Питер Дэвид - Легионы огня: из темноты

— Грубость? — Лион в недоумении нахмурился. — Разве у вас были какие-то проблемы с прибытием сюда? Мои Первые Кандидаты получили особые распоряжения и должны были обеспечить вам полную неприкосновенность по пути из космопорта.

Конечно же, я мог не предвидеть ту реакцию, которую вызовет ваше присутствие среди нашего населения…

— В этом не было необходимости…

Лион продолжал говорить, как будто не слышал слов Луддига.

— На случай, если вас не предупредили, сообщаю, что всем представителям других рас запрещено появляться на Приме Центавра. Это очень строгий закон. К счастью, будучи министром, я обладаю определенными… полномочиями. Поэтому мне удалось устроить ваш визит…

— В этом не было необходимости!

Лион моргнул, подобно сове.

— Тогда я не вполне уверен в том, зачем вы сюда прибыли.

— У нас был договор!

— Договор?

— Насчет Мипаса.

— А, — Лион вел себя так, как будто эта тема его совершенно не беспокоила. — Так вы говорите об этой прискорбной, но необходимой атаке на Мипас.

— «Прискорбной, но необходимой», вот как! Прискорбной — да!

Необходимой… дрази так не считают! Неужели центавриане совершенно выжили из ума? Или они забыли, что Мипас находится под юрисдикцией Дрази?!

— Да, под юрисдикцией. Интересно, как такое могло случиться, — спокойный и даже чуточку ленивый голос Лиона внезапно изменился. — Интересно, что правительство Дрази уделяло Мипасу так мало внимания, невзирая на многочисленные ресурсы, которые были там обнаружены. Мир, который расположен за пределами владений Дрази, внезапно становится их собственностью, когда ваше правительство изменило границы, следуя… — тут Лион усмехнулся, и это была неприятная усмешка, — …следуя теории расширения Вселенной. «Если Вселенная расширяется, то и владения Дрази должны расширяться, как того требуют законы природы». Должен заметить, это нелепо. Никто в Альянсе вас не поддержит, просто потому, что все будут поражены вашей наглостью.

— Если уж Прима Центавра хочет поговорить об экспансии…

Лион поднял руку, остановив новый поток слов.

— Центарум такое не обсуждает. Расширяйте свои территории, как вам заблагорассудится. Перекраивайте ваши границы, захватывайте родной мир ворлонцев, нам все равно. Но Мипас… — и он грустно покачал головой. — На самом деле наша разведка доложила, что Мипас помогал мятежникам с Примы.

Центавра.

— Это ложь!

— Вовсе нет, — холодно ответил Лион. — Мы получили эту информацию из достоверных источников. Мипас помогал тем, кто хотел свергнуть нашего любимого императора и сместить нашего премьер-министра. Естественно, следуя инстинкту самосохранения, мы были вынуждены принять меры.

— Нам все ясно, — процедил сквозь зубы Луддиг.

— Что?

— Не надо играть с Дрази! — предупредил Луддиг. — Прима Центавра заинтересована в ресурсах Мипаса так же, как и Дрази! Я это знаю! И вы это знаете! Все это знают! У нас были договоры!

— И как долго вы собирались пользоваться этими договорами, Луддиг? — сказал Лион. — Простые чиновники на Мипасе давали вам взятки. А вы, в свою очередь, платили взятки нам. Знак уважения, десятина, если можно так сказать, залог нашей доброй воли. И некоторое время вам везло, Луддиг. Ваша деятельность достойна похвалы. И я восхищаюсь той ловкостью, с которой вы сумели отхватить себе кусочек от этих взяток. Сколько вам удалось урвать?

Десять процентов? Двадцать?

— Вы думаете, что дрази не рисковали? — запальчиво возразил Луддиг. — У Луддига из Дрази были свои собственные средства, собственные предприятия.

Простые чиновники закрывали глаза на «взятки», как вы говорите. Деньги закрыли им глаза. И все же, это был выгодный договор.

— Да-да, осмелюсь сказать, что это было так. Так же, как и другие соглашения с другими правительствами, с другими «чиновниками», подобными вам.

С теми, кто облачился в фарисейские одежды и с величайшей радостью публично жалуется на центавриан, в то время как вы проворачиваете свои грязные делишки.

Я чувствую, что все правительства в вашем хваленом Альянсе пропахли коррупцией. Запах лицемерия может распространяться даже в космическом вакууме, посол Луддиг.

Видкун с удовольствием заметил, что Луддиг пришел в такую ярость, что кожаные складки на его шее вздулись и порозовели.

— Луддиг не собирается сидеть и слушать это!

— Тогда вам лучше встать, — лениво предложил Лион. — Мне все равно.

И снова его манеры изменились, апатия сменилась крайней напряженностью:

— Поймите, посол. Мы ждем результатов нашего расследования. Пока нам известно, что мипассианцы действовали в сговоре с мятежниками, и мы можем только гадать, замешаны в этом деле дрази или нет. Выбор за вами, посол — быть нашими молчаливыми партнерами или стать нашими врагами. Мы не хотим, чтобы вы стали врагом Республики Центавр. Это было бы очень прискорбно для всех нас.

У Видкуна сложилось ясное ощущение, что Лион надеялся на то, что Луддиг успокоится перед столь явной угрозой. К удивлению Видкуна — и, насколько он мог предположить, к удивлению самого Лиона, — Луддиг и не подумал успокоиться.

Вместо этого он вскочил на ноги, шумно дыша:

— Вы что, угрожаете Дрази?! — спросил он.

— Я никому не угрожаю, — ответил Лион.

Но Луддиг не купился на это.

— Послушайте, вы! Вы вмешиваетесь в интересы дрази! Вы нарушили сделку!

— Сделка, подобная этой, была совершенно неофициальной, Луддиг, — заметил.

Лион. — Вы сами это признали. Если вам хочется пожаловаться на это.

Межзвездному Альянсу, встряхнуть ваших ребят, вывести их из ступора и впутать в войну с нами, тогда вам придется публично заявить о наших договоренностях.

Уверяю вас, ничем хорошим это не кончится, потому что расследование начнется не только в вашем правительстве, но и в правительствах других миров. Это никому не нужно.

— Возможно, дрази не станут проводить расследования или вступать в сделки, — отрезал Луддиг. — Может быть, дрази беспокоятся о том, что центавриане решили, будто им можно делать все, что им вздумается, когда и где им угодно. Может, дрази верят в то, что Альянс пересмотрит эти «сделки» или пригрозит им в качестве временных мер открытой войной, которой больше нельзя избежать из-за центаврианской тупости и самонадеянности!

Лион не сразу ответил на это. Вместо этого он обдумал то, что сказал Луддиг. Откинувшись в кресле, которое жалобно скрипнуло под его весом, он скрестил пальцы, очень внимательно рассматривая Луддига.

Потом он улыбнулся.

Видкун почувствовал, что по его спине будто побежали мурашки.

— Кажется, посол, мы недооценили… горячность, с которой вы выдвинули свое обвинение. Хорошо.