Первая: тогда ты еще не изменился и не понял многих основополагающих вещей. Сейчас ты начинаешь понимать. Вторая: ты полез в Сферы без повода, без уважительной причины, просто желая посмотреть, что там.

— Вот как? — граф закусил губу. — Надеюсь, вы правы. Мне очень хотелось бы побывать там…

— Перед тем, как ты попытаешься, хочу предупредить об одной вещи, — Лар встал, без спроса подошел к бару, налил себе какого-то конъяка, со вкусом выпил и продолжил: — Тебе придется искупать все, что ты сотворил в жизни. Боль и горе каждого, кто пострадал из-за твоих действий. И искупление будет нелегким, оно продлиться не одну сотню лет. Если сорвешься, то второго шанса у тебя не будет. Знаешь, я вообще удивлен, что тебе предоставили шанс сейчас, по моему мнению, ты еще не готов. Но на этом настояли те, кто выше.

— Воспитатели? — подался вперед Кержак.

— Они самые, — повернулся к нему мертвый бард. — Впрочем, не только они, был еще кое-кто. Но, прости уж, я об этом умолчу. Каждому знанию свое время.

— Ты прав, — согласился орк. — Но мне все же интересно, почему ради Дарва было сделано исключение. Я думал, что он сможет попасть в Сферы не раньше, чем лет через сто.

— Вскоре сам поймешь, — заверил Лар. — Ты тоже на грани перехода на новый уровень.

— Я чувствовал это, — задумчиво сказал Кержак.

Дарв слушал их разговор и лихорадочно размышлял. За каких-то несколько минут он узнал столько нового, что захватывало дух. Многие его представления о мире вокруг обрушились, если честно, он ощущал себя висящим в пустоте. Слишком уж ошеломляющими оказались откровения Лара даль Далливана. Слишком они отличались от всего привычного. Одна мысль о том, что его могут пустить в Сферы, вызывала у графа холодок восторга и одновременно некоторый страх. Он чувствовал, что после этого станет другим, совсем другим, но был готов. Искупление? Что ж, ему действительно есть, что искупать. Слишком много зла сотворил, стремясь к своей цели. В этот момент он сердцем понял давно известную истину: цель не оправдывает средства. Никакая, даже самая благая цель не стоит боли и горя миллионов людей.

Кержак с Ларом, словно ощутив что-то, вдруг повернулись к Дарву и как-то совершенно одинаково, понимающе улыбнулись. Он смотрел на них широко раскрытыми глазами, а перед внутренним взором одно за другим возникали лица людей, погибших из-за него. Тех, кого он знал, а ведь были миллионы тех, с кем он был незнаком. Особый стыд вызвало воспоминание о питомнике, в котором он вырастил Мару. Где сейчас души несчастных девочек, искусственно зачатых и воспитанных в аду? Графу стало не по себе. А затем он резко взял себя в руки и усилием воли заставил успокоиться. Искупит, все искупит, как бы тяжело это ни было. Тем более, что ему дают шанс, который за всю историю человечества получали единицы.

— Тебе нелегко придется, — нарушил молчание Лар. — Хочу сказать еще одно — через пару десятков лет, если не сдашься, ты встретишь ученицу, и от того, какой ты ее воспитаешь, будет в дальнейшем зависеть практически все. Не повтори ошибки, которую ты совершил с Марой. Она ведь могла стать совсем иной…

— Я знаю, — опустил голову Дарв. — Но я воспитывал орудие, а не человека. И своего добился, — горько усмехнулся он. — Вырастил чудовище.

— Не скажи, — негромко рассмеялся мертвый бард. — Если сейчас вы сделаете все правильно, то и Мара изменится. Точнее, это будет не совсем Мара, но об этом пока рано.

— Я не понимаю, — устало сказал граф.

— Когда-нибудь поймешь. Есть вещи, которые нельзя давать человеку разжеванными, до которых он должен доходить сам, иначе не сумеет осознать как следует, душой, а не разумом.

— Надеюсь, пойму, — поежился Дарв. — Но давайте вернемся к делу. Вы сказали, что сейчас я смогу пройти в Сферы и узнать там причину происходящего.

— В общем, да, — подтвердил Лар. — Хотя на самом деле все сложнее. И решать, что делать, тебе. Никто за тебя решение не примет. Впрочем, тебе это говорить не нужно — и сам знаешь.

— Знаю, — наклонил голову граф.

— В общем, мне пора, — в глазах мертвого барда появилась грусть. Хочу только сыграть на прощание пару песен. Их в реальном мире никто не слышал. Вчера написал, глядя на все это. У вас найдется гитара?

— Конечно, найдется, — заверил Дарв и поспешил принести инструмент, висевший на стене в его каюте. Этой гитаре было больше двухсот лет, она единственная сохранилась из гитар, сделанных знаменитым мастером Совером из Триррада.

— Какая прелесть! — восхитился Лар, взяв в руки инструмент.

— Возьмите себе, — улыбнулся граф. — Я ведь не играю. Негоже такой гитаре висеть на стене, как украшение.

— Благодарю, — пристально посмотрел на него мертвый бард. — Это очень много для меня значит.

Он быстро настроил гитару и коснулся пальцами струн. По кают-компании поплыла легкая, но одновременно тревожащая мелодия, зовущая куда-то вдаль. А затем Лар запел. Кержак с Дарвом зачарованно слушали его. Песни оказались не менее прекрасны, чем были раньше, но стали более зрелыми, что ли. Более горькими, но в то же время светлыми. Они очищали душу, снимали с нее напластования горя и разочарований.

Спев обещанные две песни, Лар стал прощаться. Напоследок он попросил никому не говорить о его появлении. А после этого медленно растворился в воздухе.

Дарв после отбытия Лара даль Далливана несколько часов готовился к медитации. Кержак решил дождаться ее результатов на борту "Знамени", но, чтобы не мешать, ушел в выделенную ему каюту. А граф сидел в расслабленной позе и думал — подумать ему было о чем. В груди жгло. Осознание того, что он сделал, оказалось очень болезненным и горьким. А ведь это только начало — с ужасом понимал он. Что же будет дальше?

"Не раскисать! — одернул себя Дарв. — Сам натворил, сам и исправляй!"

Перед глазами метались цветные пятна, дыхание перехватывало, болела душа. Раньше граф и представить не мог, что она может так болеть. Но все это не имело значения. Важно одно — узнать, что происходит, и принять меры. Ведь происходит что-то страшное, иначе Адай Аарн не появился бы здесь.

Решив, что время настало, Дарв сел в позу лотоса, расслабился и привычно скользнул в ментал, оставив позади тело. Он не раз делал это раньше, как и любой маг, но обычно не поднимался на высокие уровни, откуда видны были границы Сфер Творения. Слишком обидным было воспоминание о том, как его пинком вышвырнули оттуда. Да и ощущение на себе наполненного гадливостью взгляда тоже удовольствие ниже среднего. Однако сейчас все должно было стать иначе, и Дарв решительно устремился вверх.

Достигнув наивысшего, граф ненадолго остановился. Слишком уж ему было неуютно — именно отсюда его прошлый раз выдворили. Он все еще сомневался в словах Лара. Ну кто он такой, чтобы его пустили в Сферы? Всего лишь удачливый авантюрист, сумевший многого добиться, но при этом действовавший самыми грязными из всех возможных методов.