Марти Бурнов - Достигая прозрения

Лиа впервые слышала от Рафхата больше нескольких слов подряд. Многое она не поняла, но это существо предстало перед ней в новом свете.

— Не все так плохо, — пробормотала она, выходя из лифта.

— Нет. Ты спросила — я ответил. Я не тороплюсь умирать, но я не боюсь смерти.

— А я боюсь. Постарайся, чтобы нас не подстрелили.

Нэйб торопился. Чем быстрее они с Люмом перехватят исбэшников, тем безопаснее для рубки.

— Запомни, — виллирианец остановился перед лифтом, — скорее всего, они останутся в скафандрах. Это сделает их практически неуязвимыми для выстрелов, но они станут неповоротливыми как…

— Люм убивал врагов этим, — ронг щелкнул металлическими жвалами. — Люм голоден. Люм хочет жить!

— Люм любит болтать! Люм не будет никого жрать. Люм будет убегать! Так быстро, чтоб чертовы исбешники только задницу Люма и видели. Люм понял?

— Люм быстро бегает, — чуть склонил голову ронг. — Люм…

Нэйб стукнул его кулаком по хитину и прислушался к лифту.

— Что-то не так, — он бросился прочь.

Плавный изгиб коридора скрыл от них дверь лифта. Послышался надрывный гул, словно гудел перегруженный реактор. Лифт шел перегруженный!

— Вот, срань! Они здесь! — Нэйб вскинул пистолет. — Надо увлечь их!

Раздалось тихое шипение открывающейся двери. Люм грозно застрекотал. Нэйб выстрелил.

Из лифта, один за другим, вываливали фигуры в массивных белоснежных скафандрах. Выстрелы отражались, не причиняя им вреда.

— Эй! Я здесь, уроды! — крикнул Нэйб, прячась за поворот.

— Оружие их не берет! — рядом прижимался к стене Люм.

— Плевать! Взрывом их размажет по скафандру! — Нэйб бросился бежать.

Он не оглядывался, лишь слышал, как за спиной гулко и быстро цокает Люм, и в отдалении бухают мерные тяжелый шаги.

— Неумолимые, как сама смерть, мать твою… — Нэйб остановился и прислушался.

— Я различаю троих… может, четверых, — сказал Люм.

— Сволочи, разделились! — кивнул Нэйб.

Они бросились бежать дальше. Нэйб на ходу выкрикнул в коммуникатор.

— Лиа! Лиа, ты слышишь? Они разделились и идут к рубке! Быстро туда!

— А вы? — раздался запыхавшийся голос Лиа.

— Мы заняты! — Нэйб побежал еще быстрее.

Исбэшники палили по ним из портативного плазменного ружья. Огненные кляксы плазмы ложились по сторонам, брызгая множеством раскаленных, сияющих белым жаром, капель. Нэйб чувствовал, как обжигает сзади и перепрыгивал через пролетавшие вперед заряды.

Преследователи были неповоротливы, а дальность ружья небольшой. Бегать можно было долго.

— Что дальше? — обернулся Люм.

— В транспортный. Он на этом уровне. Быстро! — Нэйб, не останавливался. — Сделаем из уродов кровавое дерьмо!

— Черт! — Лиа держала в руках скафандр. — Это не просто скафандр, это высокоэффективная броня.

— Тебе же лучше, — меланхолично заметил Рафхат.

— Ну, да… — покачала головой Лиа. — Надеюсь, все пойдет по плану, иначе, нам не отбиться…

Влезть в скафандр без посторонней помощи оказалось не просто. Лиа запуталась в тяжелых и неуклюжих рукавах. Она покосилась на Рафхата, но его руки-щупальца не вызвали у нее доверия.

Лишь когда она изловчилась застегнуть его, скафандр обрел хоть какое-то подобие формы, и двигаться в нем стало возможно.

— Лиа! Лиа, ты слышишь? Они разделились и идут к рубке! Быстро туда! — ожил коммуникатор.

— А вы?! — Лиа судорожно сжала прибор, а сердце ее сжалось еще больше.

— Мы заняты!

Связь пропала.

— Когда рушатся планы, главное — доблесть воина! — Рафхат кинулся к выходу.

Мгновение поколебавшись, Лиа бросилась за ним. В скафандре было ужасно неудобно, она задыхалась, а тело казалось чужим и налитым свинцом, но снять его было равносильно самоубийству.

— Ты, правда, в это веришь?

— Да!.. Не знаю… — Рафхат вызвал лифт. — Меня так учили.

У Лиа закружилась голова. Ноги подкашивались и упрямо отказывались нести ее в лифт. Сердце колотилось и застревало в груди, сильно затошнило. Это было больше, чем усталость. Паника заполнила ее целиком.

— Постой! — она вцепилась в Рафхата.

— Что?.. — он выпустил шипы.

— Бежим!

Не помня себя от ужаса, Лиа бросилась прочь.

— Куда?! — неслось ей в след.

Она не оглянулась. Двигалась Лиа тяжело. Каждый шаг давался с трудом. Перед глазами мелькали черные точки, и неясный туман клубился вокруг.

Сквозь судорожное дыхание она услышала влажные шлепки, тихое шипение двери…

Сверкнула вспышка. Волной взрыва ее бросило вперед. Лиа упала. Тошнота мгновенно прошла, паника отступила. Пропали все звуки. Не вставая, Лиа оглянулась. Рафхат валялся в нескольких шагах от лифта. Шипастый шар и четыре сиреневых щупальца, безвольно раскиданных, подобно мертвым змеям.

— Рафхат!

Вскочить не удалось. Она неуклюже перевернулась на живот, все еще чувствуя себя оглушенной, и доползла до стены на четвереньках, не отрывая взгляда от талрака. Тот не шевелился.

Опираясь о стену, Лиа удалось подняться. Ноги дрожали, как будто после чудовищной нагрузки. Но с каждым шагом, она чувствовала себя все увереннее. Глухая тишина больше не пугала ее. Она явственно различала какие-то удары, доносившиеся из темного повала шахты лифта. Сам лифт был уничтожен, а его обломки покоились на дне.

— Эй!

Талрак лежал неподвижно, но ран не было видно. Броня защитила его от ударной воны, а несколько шагов вслед за Лиа отдалили от эпицентра. Бросив опасливый взгляд на шипы, Лиа тронула Рафхата за щупальце. Толстая, влажно отсвечивающая конечность чуть дрогнула.

"Конвульсия… агония… приходится в себя?" — от беспомощности хотелось плакать.

Лиа стиснула зубы и потрясла щупальце сильнее. Затем принялась беспощадно тормошить и дергать его.

— Да очнись же! — в запале она едва не пнула его.

Раздался тихий сип, бульканье, затем чуть дрогнуло другое щупальце.

— Рафхат, миленький, ну очнись же!

Лиа всхлипнула. Она боялась остаться одна. Кто знает, жив ли еще Нэйб и остальные… Она была готова бороться, но у нее не было сил делать это в одиночку.

— Как странно… — тихо проскрипел талрак.

— Что странно? — Лиа была почти счастлива.

— Я странно вижу, — талрак поднес к туловищу щупальце. Несколько секунд оно червеобразно извивалось.

— Ты что делаешь? — Лиа окончательно пришла в себя.

— Кажется, я ослеп.

— Совсем?!

— Нет… повреждены только рецепторы на руках…

— А… да ну тебя! — ей захотелось рассмеяться. — У меня тоже нет глаз на руках. И ничего.

Но тут же сердце судорожно сжалось. Исбэшники сейчас взламывают дверь рубки. Может, уже взломали! Что станет с ней, с Аркашей, со стариком!?

— У меня тоже раньше не было… а привык как-то…

Талрак по-прежнему безвольно лежал на полу и колыхал конечностями. Очень не нормальное для него поведение. Лиа стало не по себе.