Анна Варенберг - Последний владыка

— Ну и ладно. Терпеть не могу пьяниц! А как ты вообще предпочитаешь развлекаться?

Джошуа задумался. В его жизни «развлечений» как таковых не было. Эксперименты и тренировки, чтобы поддерживать мышцы в постоянном тонусе и уметь хорошо двигаться, стремительное непрерывное обучение, сон и еда — вот все, с чем он был отлично знаком.

— Это же очень простой вопрос, Джошуа. Что ты делаешь в свободное время, когда остаешься один или с друзьями? Или… с женщинами? Впрочем, тогда и так ясно.

С женщинами? Он подумал об Идис, которая умудрялась выкроить время, чтобы немного учить его играть на синтезаторе. Можно ли это назвать развлечением? А из друзей у него был только Тревер, который, пока добирались до Меркурия, показал ему несколько карточных игр.

— Музыка и карты, — облек во что‑то конкретное свои воспоминания Джош.

— А, значит, ты азартный игрок! Я тоже непрочь иногда этим заняться. И музыка — замечательно, я жить без нее не могу, как Кангун без своих картин. Смотри‑ка, сколько у нас общего.

«Я жить без нее не могу…» Джош вздрогнул. Слова Айцуко заставили его вспомнить, без чего не может жить он сам. Без раотана. Вот чему в ее жизни места наверняка нет. А двенадцатичасовой промежуток между инъекциями истекал через два часа. Джошуа сообразил, что его ампулы остались в доме Кангуна, ну почему он не подумал об этом раньше?! И как быть теперь? Вернуться сразу или сначала пойти с Айцуко, а минут за двадцать до истечения срока сбегать назад?

— Мы пришли, — сказала девушка. — Джошуа, ну что ты, как неживой? Что случилось?..

Нет, он не откажет ни ей, ни себе в удовольствии послушать ее голос. Время еще есть. Джош: вздохнул свободнее и вошел в прокуренное помещение бара.

— Ты сядь тут где‑нибудь, — распорядилась Айцуко, — я попрошу Скиллу обслужить тебя. Но не спрашивай только, как расплачиваться, это я возьму на себя. Все, Джошуа, я и так почти опоздала.

Он инстинктивно выбрал место потемнее, чтобы никому не бросаться в глаза, хотя едва ли Фрэнку могло прийти в голову искать его здесь, кроме того, отнюдь не все посетители «Золотого ящера» были дайонами — имелось среди них и с десяток чужаков, которые прилетали в Чашу Богов как туристы или исследователи. Так что Джошуа вполне мог расслабиться. Правда, он единственный оставался вне компании, остальные чужаки держались по двое — трое. Заметив это, один из них обратился к нему:

— Парень, ты откуда будешь? Давай, иди к нам.

— С Земли, — ответил Джошуа.

— О?! Можно сказать, брат по крови. Мы тоже. Но Земля большая…

— Из Австралии, — уточнил он.

— Это где?.. Впрочем, детали — не суть. Здесь‑то чем занимаешься?

— Я врач.

Мужчина хмыкнул. Он был довольно крупный, с заметным брюшком, нависающим над поясом шортов, и неприятно толстыми ляжками. Тоже — с Земли. Но почти наверняка — незнаком с Фрэнком.

— Меня зовут Гай О'Мэлли. А эти ребятки, что со мной, — Ренальф и Бобби, они не земляне, а астро во втором поколении. Но они уже так набрались, что это не имеет значения, — мужчина захохотал над собственной шуткой, в которой Джошуа ничего смешного не нашел. — Отдыхаем, парень, оттягиваемся! Выпей со мной, я угощаю.

Он плеснул в свободную кружку некую прозрачную жидкость, в которой Джош по запаху узнал спирт. Признаться, до сих пор он не предполагал, будто это можно пить (как и топливо для турболетов, серную кислоту и тому подобные вещи).

— Местная водичка мне что слону дробина, никакого драйва, — пояснил Гай. — Так что все свое ношу с собой, — он опрокинул в себя четверть кружки и довольно крякнул. — Отлично! Давай, составь компанию.

— Нет, я… — пример Гая ни в чем не убедил Джоша. Пить спирт он себя заставить не мог, хоть убей. — Я предпочитаю что‑нибудь другое.

— Так кто ж не дает? — О'Мэлли подвинул ближе к нему бутылку темного стекла. — Это вот как раз здешнее. Штука так себе, на мой вкус слабовата, но тоже ничего.

Отказываться дальше было бы просто неприлично. Джошуа надеялся только, что в бутылке не какой‑нибудь цианид или что‑то столь же мало совместимое с жизнью. Он не ошибся — эта жидкость была весьма недурна и к тому же поднимала настроение, вроде транквилизатора. Гай одобрительно закивал, когда его новый знакомый повторил свой опыт.

— Ну, я же сразу понял, что ты наш человек, — он хлопнул Джоша по плечу. — Все нормально, парень!

— Подожди, — сказал тот, увидев, что в этот момент на маленькую сцену вышла Айцуко. Она и прежде потрясала его, но сейчас выглядела как королева, нет, как ангел, сошедший с небес, в сверкающей тонкой диадеме и невероятно красивом платье, плотно облегавшем ее стройную фигурку. А стоило девушке запеть, как все остальное вообще перестало иметь для Джоша значение.

— Птичка — супер, — плотоядно булькнул Гай, — но — не для нас. Дайонку только попробуй трахни, тебе тут же яйца оторвут.

Эти слова, произнесенные в связи с Ацуко, заставили Джоша вернуться к реальности.

— Как ты можешь так — о ней? — гневно спросил он. — Неужели саму чистоту непременно нужно вывалять в дерьме?!

— Завянь лучше, — предупредил О'Мэлли. — Чего разорался? Что хочу, то и говорю, ты мне не указ, а эту сучку грех не употребить по назначению, это тебе хоть кто скажет.

Пальцы Джошуа сами собой сжались в кулаки, и спустя миг толстяк рухнул на пол со сломанным носом, с грохотом опрокинув стол и давясь вбитыми в глотку осколками собственных зубов. Кто‑то попытался удержать Джошуа от дальнейшего избиения О'Мэлли, но где там! Фрэнк говорил, что у него реактивная психика. Это, в частности, означало, что если Джоша разозлить, он взрывается, как порох, и тогда ему сам черт не брат. Завязалась нешуточная драка. Отмахиваясь от новых нападающих, Джошуа умудрился серьезно покалечить двоих или троих. Дайоны по понятным причинам не вмешивались, зато Айцуко, прекратив петь (вместо того, чтобы, как ни в чем не бывало, продолжать — в случае потасовок ей было приказано не прерывать выступление, что не раз разряжало обстановку), бросилась в самую гущу дерущихся мужчин, рискуя попасть кому‑то из них под горячую руку.

— Джошуа, успокойся!

Ее слова произвели на него мгновенное действие. Стряхнув с себя пару уцелевших противников, он опустил руки и виновато взглянул на девушку.

— Идем отсюда, — скомандовала она, мысленно распрощавшись и с этой работой — такого вопиющего безобразия хозяин точно не простит. Вцепившись в рукав Джоша, она вместе со своим другом выскочила на улицу.

— Ну и что ты делаешь, а? Вот уж верно, что в тихом омуте черти водятся! И напился, а врал, что в рот вина не берешь!

— Гай плохо говорил о тебе, — попытался оправдаться Джошуа.

— И ты полез заступаться за мою честь? Так, да? Я тебя об этом просила? Зато теперь я осталась без работы. Покорно благодарю. Стой здесь и не вздумай сбежать, чудовище. Я должна отдать им эти тряпки и переодеться в свои.