Сергей Калашников - Последний полёт Баклана

Переключение нервной системы из состояния полета в положение для жизни на тверди земной теперь тоже происходит значительно легче. Поначалу переход в другую ипостась вызывал изрядное торможение. Отзывался на движениях, порой, часами. Ведь по нагрузке на психику, это внутреннее преображение, наверное, не уступает гипотетической ситуации смены тела. Практически, волевым усилием мысленно превращаешься в птицу, а потом возвращаешься в человеческую оболочку. Кстати, далеко не все моменты этого процесса она освоила. Видела недавно, как женщина, постарше её, в полёте вязала носочек внуку. То есть через одни и те же цепочки нейронов управляла и искусственными мышцами, и движениями собственных конечностей.

Детишки, кстати, летают лет с десяти, но тренироваться начинают года на три раньше.

— Ра, что-то я никак не соображу, как ты так легко управляешь империей, когда я с одним флотом еле успеваю только готовые бумаги прочитывать и утверждать? Это притом, что для меня их готовит целый штаб? А ты посидишь часок утром, и столько же вечером, и всё, — Виру, ясное дело, присылают только документы его уровня, то есть самого общего плана, скорее директивы, чем конкретные распоряжения.

— Знаешь, ты задал очень неудобный вопрос, — муж не первый раз подступается к ней с этим недоумением. И именно сегодня она попробует не отшутиться, как обычно, а приоткрыть перед ним завесу одной тайны. — И отвечать на него мне придётся невежливо. Вопросом.

— Это будет проверка знаний перед началом длительного скучного процесса обучения?

Кивнула.

— Скажи, пожалуйста, зачем современным людям нужно государство?

Вир думал долго. А потом посмотрел удивлённо и ответил:

— Не знаю.

Удивление Раомины быстро сменилось пониманием. Муж молод, и вырос в среде, где отношения людей сложились специфически.

Где комбинезоны из мономерной плёнки — по-существу — скафандры химзащиты. Стойкие к воздействию фтора и плавиковой кислоты. А воротничок, при рывке становящийся капюшоном, накидывается на голову одним движением.

Где в развешенных повсюду шкафчиках расположены прозрачные лицевые щитки с дыхательными аппаратами, а на открытую местность без них просто не выходят. Станции слежения, конечно, наблюдают за положениями границ слоёв, находящихся в верхних слоях атмосферы и о любой угрозе проникновения к поверхности фтора и его соединений оповещает заблаговременно, но состояние постоянной готовности к опасности — повседневная жизнь этих людей.

Проблемы общегосударственного уровня для Емлян — это просто постоянный фон, детали которого их мало интересуют. Как же втолковать этому умнице, насколько всё на самом деле не так, как он и не думает? То есть наоборот, что думает он совершенно правильно, только не знает почему. И правильность сделанных им выводов зиждется на недостатке неверной информации, или скорее на том, что сам он пользуется исключительно точными данными.

Поняв, что начала путаться, императрица попросила передышки.

Набрав запас высоты, Раомина принялась закладывать виражи. Тренированный вестибулярный аппарат космолётчика не подвёл. И чувство слитности тела и крылатика её ни разу не обмануло. С первого раза, ясное дело, ничего не выходило, но фигуры классической воздушной акробатики она научилась выполнять быстро. Потом полетала у самой емли, соотнося потерю высоты при маневрах с возможностями искусственных мышц аппарата её компенсировать.

А потом направилась к картофельной плантации. Интересно ведь посмотреть своими глазами на это чудо. По дороге дважды сторонилась, пропуская следующих своими дорогами пузырников — плавающих в ксеноне сфероидов, ищущих горизонтальные потоки нужного направления за счет выбора подходящей высоты раздуванием или сдуванием. Как её и предупредили, ветер в ущелье оказался попутным, так что долетела быстро.

Длинный крутой склон, уставленный тяжелыми горшками с плодородным грунтом. Скользящая на натянутых от подножия к вершине тросах площадка сборщиков-сажальщиков замерла справа. Там двое парней вытряхивают содержимое из сосуда, отбирают клубни, а остальное — почву и ботву — пропускают через миксер, который одновременно ещё и молотилка с мясорубкой, добавляя туда удобрений. И сажают семенной клубень. Потом — поехали дальше. До следующего сбора-посадки они к этому горшку приезжать не будут. Смены сезонов на планете нет — вегетация равномерная круглогодичная. Каждый день таким образом добывается несколько тонн картофеля. Хватает и Канарейску и окрестным городкам.

На платформе простая работа для новичков. А вот для настоящих виртуозов — заботы по уходу за плантацией. Чаще всего необходимо просто поправить плети ботвы, оплетающие сам горшок и стелющиеся от него во все стороны. Они ведь без мозгов и механизмы равномерного покрытия поверхности в них не выработала ни эволюция, ни деятельность людей, которых по привычке называют селекционерами. Ветви вслед за листьями тянутся к золнечному свету и при этом игнорируют положение соседних, таких же как они, потребителей лучистой энергии. Также в этот процесс нередко вмешиваются порывы ветра.

Поэтому люди с крыльями постоянно осматривают склон, скользя поперёк него с малой потерей высоты. Как только намётанный взгляд картофелевода отмечает непорядок, производится быстрая посадка, и поправляются отростки ботвы, направившиеся не туда, куда надо. Крепятся, расправляются. Заодно контролируется состояние поливочных трубочек. Что не выпали, не засорились. Склон настолько крут, что стоять на нём просто невозможно, поэтому нагрузка распределяется между ногами и крыльями. Напоминает птицу, стремящуюся удержаться на стене за счёт взмахов. А тем временем руки быстро выполняют работу.

Затём — толчок, разгон вдоль склона, взлёт, и выход на прерванный маршрут. Вот где мастерство полёта!

Страшно подумать, сколько выдумки и упорного многолетнего труда пришлось затратить для того, чтобы этот картофельный конвейер заработал ритмично. Конечно, отсутствие естественных вредителей — выигрышный фактор, но дефицит комфортной почвенной микрофлоры пришлось преодолевать, подбирая нужные штаммы из числа эндемиков.

Развернувшись против ветра, Раомина некоторое время любовалась эволюциями мужа над зелёной поверхностью, а потом вернулась к городу. Пора забирать из садика дочку. И надо что-то решать с переездом на столичную планету. Не навсегда. Она знает, что вернётся сюда и тут останется. И знает почему. Но внучку необходимо представить бабушке и дедушке. И немножко погостить, хотя бы годик. Дать им узнать друг друга как следует. Предстоящий разговор с Виром смущает её пришедшее в равновесие с миром сердце. Но тянуть с отъездом некогда. Рамидоне уже пять лет. Через два года ей нужно приступать к тренировкам для будущих полётов, а перед этим — догнать по физической форме и учебной программе сверстников. Дед с бабкой избалуют ребёнка, который, надо честно признаться, выдающимися способностями не наделён.