Джек Вэнс - Планета риска

После ужина он увел Юлин-Юлан на нос корабля, где они наблюдали за светящимися морскими угрями. Остальные же расселись на скамейках высокой верхней палубы и негромко разговаривали. В это время появились розовый Эз и голубой Брез; один следовал прямо за другим, прокладывая по воде двойной след.

Пассажиры постепенно расходились по своим каютам, и вскоре бодрствовать остались лишь рулевой да впередсмотрящий.

Проходили дни; утренние часы, как правило, были холодными, и над водой висела перламутровая дымка. Дни прогревались висящим в зените солнцем Карины 4269; предвечерние часы растворялись в золотистом безветрии, а ночи были тихими.

Корабль ненадолго останавливался в двух портах; в общем-то, это были просто деревни, утопавшие в листве огромных серо-зеленых деревьев. Здесь «Варгаз» выгрузил кожи, металлические инструменты и приборы, чтобы взять на борт мешки с орехами и сушеными фруктами, черное дерево и большое количество великолепных бутонов роз.

Когда они покинули побережье Хорасина, корабль вышел в открытый Драшада и, взяв курс на восток, поплыл точно вдоль экватора. Таким образом можно было использовать все попутные и встречные течения и одновременно в стороне оставить все штормовые зоны как на севере, так и на юге. Ветры дули мягкие, и корабль лениво покачивался на плавных, почти незаметных волнах.

Почти все время пассажиры проводили за играми. Ярко-рыжие девушки Хейзари и Эдве любили соревноваться в набрасывании колец на стержень и подтрунивали над Трезом до тех пор, пока он тоже не принял участие в игре.

Рейт научил их играть в наперстки, что привело их в восторг. Пало Барба, отец девушек, был учителем фехтования. Он каждый день по часу фехтовал с Дордолио. Дордолио выполнял эти упражнения раздетым до пояса, и его черные волосы были завязаны черной лентой. Дордолио фехтовал, словно для шоу, красиво работая ногами и издавая отрывистые выкрики. Пало Барба делал это не так изящно, больше внимания уделяя технике фехтования. При случае Рейт всегда наблюдал за этими поединками и однажды даже принял приглашение Пало Барбы сразиться с ним Рейту казалось, что клинки слишком длинны и гибки, но, тем не менее, держался он великолепно. Дордолио, наблюдая за их поединком, делился с Юлин-Юлан критическими замечаниями. Трез, услышавший отрывок их разговора, передал Рейту, что кавалер счел его технику боя наивной и эксцентричной.

На что Рейт только пожал плечами и улыбнулся. Такой человек, как Дордолио, не мог воспринимать его всерьез.

Два или три раза вдали появлялись паруса, а однажды они заметили длинную черную моторную яхту, которая как раз меняла курс. Рейт рассмотрел корабль в сканоскоп. Десяток высоких желтокожих людей в черных тюрбанах смотрели в его сторону. Он сообщил об этом капитану.

— Это всего лишь пираты. Оставьте их в покое, слишком большой риск, — ответил тот.

Большая яхта шла какое-то время в миле к югу от них, затем снова изменила курс и исчезла в юго-западном направлении.

Через два дня по курсу появился остров, побережье которого полностью было покрыто высокими деревьями.

— Это Гозед, — ответил капитан на вопрос Рейта. — Здесь мы, видимо, на один или два дня станем на якорь. Ты еще не бывал в Гозеде?

— Нет, еще не был.

— Тогда ты сразу можешь настраиваться на неожиданности. Но, с другой стороны... Ну, в общем, наверное нет. Я не могу говорить об этом, так как не знаю нравов этой страны. Возможно, тебе они тоже неизвестны. Я слышал, что ты потерял память?

Рейт пожал плечами.

— Я никогда не ставлю под сомнение мнения других людей.

— В общем, это очень странный обычай, — заявил капитан. — Но ты понимаешь, я не могу догадаться, в какой стране ты родился. Твой вид кажется мне слишком необычным.

— Я путешественник, — заявил Рейт. — Если тебе угодно — кочевник.

— Для путешественника ты иногда знаешь слишком мало. Ну, да ладно. Во всяком случае, сейчас перед нами то, что называется Гозедом.

Остров темной массой возвышался перед ними. В сканоскоп Рейт рассмотрел побережье, где на высоких деревянных сваях стояли хижины. Под ними был голый, чисто подметенный и разрыхленный песок. Дирдир-человек тоже посмотрел на деревню в сканоскоп.

— Именно то, что я себе и представлял, — сказал он.

— Значит, ты знаешь Гозед? Капитан представил эту деревню чем-то таинственным.

— В ней нет ничего таинственного. Люди этого острова чрезвычайно религиозны и поклоняются живущим в этих водах морским скорпионам. Говорят, что эти твари, по меньшей мере, такого же размера, как люди, а может, и того больше.

— А почему хижины построены на таких высоких столбах?

— Ночью морские скорпионы выходят на берег, чтобы отложить яйца. Но яйца они откладывают под кожу какого-нибудь животного. Иногда для этого они используют тело женщины, специально для этого остающейся на пляже. В теле этого животного яйца раскалываются, и вылупившаяся личинка начинает жрать «Мать богов». В последней стадии, когда боль и религиозный экстаз приводят к странному психологическому состоянию, «Мать» мчится к берегу и бросается в воду.

— Не очень гуманная религия.

Анахо добавил:

— Но народу Гозеда она кажется очень даже подходящей Они могут, если захотят, в любое время ввести у себя любую другую религию. Но полулюди известны тем, что их очень привлекают подобные сумасшествия.

Рейт не удержался и засмеялся. Анахо с удивлением уставился на него.

— Могу ли я узнать, что тебя так развеселило?

— Мне кажется, что отношение дирдир-людей к дирдирам очень похоже на отношение народа Гозеда к своим скорпионам.

— Я не вижу здесь аналогии, — обиженно сказал Анахо.

— О, ну это же элементарно. Оба являются жертвами нечеловеческих существ, использующих людей в своих целях.

— Ба! — воскликнул Анахо. — Иногда ты кажешься мне самым большим глупцом из всех существующих.

Он резко отвернулся и стал смотреть на море. Но Рейт знал, что Анахо иногда мучило неосознанное и неприятное чувство.

Корабль осторожно подошел к усыпанному ракушками выступу скалы и бросил якорь. Капитан отправился в шлюпке на остров. Пассажиры видели, как он разговаривал с группой мужчин со строгими лицами и белой кожей; с головы до пят они были абсолютно голыми.

Достигнув соглашения с островитянами, капитан возвратился обратно на корабль. Через полчаса к судну подошли два лихтера. Заработала лебедка. На борт подняли тюки с шерстью и бухты канатов, другие же тюки и ящики перегрузили в лихтеры, и уже через два часа после прибытия в Гозед корабль поднял якорь и отправился дальше.

После ужина пассажиры сидели на палубе возле кормовой надстройки и разговаривали под фонарем о жителях Гозеда и об их религии. Вал Дал Барба, жена Пало Барбы и мать Хейзари и Эдвы, считала весь этот ритуал несправедливым.