Иэн Бэнкс - Игрок

Появилось изображение планеты — огромный шар повис в комнате перед Гурдже. Бело-голубой, сверкающий, он медленно-медленно вращался на фоне темного пространства.

— Эа, — сказал автономник. — Так вот, эта игра — абсолютно неотъемлемая часть властной структуры империи. Максимально огрубляя, скажу так: кто выигрывает, становится императором.

Гурдже повернул голову к автономнику, который встретил его взгляд.

— Я вовсе не шучу, — сухо сказал тот.

— Вы это серьезно? — тем не менее спросил Гурдже.

— Абсолютно серьезно. И в самом деле, титул императора — довольно необычный выигрыш. Но вся правда, как вы можете себе представить, гораздо сложнее. Игра в азад используется для выяснения не того, кто будет править империей, а того, какая тенденция возобладает в правящем классе, какой экономической теории будут следовать, какие учения будут признаны служителями культа и какие политические идеи будут доминировать. Эта игра служит, кроме того, экзаменом для желающих поступить в религиозные, образовательные, гражданские, судебные и военные учреждения империи, а также и для карьерного роста… Идея, как вы понимаете, вот какова: азад настолько сложен, настолько тонок, гибок, требователен, что его можно рассматривать как максимально точную и правдоподобную модель жизни из всех возможных. Кто успешен в игре, успешен и в жизни; чтобы доминировать там и там, нужны одни и те же качества.

— Но… — Гурдже посмотрел на автономника и словно почувствовал присутствие планеты перед ними, которая чуть ли не физически притягивала его, манила к себе. — Неужели это правда?

Планета исчезла, и снова появилась огромная доска. Теперь голограмма двигалась, хотя и беззвучно. Гурдже видел, как инопланетяне перемещаются, передвигают фигуры, стоят по краям доски.

— Не то чтобы полная правда, — отозвался автономник. — Однако причина и следствие здесь не абсолютно полярны. Главная установка заключается в том, что игра и жизнь суть одно и то же, и общество настолько проникнуто идеей игры, что, считая игру жизнью, они делают ее жизнью. Игра по воле общества становится реальностью. Но если они ошибаются, то не очень сильно, иначе империя вообще бы не существовала. Империя по определению — неустойчивая и нестабильная система. Азад — эта самая игра — похоже, является той силой, что удерживает империю от распада.

— Постойте. — Гурдже поглядел на машину. — Мы оба знаем, что Контакт славится туманностью в высказываниях. Не хотите же вы, чтобы я стал императором или чем-то в этом роде, а?

У автономника впервые появилась аура, засветившись на мгновение красным. В голосе его послышались насмешливые нотки.

— Не думаю, что вы сможете далеко продвинуться на этом пути. Нет. Империя подпадает под определение государства, а любое государство всегда пытается продлить свое существование до бесконечности. И мысль о том, что придет кто-то со стороны и возглавит империю, наполнила бы их ужасом. Если вы все же решите сделать такую попытку и если за время пути вам удастся освоить игру в достаточной степени, то, по нашему мнению, — учитывая ваши прошлые достижения как игрока, — у вас появляется шанс сдать экзамен на мелкого чиновника гражданской службы или армейского лейтенанта. Не забывайте: эти люди с рождения вращаются в атмосфере азада. У них есть снадобья, удлиняющие жизнь, и лучшие игроки раза в два старше вас. Но и они, конечно же, все еще учатся… Вопрос не в том, чего вы сможете достичь в полуварварской среде, поддерживать которую должна эта игра, а в том, сможете ли вы освоить теорию и практику игры вообще. В Контакте существуют разные мнения относительно того, способен ли даже такой выдающийся игрок, как вы, овладеть игрой настолько, чтобы, исходя только из общих игровых принципов, успешно играть в азад после экспресс-курса по его правилам и практике.

Гурдже смотрел, как безмолвные фигуры инопланетян двигаются по искусственному ландшафту огромной доски. Нет, он не сможет. Пять лет? Это безумие. Пусть уж лучше Маврин-Скел опозорит его на весь мир. Через пять лет он, наверно, сможет начать новую жизнь, оставит Чиарк, найдет для себя что-то интересное кроме игр, изменит внешность… может, изменит имя. Он о таком не слышал, но, наверно, это возможно.

Азад, конечно же, захватывает, — если только существует на деле. Но почему он, Гурдже, узнал о нем только теперь? Как Контакту удавалось удерживать такую информацию в тайне — и зачем? Гурдже потер бородку, продолжая смотреть, как безмолвные инопланетяне бродят по широкой доске — они останавливались, чтобы передвинуть фигуры, или за них это делали другие.

Они были инопланетянами, но в то же время людьми, гуманоидами. Они освоили эту странную необыкновенную игру.

— Они ведь не наделены сверх обычного мыслительными способностями? — спросил Гурдже у автономника.

— Вряд ли, если они сохраняют такую общественную систему на данной стадии технологического развития — с игрой или без игры. Средний представитель промежуточного, или верховного, пола немного уступает по умственному развитию среднему человеку Культуры.

Гурдже был в недоумении.

— Из этого вытекает, что пол у них определяет умственные различия.

— Теперь определяет.

Гурдже не понял, что это значит, но автономник продолжил, прежде чем человек успел задать вопрос:

— На самом деле мы не без оснований надеемся, что вы сможете освоить азад на уровне выше среднего, если будете учиться ему в течение двух лет по дороге туда. От вас это потребует непрерывного и всеобъемлющего использования памяти и, конечно же, применения гормонов, повышающих восприимчивость. Скажу, что одно только наличие наркожелез не позволило бы вам получить какую-либо должность в империи по результатам игры, даже если бы вы не были инопланетянином. Там существует строгий запрет на использование любой «неестественной» стимуляции во время игры, и все игровые залы экранированы от применения компьютеров, а после каждой игры участников проверяют на наличие запрещенных препаратов. Химия вашего тела, а также ваша инопланетная природа и тот факт, что для них вы — язычник, означает, что вы, если решите отправиться туда, будете лишь почетным участником.

— Автономник… Уортил… — сказал Гурдже, поворачиваясь лицом к машине, — я не думаю, что отправлюсь так далеко и так надолго… но мне хотелось бы побольше узнать об этой игре. Я хочу обсудить ее, проанализировать вместе с другими…

— Это невозможно. Мне позволено рассказать вам то, что я рассказываю, но дальше это не может пойти. Вы дали слово, Жерно Гурдже.

— А если я его нарушу?

— Все будут думать, что это ваши выдумки, а документальных подтверждений вы представить не сможете.