Виктор Глумов - Школа наемников

— Мамочки-и-и! — Она повисла на руках.

Артур схватил ее за ноги и скомандовал:

— Руки отпускай!

С диким визгом женщина отдалась на милость Арту­ра. Даже очутившись на земле, она продолжала повиз­гивать. И только сейчас Артур понял, что эта дурища вряд ли старше его. Темно-русые волосы блестят, еще не успели запачкаться, на вздернутом носу под слоем пыли — веснушки, глаза голубые, веселые. 1ус по-преж- нему нарезал вокруг нее круги — рассматривал. Нако­нец удовлетворенно кивнул и проворковал:

— Ну что, девица-красавица, поживешь с нами?

— Да! — с радостью кивнула она и просияла. — Вы хо­рошие, а на свалке все та-а-акие страшные! Страшней волков! А попить у вас есть? Я ж всю ночь просидела, и утро, и вот... думала, изжарюся.

— Тут ручей близко, — сказал Артур.

— Считай, девица, тебе повезло. — С важным ви­дом Гус обнял ее за плечи, поглядывая на колыхаю­щуюся под рубахой грудь. — Как же ты, красавица, сю­да попала?

— Муж отдал. — Она погрустнела.

— Вот дурак! Такую женщину!

— Он старый был, я ему изменила, вот он и...

— Нам все равно, правда ведь? — Гус подмигнул Ар­туру. — Будешь моей первой женой.

— Твоей?! — Девушка с надеждой посмотрела на Ар­тура.

— А что? — обиделся Гус. — Я опытный, несмотря на то что умный. Зовут меня Гус-охотник, а тебя как кличут?

— Вита.

— Сейчас, Виточка, спустимся в овраг, и ты напьешь­ся. А потом мы тебя покормим, ты ведь голодная, да?

Возле обрыва Вита ойкнула, сложила руки на груди, сглотнула. Ползти по скалам она наотрез отказалась — пришлось обходить. И откуда она взялась такая беспо­мощная? Артур думал, что те, кто не может за себя по­стоять, в Пустоши не выживают.

Утолив жажду, девушка стала произносить слова от­четливее и затрещала с удвоенной силой. Оказывается, семья ее жила недалеко от Омеги и поставляла в замок еду. Тогда понятно, почему Вита неженка: никто не на­бегает, отбиваться не приходится. За последние не­сколько сезонов из неприступной крепости Омега пре­вратилась в подобие старинного города, Артур в книж­ке читал, как раньше жили. В близлежащих деревнях того, кто вел себя не по правилам, наказывали, ссылая, очевидно, сюда, на Полигон.

На миг он задумался, что будет, если окрепнут оме­говцы, подомнут всю Пустошь, установят свои поряд­ки. Плати им, и никто не нападет, не сожжет твою фер­му, не продаст сестер в рабство. Вроде бы замечатель­но, но почему-то мысль не радовала.

Возле пещеры Гус сложил кучу хвороста, вынул из кар­мана штанов стекляшку и принялся разводить костер. Не успел Артур развязать узел с «глазами», как хворост за­дымил и вспыхнул. 1ус вынес из пещеры недоеденную волчатину, нанизал на железки и сунул в костер.

Вита сразу же забилась в пещеру, в прохладу, но Гус велел ей выходить.

— Поешь, — скомандовал он.

— Я не хочу. Мне жарко, — простонала она.

— Мужик сказал: ешь, значит, ешь!

Мясо уже начало портиться, Артур покривился, но затолкал в себя кусок. Гус падалыциком навис над Ви­той и не успокоился, пока она не проглотила всё. Н-да, взял он ее в оборот!

Расправившись с едой, девка занялась хозяйством: выволокла на солнце отсыревшие тюфяки и «одеяла».

— Грязное все, — вздохнула она. — Постирать бы! Да­вайте постираю, тут же ручей недалече.

— Ишь, хозяйственная! — Гус щурился, довольный приобретением. — И какая — ух! — кровь с молоком! За­втра озаботишься, вишь, темнеет уже. Повезло тебе, де­вица, что меня встретила! А то пропадать бы тебе на свалке.

Артур уселся, подперев голову руками. Вита трепета­ла под взглядом Iyca и заглядывала ему в рот, а он рас­сказывал, какие все вокруг плохие — если девка и нуж­на кому, то для того, чтобы потом съесть, а он, Гус, хо­роший, ему ничего не надо, лишь бы ктото был рядом, приласкал и обогрел.

За глыбами, которые служили своего рода воротами, чтото зашуршало, посыпались камешки, заскулил волк.

— Волки! — Артур вскочил и выхватил «хауду».

Вита взвизгнула, прижав ладони к щекам.

— Еда! — оживился Гус, потер лапки.

— Выйду — может, пристрелю парочку, а если не удастся, в ловушки приведу.

— Подожди, я с тобой... — 1ус схватил пистолет-пуле- мет и поспешил следом.

Глава 10

ЗЕМЛЯК

Мутафаги — существа неизвестного происхожде­ния. В огромном количестве появились после Поги­бели. Если верить уцелевшим источникам, раньше они не встречались. Панцирные волки распростране­ны по всей Пустоши и наносят существенный вред хозяйству. Агрессивны и крайне опасны, выдержива­ют прямое попадание пуль крупного калибра, пласти­ны волков используются для изготовления защитных жилетов. При столкновении с волками наиболее эф­фективен «хаудах» (в простонародье — «хауда») или автомат. Если их нет в наличии, нужно стараться по­пасть зверю в глаз, плохо защищенный живот или швы, где сходятся пластины...

Анатомия и физиология вероятного противника, пятый курс. Мутафаги

скоре стало ясно: оставаться на карнизе — все рав­но что добровольно сидеть на сковороде и ждать, пока корочка хрустящая появится. Лекса то и дело на­крывала тяжелая дремота, полубред. Голос в голове со­ветовал спуститься и принять бой. Голос убеждал Лек­са, что это единственный шанс выжить и что быстрая смерть лучше медленной... Курсант представил, как пе­ред его лицом распахивается зловонная пасть, как зубы впиваются в плоть, как алчно хрипят мутафаги... Нет. Он не пойдет на верную смерть. Он ждал чуда, сначала лежа, потом сидя, потом стоя. Перед глазами плясали разноцветные круги, раскаленный камень обжигал да­же сквозь подошвы, и Леке топтался на месте — движе­ние держит в тонусе и не дает скатиться в беспамятст­во. Но мир всё темнее, круги всё ярче...

...Очнулся Леке, когда носки ботинок уже свешива­лись с обрыва. Еще шаг — и застывший в ожидании во- жз.к бросился бы на жертву.

— Не дождетесь, — прохрипел курсант, — я солдат Омеги. Не дождетесь! Брысь!

По лицу скользнула тень, он задрал голову: над ним кружил, расправив перепончатые крылья, падалыцик.

А если перерезать себе вены? Истечь кровью, но не достаться мутафагам на обед? Падалыцики попируют, но этого он уже не увидит. Умрет пусть не с честью, но не самой противной смертью.

Леке уселся, не обращая внимания на обжигающие камни, размотал кожаную ленту, прижал лезвие к запяс­тью на левой руке. Надавил, стиснул зубы: одно движе­ние, пока есть силы... Наверное, лучше резать вдоль вен. Вот так, резким движением... Но в последний момент он ослабил нажим — царапина получилась ерундовая, высту­пило несколько капель крови. Даже умереть не может...

«Погоди , — посоветовал голос в голове, — спустись. Все бывает. Вдруг прорвешься».