Марти Бурнов - Достигая прозрения

Люм рвался в новое путешествие, тем более — пока не было возможности приблизиться к его родному Тильдору, в этом секторе сейчас вовсю наводили порядок имперские войска. Но его Нэйб взять не рискнул. Безголовый фиолетовый монстр был слишком приметен даже на Ареосе, а уж на отсталой Земле…

Самой Земли пока не было видно, зато Солнце из далекой звезды уже превратилось в яркое светило.

— Ну, давай же! — Нэйб включил глушитель помех.

Глушитель съедал много энергии и в любой момент мог отказать, поэтому основной путь Нэйб предпочел проделать без него. Но до Земли оставалось всего несколько часов, и пора было замаскировываться. Блокпост, обеспечивающий блокаду Земли, мог оказаться где угодно.

Техника осталась глуха к призыву Нэйба.

— Ну! — он пнул по небольшому прибору, который предавал сигнал в техотсек.

Что-то тихо пискнуло, Нэйб почувствовал легкое покалывание в пальцах, и на диагностическом экране корабль окутало голубым облаком. Глушитель заработал.

Нэйб откинулся в кресле. Предстояло скоротать еще несколько часов. Виллирианец сильно волновался. Хааш. Он оказался бы сейчас весьма кстати, но в память о профессоре и Аркаше, Нэйб не оставил себе ни щепотки. Это был некий зарок.

Вместо коробочки с хаашем, в кармане сейчас лежал тот самый кристалл с записью. Он стал талисманом. Нэйб достал его и задумчиво крутил в руках. Затем поднес поближе к глазам и посмотрел сквозь него на Солнце. В глубине кристалла заиграли разноцветные искорки. Нэйб присматривался к ним, не сложится ли из бесформенных теней какой-нибудь четкий образ. Но в который раз — игра света осталась лишь невнятными бликами.

Он поставил кристалл на воспроизведение. С того самого момента, как впервые прослушал последнюю запись Аркаши, Нэйб ни на секунду не позволил себе думать о землянах, как о погибших. Мысль, осенившая его тогда, была сродни Прозрению. Она не перенесла его мгновенно на Землю, но открыла новые пути. У него вновь появилась цель. У него появилась надежда.

Хуже всего, что он плохо представлял, где искать друзей. Даже местонахождение самой Земли было большой тайной, а уж сведений о том, что она из себя представляет, не было вообще.

Только когда земляне пропали, Нэйб понял, как мало знает о них, ведь они почти ничего не рассказывали о родной планете, а может, это он не слушал… Как-то все обстоятельства были неподходящие. Как ни смешно, все, что удалось узнать, Нэйб узнал от Люма. Поверхность Земли была поделена на разные территории, родина Аркаши называлась Россия и проживали они в ее части, называемой Переград или Петроград… тут Люм немного путался. Нэйб очень надеялся, что он не путался во всем остальном, потому что так же ронг утверждал, что Россия находится в северной части планеты и большую часть времени покрыта снегом. Зачем кому-то жить среди снегов — виллирианцу было непонятно. Разве что — Земля перенаселена. Но тут Люм запротестовал и сказал, что профессор рассказывал про необъятные просторы своей родины.

Все вместе это звучало как бред. Словно Люм досочинил то, что плохо запомнил. Но с другой стороны — земляне не раз поражали Нэйба странностью и нелогичностью своего поведения. Да и должно же было быть в землянах нечто особенное, что и позволяло рождаться среди них таким гениям, как Вагнер… или тот же самый профессор Остальский.

Монитор уже показывал маленькую голубую планету. Вот она — заветная цель! Полускрытая нежной пеленой облаков, без искусственных спутников и орбитальных станций и в компании сияющей луны, она казалась такой чистой и нетронутой, что на мгновение Нэйбу показалось кощунством врываться в ее пространство. Кощунством перед самой Жизнью. В этот момент он даже и не вспомнил, что помимо этого существует еще и императорская блокада, и нарушившему ее грозит смерть.

— Что ж… на север, так на север…

Он просканировал Землю и в нерешительности рассматривал ее северную часть. Суши было много. И где там именно Россия, а уж тем более Переград или Петроград?

Радар зафиксировал несколько крупных поселений, но на взгляд Нэйба они мало отличались друг от друга, зато в масштабах планеты, находились на приличном расстоянии. Нэйбу меньше всего хотелось гонять на космическом корабле по малоразвитой планете под самым носом ИСБ.

По-прежнему звучала музыка. Поскольку никакой информации о России у Нэйба больше не было, он попробовал довериться интуиции и Вагнеру. Ведь тот не раз уже наставлял на верный путь. Он закрыл глаза и поплыл по волнам мелодии, мысленно прокручивая перед собой поверхность планеты.

Противный писк глушителя мешал сосредоточиться, разрушал волшебное очарование, вносил дисгармонию… чем больше Нэйб пытался сосредоточиться, тем глубже мерзкий писк вгрызался в уши, проникал в сознание, выворачивая все наизнанку.

В бешенстве Нэйб был готов выключить прибор, но тот внезапно замолчал сам. Виллирианец с облегчением вздохнул и тут же в ужасе открыл глаза.

Глушитель молчит. Корабль на виду у ИСБ! Оставалось идти напролом, надеясь, что он подошел достаточно близко и имперцы не успеют ничего сделать.

— Куда же?! Ну! Давай! — он покрутил головой, словно надеясь, что дух Аркаши вдруг материализуется из мелодии и подскажет ответ.

Дух молчал. Зато заверещала сигнализация! Его обнаружили. Радар показывал приближающиеся ракеты. Конец?! Здесь?! Сейчас?!

Маневренность у корабля никакая. Скорость тоже. Оружия нет.

— До столкновения 60 секунд, — сообщил механический голос.

"Ракеты вмиг уничтожат корабль. Аварийная капсула и та — быстрее… но обратного пути не будет… попробовать сдаться? Или навсегда остаться на Земле?! Что я буду там делать?!"

— До столкновения 50 секунд.

— Срань господня!

Нэйб вводил в капсулу курс на Землю. Уже любой. Лишь бы приземлиться.

"А может сдаться?.. Сбежать и попробовать вновь? Земля ведь никуда не денется?!"

— До столкновения 40 секунд.

— Твою мать! — тело Нэйба само прыгнуло в спасательную камеру.

В рубке продолжал греметь Вагнер. Но сейчас в музыке мерещилась угроза.

— 30 секунд.

Палец Нэйба замер. Он не мог решить: следовать заданному курсу, без возможности вернуться в привычный мир, а ведь он мог и не найти друзей… или сдаться на милость ИСБ в надежде на новый шанс?

Мелодия словно стала громче и набирала обороты. Запись подходила к концу. Если земляне действительно перенеслись на Землю, то именно эти ноты стали пиковыми — катализатором Прозрения.

— 20 секунд.

"Чего я жду?! Вот же он — знак судьбы! Музыка — и есть душа землян. Они со мной!" — Нэйб подтвердил курс.

Капсула оторвалась от корабля. Мелодия еще звучала в ушах и сердце Нэйба, когда капсулу швырнуло в пустоте космоса. Подбросило взрывной волной. Возможности скорректировать курс не было. Капсула неслась к Земле.