Виктор Глумов - Школа наемников

Сумасшествие. Обычное сумасшествие. Обрыв, ост­рые камни — и всё. Ничего хорошего от жизни ждать не стоит. Артур снял пропитанную потом рубаху, осмо­трел розовый шрам на плече. Ага, размечтался. Было, все было. А что ждет впереди?

Окна в кузове не предусматривались, он был плотно спаян. Артур нашел щель чуть выше пола, лег на живот, но сумел рассмотреть лишь узкую полоску рыжеватой почвы. Где он? На Полигоне? В Омеге? Схватился за уши — на месте, значит, в рабы еще не продали.

Каков гад! Восемь сезонов копил злость, и вот под­вернулся случай отыграться. Артур ощутил себя лягу­шонком, зарывающимся в ил. Тот, кто хочет его смер­ти, сильнее, палка бьет по воде совсем рядом, от стра­ха сводит живот. Горячая рука хватает за лапку, и Артур видит прищуренный глаз Лекса. Трепыхайся, не трепы­хайся — без толку.

Вспомнилось зареванное лицо Лекса-прежнего. Он ведь тоже это чувствовал: тот, кто держит за лапку, все­гда сильнее... Пришла пора возмездия, но происходя­щее не казалось Артуру справедливым.

Мотор заглох, хлопнула дверца со стороны водите­ля. Сейчас откроют... Броситься на них! Понятно, что бесполезно, но хоть сдохнуть мужиком, а не говноедом!

Вопреки ожиданиям, машина поехала дальше и вско­ре остановилась окончательно. Лязгнул засов, отвори­лись двери кузова — Артур плавно двинулся на выход, метнулся вперед, кувыркнулся, перекатываясь, подсек омеговца. Врагов было двое. Без труда повалили, скру­тили руки за спиной.

— Какой резвый, — пророкотали басом. — Ты поспо­койнее, ладно? Ты нужен целый и невредимый.

— На какого мутанта? — огрызнулся прижатый к зем­ле Артур.

— Мы простые солдаты. А солдат спрашивать не дол­жен, — хохотнул второй омеговец.

— А правда, — пробасил первый, — жалко такое доб­ро изводить. Смотри, какой здоровенький.

Артура легонько пнули и поволокли мимо знакомо­го нагромождения крашеных труб. Занимающиеся там курсанты, подростки, вытянули шеи, рассматривая пленника. В сумерках лица мальчишек казались смазан­ными белыми пятнами.

— Внимание сюда! — гаркнул их наставник.

Ребята послушались. Конвоиры свернули к бараку,

спустились в подвал (Артур чуть не упал на покатых, ис­тертых тысячами ног ступенях) и долго шли мрачным коридором, освещенным тусклыми электрическими лампами. Отворили одну из безликих дверей, втолкну­ли добычу в камеру, бросив напоследок:

— Только глупостей не наделай, — сдавленный сме­шок, — счастливчик.

Артур прошелся по камере. Светло — под потолком лампа, забранная решеткой. У дальней от входа стены — откидная полка без матраса, подушки, белья. В правом углу — ведро с крышкой. Спасительная прохлада пахла плесенью и дерьмом. Во рту пересохло, губы потреска­лись, голова звенела и кружилась. Или это звенит му­ха, угодившая в паутину, но не сдавшаяся? Тощий паук заворачивал ее в кокон, она трепыхала крыльями и пи­щала. Артур протянул руку и разорвал паутину. Вцепив­шись в палец, муха протерла крылья лапками и полете­ла на свет. Добрый бог Артур свершил судьбу твари.

Он улыбнулся своим мыслям. В его судьбу никто вме­шиваться не собирается, поэтому нужно что-то решать самому. А поскольку ничего не изменить, пути два: к по­зору или к быстрой смерти. Вот Леке, попади он в та­кую ситуацию, наверняка смог бы повеситься на поясе. Артур решил пустить себе кровь. Или всетаки пройти путь и увидеть, что там, в конце?

Он вытянулся на койке и закрыл глаза.

Чуть позже молчаливый солдат принес кружку во­ды и миску каши. Артур не стал отказываться от пи­щи, он и так ослабел, и прохлада подвала стала казать­ся промозглым холодом. Артур выскреб месиво рука­ми — ложку ему не дали, наверное, чтобы заточку не сделал. Выхлебал воду, стараясь растянуть удовольст­вие. Посуда была из мягкого металла и ни на что не годилась. Как только он закончил, снова появился сол­дат, забрал утварь.

— Эй, долго мне здесь сидеть?

Рядовой не ответил. Артур снова улегся на койку. Кормят — значит, он нужен живой. Наверное, будет по­казательный поединок, Леке выступит против дикой твари и публично ее прикончит. Ни обиды, ни досады не осталось. Артур ощутил себя древним стариком, о котором забыла смерть. Ради чего он бился с мутафага- ми на высоте? Ради чего спасал Лекса от панцирни- ков — чтобы его, спасителя, бросили в подземелье? Проклятый шлюхин сын. Предатель.

Незаметно для себя пленник заснул, и снились ему скаты, улетающие на закат.

Глава 23

НА КРУГИ СВОЯ. ЛЕКС

огда Гус ушел, уводя братьев-дебилов, Кир чуть не сдался. Команду он потерял, время тоже потерял, а этот выскочка Леке уходит на высоту — хорошо воору­женный, с толпой диких и даже с одним мутантом! У Кира не осталось ни единого шанса на победу, а зна­чит, он пополнит ряды «мяса», останется здесь, на По­лигоне, навсегда. И если не сегодня, то в следующем се­зоне его убьют свои же, те сопляки, что набраны поз­же... Курсанты Омеги.

Кир обхватил голову руками и до скрипа сжал зубы. Единственный выход — прикончить Лекса. Можно со спины, тихо... Но Леке сейчас поднимается на высоту, а он, Кир, сидит на раскаленном камне и строит планы неосуществимой мести.

Почему раньше не убил, не избавился от конкурен­та?! Ведь был же шанс. Почему поверил этому Iycy, раз­ве можно заключать с дикими соглашения?! Мог бы до­гадаться, что за гусь этот Гус, ха-ха, когда мужик обло­мал дебилов. Кир с братьями справлялся еле-еле — совершенно безголовые, жестокие до отвращения, дей­ствующие из сиюминутных устремлений, они даже на шаг вперед подумать не могли.

И где Леке откопал толковых помощников? Ох, хол- мовейник ему в голову! Был же такой беспомощный, та­кая размазня правильная: все по уставу, ни шагу в сто­рону, с Гаем чуть не за ручку. Откуда что берется, куда что девается?

Кир заплакал злыми слезами. В последний раз он плакал на пятом курсе, после того как командир-настав- ник Андреас перед строем объявил, что Кир не спра­вился с заданием. Тогда Кир мечтал убить наставника (сладко обмирая от недозволенности своих мыслей), сейчас — прикидывал, как достать Лекса.

Подкрасться и проломить голову камнем. Сбить кам­нем, когда будет карабкаться на высоту... Оружия-то нет. Задушить голыми руками, наброситься и задушить. Бу­дет ли защищать Лекса его «мясо»? А вдруг будет, кто знает, что он наобещал диким?

Припекало. Кир с трудом поднялся и, волоча ноги, цепляясь за камни, полез вперед. Сколько он так сидел? Скоро вечер...

Под отвесной скалой, последним препятствием на пути к желанной высоте, курсант обнаружил следы сто­янки: ктото бросил жестяное ведро. Тут человек ле­жал... А тут волокли кого-то. Тут топтались. Кир заме­тался из стороны в сторону, надеясь найти путь наверх. Вскарабкаться по скале — нереально. А веревку и всё, вообще всё, что у него было, забрал с собой Гус. Кир взвыл от отчаяния. Сейчас ему было не важно, сможет ли он убить Лекса. Должен хотя бы попытаться. Уйти из жизни в бою, не «мясом», а курсантом, выпускником Омеги! Умереть как офицер!