Луис Тилтон - Обвинения

В ресторане, она тяжело опустилась на стул, и пока Гарибальди ходил за напитками — вином для неё и водой для себя, рукой в перчатке забрала назад с бледного лица свои светлые волосы.

— Спасибо, сказала она, беря бокал.

— Хм, трудный день? Спросил Гарибальди. — Я не предполагал, что вы участвуете в поголовных допросах командора Уоллеса?

Она выпрямилась, постаравшись принять строгий вид.

— Мистер Гарибальди, вы знаете, что я не могу разговаривать с Вами об этом. Если это то, что вы имели в виду.

— Послушайте, мисс Винтер, я не спрашиваю Вас о содержании допросов, я не пытаюсь вмешиваться в его расследование…

Возникла пауза, пока он соображал, что она может ему рассказать, когда он лгал — если он хотел узнать то, что знает она, он лгал.

— Слушайте, я разговаривал с некоторыми людьми, и они были напуганы. Людей арестовывают, таскают на допросы. Некоторые упоминали телепатов, "копавшихся у них в мозгу". Так, что если это не вы…

— Я понимаю. Снова вздохнула она. — Всё нормально, Командор Уоллес просил меня содействовать в его расследовании. Но никто ни у кого не "копался в мозгу". Я просто докладываю, если свидетель говорит правду. Точно так же, как я участвую в любых других расследованиях.

— И они все были согласны на это? Свидетели? Их не принуждали?

— Мистер Гарибальди, я не могу ничего сказать…

— Но они были напуганы, не так ли?

— Быть напуганными, это совершенно естественно для людей допрашиваемых властями. Вы должны это знать.

— Но сведения, полученные с помощью телепата не имеют права быть использованными в суде.

— Я не думаю… что суд в обычном смысле этого слова уместен здесь, — заметила она неохотно.

— Вы слышали что-нибудь о неком свидетеле, отправленном на Землю для дальнейшего допроса.

— Нет, я не знаю ничего об этом.

— А что о командоре Уоллесе? Он говорит правду?

— Мистер Гарибальди!

— Ладно, ладно! Признал он свой промах с неуклюжим изяществом.

— Я даже не понимаю, почему вы задаёте мне все эти вопросы. В конце концов, человек был убит, у нас тут серьёзная террористическая угроза…

— Не понимаете? На самом деле?

— Я не знаю, что вы имеете в виду.

— Не знаете? Ему на самом деле стало любопытно.

— Я уже говорила Вам, что злоупотреблять внедрением в человеческие мысли, против правил Корпуса Пси.

— Ладно, значит, вы не знаете, что я имею в виду. Скажите мне, вы думаете, что Командор Иванова может на самом деле быть связана с движением "Свободный Марс"? С террористами? Что она как-то связана со смертью Ортеги?

— Вообще я не могу сказать…

— Но Уоллес потребовал, чтобы её отстранили от командования. Вы знаете почему? вы верите в это?

Она покачала головой, отвернувшись от него.

— Вы знаете, что я не могу говорить об этом! Почему вы продолжаете спрашивать меня?

— Потому что я хочу помочь Ивановой. И узнать правду о том, что здесь происходит. Вот зачем.

Винтерс обнаружила своё вино на столе и сделала глоток.

— Я даже не уверена, захочет ли она моей помощи, — сказала она медленно. — Я точно не самый любимый человек Командора Ивановой.

— Вы же знаете, здесь дело не в Вас, — сказал Гарибальди.

— О, я знаю. И я понимаю её причины. Я знаю, что она чувствует насчёт её матери и того, что Пси Корпус сделал с ней. Она смотрит на меня и всё, что она видит это Пси Корпус. Я знаю это. Но это не упрощает задачу, чтобы иметь дела с ней. Я пыталась.

— Но, тем не менее, вы бы хотели её помочь?

— Если бы могла. Но я не могу, если она не согласиться. Вы понимаете? Я могла бы ей помочь…

— Я понимаю.

— Есть правила.

— Я знаю.

Винтерс сплела пальцы и посмотрела на свой, наполовину пустой, бокал вина.

— Вы так уверенны, что она не причастна… ко всему этому?

— Так уверен, как если бы мог читать её мысли, — сказал Гарибальди твёрдо. — Её подставили. Сфабриковали дело. Уоллес сделал это. Я не знаю причин, но я уверен.

— Я поняла, прошептала Винтерс, посмотрев в свой бокал. — Полагаю, я поняла.

Было раннее утро, но капитан Шеридан уже был в своём кабинете. Так много надо было сделать. Командование Вавилоном 5 отличалось от того, чем он занимался раньше, по меньшей мере, дипломатической работы было столько же, сколько военной, а с таким большим количеством прибывающих и уезжающих гражданских, это было похоже на командование городом. По крайней мере, он имел опытного старшего помощника — до сих пор.

Он потерял поддержку Ивановой. Конечно, были и другие младшие офицеры на станции, но не было ни одного, кто на самом деле мог занять её место, никого с таким опытом управления этим местом, как у неё. Без неё, казалось, было в десять раз больше звонков, в десять раз больше происшествий, которые он не мог поручить никому ещё, и решать их самому, и в некоторых случаях он признавал, что даже он не имел достаточного опыта.

Если бы только Иванова не оказалась замешана, в этот чёртов инцидент с Ортегой. Это было то, что он хотел, чтобы прояснилось как можно скорее. Он, и без нависшей террористической угрозы над этим местом, сейчас имел достаточно проблем, из-за недостаточно подготовленной команды.

Гарибальди был у него вчера поздно ночью, выдыхая огонь, жаловался, что Уоллес установил полицейское государство на Вавилоне 5. Что по всей станции распространяются слухи, о людях арестованных только по одной причине — прибыл с Марса. Слухи о принудительных телепатических зондированиях, наркотиках, и даже пытках.

Но были ли эти слухи правдой? Спрашивал Шеридан. Были ли какие-нибудь подтверждения этому?

— Пока я не уверен, насколько они обоснованны, — сказал Гарибальди. — Но они не беспочвенны, я это знаю. Но даже, если это просто слухи, этого достаточно для создания волнений на станции. Рабочие, люди на которых мы рассчитываем, чтобы они поддерживали это место в рабочем состоянии, боятся. Они напуганы и они недовольны. По моему мнению, как шефа Службы Безопасности, эти слухи создают серьёзную угрозу порядку и безопасности.

— И другая вещь, — продолжил он, как будто сказанного ранее было недостаточно, — Я понимаю, что коммандер Уоллес приказал членам службы безопасности, поступивших в его распоряжение, не исполнять мои приказы, не отчитываться мне о любых деталях относительно того, чем он занимается на станции. Все эти аресты производили мои собственные люди, которым приказали держать это от меня в тайне. Но, чёрт возьми, пол станции узнало об этом, прежде меня.

Так что была еще одна проблема, с которой Шеридан знал, придется иметь дело сегодня в течение дня — Гарибальди и Уоллес снова столкнулись на правовом поле. Он вздохнул.

— Капитан Шеридан?

Джон выругался про себя, а затем глубоко вздохнул. Он мог бы и не надеяться спокойно поработать. Если это началось, этого не остановить.