Иэн Бэнкс - Игрок

Марейн был синтетическим языком, призванным быть настолько экспрессивным с фонетической и философской стороны, насколько то позволяют пангуманоидный мозг и речевой аппарат. Флер-Имсахо считал такую оценку слишком уж хвалебной, но марейн был составлен умами посильнее его собственного, и десять тысячелетий спустя даже самые утонченные и быстродействующие Разумы высоко оценивали этот язык, а потому Флер-Имсахо склонялся перед их мнением. Один из Разумов, инструктировавших его, даже сравнил марейн с азадом. Это было довольно прихотливое сравнение, но Флер-Имсахо принял эту точку зрения и не считал ее преувеличением.

Эаский язык был обычным естественным языком, продуктом эволюции, с укоренившейся подменой понятий: вместо сострадания — сентиментальность, вместо сотрудничества — агрессия. Относительно чистая и чувствительная натура вроде Гурдже при постоянном пользовании этим языком непременно должна была усвоить часть лежащих в его основании этических принципов.

И поэтому Гурдже играл теперь, как один из тех хищников, вой которых он слушал: подкрадывался по доске к противнику, расставлял капканы, вывешивал флажки, копал ямы и атаковал, преследовал, сбивал с ног, пожирал, переваривал…

Флер-Имсахо неуютно поежился в своем фальшивом корпусе, а потом выключил экран.

Гурдже на следующий день после окончания игры с Крово получил послание от Хамлиса Амалк-нея. Он сидел в своей комнате и смотрел на изображение старого автономника. Тот показывал виды Чиарка, сообщал последние новости. Профессор Борулал все еще не вернулась из отпуска. Хаффлис беременна. Ольц Хап отправилась в круиз со своей первой любовью, но не позже чем через год вернется и продолжит учебу в университете. Хамлис продолжает работу над своим историческим трудом.

Гурдже смотрел и слушал. Контакт цензурировал поступающий сигнал, вырезая те информационные блоки, по которым, как полагал Гурдже, можно было догадаться, что Чиарк — орбиталище, а не планета. Раздражало его это меньше, чем он того ждал.

Письмо не доставило ему особого удовольствия. Все это казалось таким далеким, таким несуразным. Слова старого автономника представлялись страшно банальными — и уж никак не мудрыми и не дружескими, а у людей на экране был какой-то дряблый и глупый вид. Амалк-ней показал ему Икрох, и Гурдже почувствовал злость, узнав, что туда время от времени наезжают люди. Что это они там о себе думают?

Йей Меристину собственной персоной в письме не появлялась. Она в конце концов устала от Бласка и машины Пришиплейл и отправилась продолжать свою карьеру ландшафтного дизайнера на [стерто]. Йей передавала привет. Перед отъездом она запустила программу вирусного изменения, чтобы стать мужчиной.

Ближе к концу сообщения был один странный раздел, явно добавленный после записи основного сигнала. В нем Хамлиса можно было увидеть в главной гостиной Икроха.

— Гурдже, — сказала машина, — это прибыло сегодня общей почтой, неуказанный отправитель, послано через Особые Обстоятельства. — Камера начала панорамировать в ту сторону, где — если только какой-нибудь незваный наглец не переставил мебель — должен был стоять стол. Потом экран почернел. Хамлис сказал: — Наш маленький друг. Но абсолютно безжизненный. Я просканировал его, и… [вырезано] прислал команду специалистов, чтобы они тоже посмотрели. Мертвая оболочка. Просто корпус без начинки, как нетронутое тело с аккуратно выскобленным мозгом. В центре есть небольшая полость, где, наверно, и находился его мозг.

Картинка вернулась. В кадре снова был Хамлис.

— Я могу только предположить, что эта машинка наконец согласилась на переделку и они сделали ей новое тело. Странно только, что они прислали сюда старое. Скажите, что с ним делать. Жду скорого ответа. Надеюсь, что мое послание найдет вас в добром здравии и что удача сопутствует вам в задуманном. Примите самые лу…

Гурдже выключил экран, быстро встал, подошел к окну и, нахмурившись, выглянул во двор внизу.

По его лицу медленно расползалась улыбка. Мгновение спустя он беззвучно рассмеялся, подошел к переговорному устройству и попросил слугу принести вина. Он подносил бокал к губам, когда через окно влетел Флер-Имсахо, вернувшийся с очередной экскурсии. Корпус его был покрыт пылью.

— Вы, кажется, довольны собой, — сказала машина. — За что пьем?

Гурдже заглянул в янтарные глубины бокала и улыбнулся:

— За отсутствующих друзей.

Следующий матч состоял из трех игр. Гурдже должен был играть против Йомонула Лу Распа, звездного маршала в экзоскелете, и моложавого полковника Ло Фрага Траффа. Гурдже знал, что оба они считаются ниже рангом, чем Крово, но шеф разведки играл так плохо (и, вероятно, должен был утратить свой пост), что Гурдже по всем признакам ждала теперь более тяжелая игра. Двое военных должны были естественным образом объединиться против него.

Никозару предстояло играть против старого звездного маршала Вечестедера и министра обороны Джилно.

Гурдже проводил все время, изучая партии противников. Флер-Имсахо продолжал свои вылазки. По его словам, он видел, как целый фронт надвигающегося пламени был погашен проливным дождем. Через два дня он обнаружил, что сухие растения на этом месте снова занимаются огнем.

Это было впечатляющее зрелище, сказал автономник, свидетельство того, что огонь — неотъемлемая часть экологии планеты.

Придворные днем развлекались охотой в лесу, а по вечерам — живыми или голографическими представлениями.

Гурдже находил эти развлечения однообразными и скучными. Единственное, что представляло хоть какой-то интерес, это дуэли; обычно дрались азадианцы-мужчины. Происходило это в ямах, вокруг которых стояли, крича и делая ставки, игроки и имперские чиновники. Лишь изредка исход оказывался смертельным. Гурдже подозревал, что в замке по ночам устраиваются развлечения иного рода и неизменно заканчиваются смертью одного из участников. Его туда не приглашали, и предполагалось, что он и знать об этом не должен.

Но мысль об этом больше не беспокоила его.

Ло Фраг Трафф был молодым верховником; бросался в глаза шрам, который рассекал его щеку от брови почти до рта. Играл он быстро, свирепо, как действовал и в рядах Имперской звездной армии. Самым знаменитым его подвигом было уничтожение Юрутипейгской библиотеки. Трафф тогда командовал небольшим наземным отрядом в войне против одного гуманоидного вида. Война в космосе временно зашла в тупик, но Траффу, благодаря изрядному военному таланту и удаче, удалось достичь вражеской столицы по земле. Враг запросил мира, поставив условием, чтобы их огромная библиотека, известная среди всех цивилизованных видов Малой туманности, осталась нетронутой. Трафф знал, что, откажись он от этого условия, боевые действия продолжатся, и потому дал слово, что ни одна буква, ни один пиксель на древних микрофайлах не будет уничтожен и все они останутся в целости и сохранности.