Джек Вэнс - Планета риска

Прошло некоторое время. Рейт находился по-прежнему в полубессознательном состоянии, продолжая висеть на ремнях. Солнце скрылось за лесом, сгустились сумерки.

Варвары вернулись на поляну. Они обследовали территорию, посмотрели на небо и собрались уходить.

Рейт издал хриплый вопль. Воины подняли свои катапульты, но юноша остановил их резким жестом и отдал какой-то приказ. Два человека, вскарабкавшись на дерево, обрезали парашютные стропы. Кресло катапульты и аварийный комплект остались висеть на ветвях.

Без особой осторожности Рейта уложили на землю, и резкая боль в плечах на миг лишила его сознания. Переговариваясь между собой, над ним склонились несколько человек. Согласные звуки в их речи были очень твердыми, а гласные растянутыми. Его подняли и положили на носилки. Почувствовав движение скользящих шагов, Рейт снова потерял сознание, а, может, просто заснул.

Рейт очнулся от звуков голосов и бликов костра. Он медленно повел глазами вокруг. Над ним висело нечто вроде балдахина, а слева и справа от него сияли звезды и незнакомые созвездия. Значит, все это было наяву и никакой это не сон. Медленно, как бы по частям, вбирал в себя Рейт окружающую действительность Он лежал на сплетенной из камыша подстилке, источавшей запах растений и человека. Рубашку с него сняли, а сломанные плечи упаковали в панцирь из ивовых прутьев. Попытка поднять голову и осмотреться принесла нестерпимую боль. Балдахин был устроен из металлических столбов и натянутой между ними ткани. «Какой парадокс, — думал Рейт, — для изготовления металлических столбов нужны высокие технические знания. Тем не менее, оружие и поведение этих людей, без сомнения, варварские». Он попробовал повернуться к костру, но напряжение оказалось слишком велико, и он откинулся назад.

Судя по звездам, лагерь был разбит на открытой местности. Что же будет с его аварийным комплектом и сидением катапульты? Рейт с сожалением подумал о том, что они, быть может, все еще продолжают висеть на дереве. Сейчас он вооружен лишь своим опытом, на который мог положиться. Теперь он был вдвойне рад, что прошел полную подготовку разведчика, которую считал раньше чересчур сложной. Во время подготовки он накопил массу необходимых знаний по языкам и теории контактов, астронавтике, космической и энергетической технологиям, биометрике, метеорологии, геологии и токсикологии. Он освоил теорию и всевозможные способы выживания. Кроме того, изучал теорию оружия, нападение и оборону, самообеспечение, энергетику и технику воздухоплавания, механику космических полетов, ремонт электронной аппаратуры, а также, что было чрезвычайно важным, импровизацию. Если его не убьют сразу, как Пола Вондера, у него остаются неплохие виды на выживание. Правда, зачем? Шансы снова попасть на Землю были абсолютно ничтожны. Поэтому его интерес к этой планете тоже не был особенно велик.

Какая-то тень упала на лицо. Рейт увидел юношу, спасшего ему жизнь. Тот встал перед ним на колени и подвинул большую миску с овсяной кашей.

— Большое спасибо, — сказал Рейт. — Но я думаю, что не смогу есть. Эти повязки мне мешают.

Юноша что-то сказал, и это прозвучало довольно резко. Лицо молодого человека, которому вряд ли было больше шестнадцати лет, казалось слишком серьезным и строгим.

Рейту стоило огромных усилий приподняться на локтях и взять миску. Юноша встал рядом, наблюдая, как Рейт пытается есть. Но из этого ничего не получилось. Тогда он повернулся и резким голосом отдал приказ. Быстро приблизившись, маленькая девочка нагнулась, взяла миску и принялась очень заботливо кормить Рейта.

Очевидно, Рейт был для юноши такой же загадкой, как и юноша для Рейта. Мужчины и женщины на планете, удаленной от Земли на двести световых лет! Невероятно! Одна ложка каши за другой отправлялась ему в рот. Девочке было лет восемь, она была одета в не очень чистую рваную одежду, напоминавшую ночную рубашку. Несколько мужчин племени подошли поближе и наблюдали за ними. Казалось, юноша не слушал, о чем они говорили.

Миска опустела, и девочка поднесла к губам Рейта кружку с кислым напитком. Рейт выпил, хотя это вызвало у него неприятное ощущение.

— Спасибо, — сказал он девочке, которая улыбнулась и очень быстро исчезла.

Рейт снова упал на подстилку. Юноша резким тоном задал ему какой-то вопрос.

— Очень жаль, — ответил Рейт. — Я не понимаю. Но, пожалуйста, не сердитесь. Мне сейчас очень нужен друг.

Сказав что-то еще, юноша ушел. Рейт попробовал заснуть. Костер стал тлеть, лагерь затих.

Издалека до Рейта донесся слабый звук: то ли вой, то ли свист. В ответ раздался еще такой же звук, затем множество звуков, превратившихся в многоголосое пение. Рейт приподнялся на локтях и увидел две луны почти одного размера. Одна из них была розовой, а вторая бледно-голубой. Они взошли прямо над восточным горизонтом.

Чуть позже послышалось жалобное пение где-то совсем рядом. Рейт удивленно прислушался. Что это, голос женщины? Зазвучали и другие голоса, присоединившись к нему.

Через некоторое время пение прекратилось. В лагере воцарилась тишина, и Рейт уснул.

Утром Рейт внимательно стал разглядывать лагерь. Он находился в низине между двумя невысокими горными цепями, протянувшимися далеко на восток. Каждое утро четыре молодых воина в длинных коричневых плащах садились на маленькие электрические мотоциклы и разъезжались в разных направлениях по пустыне. Вечером они возвращались и представляли свои донесения Трезу Онмале — молодому предводителю племени. Кроме того, каждое утро мальчика лет восьми поднимали вверх в смотровой корзине. Ближе к вечеру, когда стихал ветер, корзину с наблюдателем опускали. Часто мальчишка зарабатывал при приземлении шишки и синяки. Но люди, обслуживавшие корзину, казалось, больше заботились о ней, чем о безопасности маленького наблюдателя. Корзина была из четырехкрылого, натянутого на четыре палки брезента, напоминающего воздушного змея.

По утрам с восточного горного массива доносился ужасный визг, продолжавшийся примерно полчаса. Позже Рейт узнал, что визг этот издавало стадо многоногих животных, снабжавших племя мясом. Каждый день скотобойщица племени, крупная сильная женщина, шла с массивным топором и ножом по стаду и отрезала три или четыре ноги. При случае она отхватывала еще и кусок мяса со спины или, сделав надрез, вынимала потроха. Ноги у животных отрастали снова, но они сопротивлялись, когда им лезли во внутренности.

Тем временем плечи Рейта понемногу заживали. Какое-то время ему приходилось общаться только с женщинами — группой совершенно бездушных существ, и с Трезом Онмале, проводившем около него много времени по утрам, говорившим с ним, следившим за процессом выздоровления и, наконец, обучавшим его языку. Язык синтаксически был очень правильным, но весьма сложным в выражении чувств, взглядов и возражений. Скоро Рейт уже мог сносно на нем объясняться. Трез Онмале с чрезвычайной для его возраста серьезностью исправлял каждую ошибку и всякий раз открывал Рейту новые тонкости языка.