Михаил Дубаков - Надрывы

Утром это желание еще более усилилось, и уезжал из дома он охотно, особо не сожалея об оставленных здесь родителях и друзьях.

Дорога в Сиел была долгой, но интересной. Аркин, который дальше десяти вершей от дома не удалялся, сейчас видел всю империю воочию. Проезжали они через пышную Ладию и город-крепость Сель, проезжали через множество более мелких городков. По мере приближения к административному центру империи города становились все богаче и величественнее, они словно гордились своей близостью к столице, надменно выстраивая элитные кварталы самых невероятных домов. Простоте и практичности пограничных городов такое великолепие и не снилось.

Человек в черном, который назвался Нейлом дар Налом, никуда не торопился. По пути он много рассказывал Аркину про великое прошлое империи, про самое начало ее становления и победоносное шествие имперских легионов по землям эльфов, гномов, орков и прочих. Особенно Аркина интересовали битвы, и Нейл, оказывается, знал их все, причем до мельчайших деталей. Он знал имена всех сотников в имперской армии, все тактические задумки перед битвой, практически точное число войск с обеих сторон и экипировку до самых, казалось бы, несущественных деталей. Он знал, что эльфы делают оперенья стрел спиралеобразными для точности и убойности, он знал, что кавалерийские секиры Шилта имеют специфическую заточку, а горные тролли предпочитают любому метательному оружию нож.

Аркин отводил душу. За этот месяц пути он узнал столько всего, сколько не узнал за всю жизнь до этого. И что бы он ни спросил, на все вопросы Нейл отвечал с неизменной обстоятельностью и глубиной. Если Аркин спрашивал, допустим, о битве с сумеречными эльфами за Аэнсандан, то Нейл сначала подробно описывал рода войск и экипировку эльфов, потом краткую предысторию битвы, затем точную расстановку войск и тактические задумки обеих сторон, а только потом детально останавливался на самой битве, отмечая просчеты и удачные ходы полководцев, а так же причины, повлекшие победу одной и поражение другой из сторон.

К концу пути Аркин неплохо разбирался в военном деле и прилично знал военную историю империи. Да и сведений о других народах тоже поднабрался. Ему было жаль расставаться с таким интересным и осведомленным человеком, но в приемном зале наступили минуты прощания. Аркин вспомнил, как Нейл внимательно посмотрел ему в глаза и сказал:

— Когда придет время выбора и ты окажешься наедине со своим будущим, выбери боевую магию — это твое призвание. Запомни эти слова, крепко запомни, боевые маги скоро понадобятся империи.

Сказав это, Нэйл решительно удалился, оставив Аркина наедине с приемной комиссией. Впрочем, беглого взгляда ее председателя хватило, чтобы Аркина тут же зачислили в имперскую Академию на факультет прикладной магии.

Первый год. Он самый трудный. Здесь закладывается база для последующего изучения самой магии, всего лишь база, но без нее любая книга по магии — бред. Здесь путем длительных медитаций ученики только пытаются осмыслить самое существование тонкого мира или астрала (как его называют в некоторых источниках). Только к концу года под тщательным присмотром учителей совершаются первые робкие попытки выхода в астрал, но часто это лишь попытки. Здесь тщательнейшим образом ведется проработка кандидатов на дальнейшее обучение, проверка характера и поведение в различных ситуациях. Учителя смотрят, на что обратится полученная Сила и обретенные знания, не отбросит ли новоиспеченный маг все моральные устои, используя магию для собственных нужд, для своего возвеличивания и обретения Власти над людьми. Если компетентный консилиум решал, что тот или иной ученик способен на такое, что вероятность этого достаточно велика, то он немедленно отчислялся. В этот год занимались тренировкой психики, подготовкой разума к встрече с ошеломляющей картиной тонкого мира и ощущением всемогущества. На этом ломались многие: следующее за этим разочарование, когда он осознает, что это лишь первое впечатление, что его силы крайне ограничены, опустошало и обессиливало. Иногда такое разочарование заставляло бросить магию, плюнуть на все и заняться чем-нибудь простым и вещественным. Вот от этого-то страховали аутотренинги и длительные подготовительные беседы.

После первого года отсеиваются все, кто в силу природной лени или слабости таланта не смог добиться определенных успехов, обычно это чуть меньше половины. Аркин не попал в их число, уже после месяца обучения он понял, что магия — это смысл его жизни, единственно возможное призвание и профессия. Он целиком погрузился в учебу, посвятив ей всего себя, и после первого года консилиум отметил его, как самого талантливого и трудолюбивого, хотя Аркину об этом не сказали. Не в правилах Академии было кого-то хвалить и выделять, чтобы не вызывать нездоровой зависти, отнюдь не белого цвета.

Второй год. После того, как достижение тонкого мира становилось несложной задачей, начиналось, собственно, обучение самой магии. Специалисты Академии признавали и преподавали только классическую магию, ко всем заявлениям нетрадиционных волшебников они относились со снисходительной усмешкой профессионалов, твердо уверенных в своей правоте. На все попытки обоснования якобы нового направления, они отвечали специфичностью трактовки магии классической и отправляли мнимых новаторов восвояси. Незыблемые четыре стихии стопудовыми столбами вонзились в тело магии, служа ей как фундаментом, так и фасадом. На этих четырех китах покоилась академическая элита, непринужденно давя в зародыше робкие и безуспешные попытки подсунуть под это строение еще одного китенка.

Магия стихий не терпела покушений на свою стройность и завершенность. Другие направления классики пока находились в стадии завершения, но теоретические изыскания в этих областях велись довольно интенсивно, впрочем, с присущей академии однобокостью. Вот с четырьмя стихиями и приходится иметь дело на втором году обучения. Элементали огня, земли, воды и воздуха занимали все мысли учеников. Ох, и непросто было почувствовать и осознать, как все же делается этот до боли простой огненный шарик: надо выделить в определенной области пространства элементали огня, изменить для них эерхон стяжки, чтобы шар не расплылся, не размазался по черт знает какой области, а потом, изменяя направление вектора гравитации, желательно еще и увеличивая его значение, заставить лететь (чем быстрее — тем лучше) в нужном направлении. "Что может быть проще?" — посмеется ученик на четвертом году обучения. "Да это уму не постижимо!" — ужаснется первогодка.

В самом деле, почувствовать (именно почувствовать, потому что понять это совершенно невозможно), КАК выделить элементали огня, КАК изменить хоть какой-то эерхон, ЧТО такое гравитация, и КАК изменять ее вектор под силу очень немногим. Можно понять, что такое гравитация, что такое элементаль, что такое и для чего тот или иной эерхон. Можно, наконец, это просто запомнить, не надеясь на собственные исследования и усовершенствования, но зато хорошо освоив хотя бы эти заклятья. Но КАК что-то менять… Это нельзя понять, только почувствовать. Это не в силах объяснить ни один маг, чувства вообще с трудом поддаются вербализации, а такие нереальные и вовсе нельзя объяснить и даже описать. Тонкий мир — совершенно не представимая и неописуемая вещь. На это затрачивалась уйма времени. Теория — это хорошо, без нее никуда. Но практика…