Михаил Дубаков - Надрывы

Заметив в первом астрале манипуляции Аркина со скоростями молекул, Сэйман хмыкнул, но не стал ничего изменять, он лишь сделал шаг вправо. У левого уха раздался глухой хлопок, таким незамысловатым, но довольно эффективным заклятьем Аркин хотел разорвать горло сопернику. Отбив еще пару атак, ар-Стальк решил контратаковать. От его спаренного заклятья огненного вихря и ледяного молота Аркин отбился с огромным трудом, совершенно раскрывшись при этом, но, к его удивлению, противник не воспользовался отличной возможностью разом решить поединок одним ударом. Сэйман был раздосадован, он совершенно не хотел лишать жизни столь неожиданного соперника, а временно вывести его из игры никак не удавалось, все подобные заклятья намного сложнее обычных смертельных, поэтому Аркин успевал атаковать сам, мешая ему провернуть свой план.

Молодой маг решил сместить акценты и попробовал воздействовать на душу в Исчезающем Мире. Между физическим телом и "астральной" оболочкой существовали связи, влияние на любое из тел приводило к изменению состояния другого тела, но эта связь была неоднозначной. Например, остановка сердца вела к полной смерти физического тела, но астральное тело лишь слегка деформировалось, но нормально функционировало в своем Исчезающем Мире. А вот полное испепеление уже серьезно затрагивало и астральное тело, которое едва-едва выживало после такого.

Аркин попробовал обездвижить астральное тело, что должно было привести к замедлению рефлексов противника и частично ослабить его Силу. Но ар-Стальк с легкостью ушел от атаки с помощью заклятья Лабиринта. Оно так запутывает связи души с физическим телом, что всякое воздействие на одно из тел никак не отражалось на другом.

Аркин пустил пару тривиальных огненных шариков, готовя Пространственный Срез, одно из самых эффективных заклятий, но Сэйман с легкостью разрушил все первоначальные установки для этого заклятья, а на шарики и вовсе не обратил никакого внимания, они с легким шипением разбились о ткань камзола, не оставив никакого следа.

Аркин, совершенно отчаявшись достать противника магией, выхватил клинок, и как раз в этот момент с пыхтением рядом с ним приземлился Карх'ар.

— Что, крепкий орешек? — задорно спросил он, кивая на Сэймана.

— Куда как… — раздраженно бросил маг, попутно разрушая совершенно странные для него наработки ар-Сталька в Тонком Мире.

— А ты, чем даром вопросы задавать, помог бы!

— Ик!

— Что?

— Ух, надоела мне эта икота! Ик! Слушай, — дракон перешел на доверительный тон. — Ты его займи еще на полчасика, а я пока слетаю, озерцо какое, что ли, поищу… ик… попью водички, может, полегчает… ик!

— Ну уж нет! — рассердился Аркин. — Я тут не собираюсь распинаться один! Лучше помоги, а потом хоть на край света лети.

— Ладно, ладно… — дракон примирительно поднял передние лапы. — Один момент, сейчас зажарим… Ик!

Карх'ар тотчас стал серьезным, посмотрел оценивающим взглядом на ар-Сталька и с натугой выдохнул. Поток огня из драконьей пасти и ледяная сосулька, мимолетно посланная Аркиным, бессильно разбились о невесть откуда взявшийся щит из самой Тьмы.

— У-у-у! — недовольно покачал головой дракон. — Против Тьмы я пас. Это ж надо! — он вновь покачал головой и изумленно икнул.

— Вот же сволочь какая! — выругался Аркин. — Он еще и с Тьмой управляться умеет!

— Когда весь арсенал ваших средств исчерпан, может, поговорим? — устало спросил Сэйман, скрестив руки на груди.

— Не весь! — крикнул Аркин, поудобнее перехватывая двуручный меч.

Сэйман как-то нехотя и обреченно достал свой клинок. Противники начали сближаться. Дракон неодобрительно глядел на них, поглаживая длинный ус. Потом вдруг как-то подобрался весь, громогласно проревел "Риррха Врраден!" и замысловато крутанул хвостом. В тот же миг Сэйман бессильно рухнул в дорожную пыль. Волшебство драконов вообще в Тонком Мире не отражается, лишь по косвенным признакам в Исчезающем Мире можно определить волшбу, но Сэйман не успел… умудренный опытом Карх'ар действовал четко и стремительно. В ту же секунду тело Сэймана вспыхнуло призрачным темно-красным огнем, мгновенно превращавшим плоть и кровь ар-Сталька в черный пепел. Налетевший порыв ветра легко подхватил его и понес, играя, неведомо куда.

— Ну что ж ты так грубо… — поморщился дракон. — Надо ж было поговорить…

— Не о чем говорить с тем, кто повелевает Тьмой, — вложив меч в ножны, хмуро ответил Аркин. — Кстати, чем ты его шарахнул?

— А хвостом… — хитро ответил дракон.

— Хвостом? — недоверчиво переспросил маг.

— Ага, бабушка научила, — дракон скорчил старческую рожу и зашамкал, подражая своей престарелой бабушке. — Внучек, ешли хочешь ушыпыть или абеждвижыть шваего шопелника, то нет нишего лучше харошехо ужара хваштом по галавхе.

— Ну я вдарил по его астральному телу своим астральным хвостом, — дракон перешел на обычный тон.

— Что-то я не замечал за тобой способности колдовать в Исчезающем Мире… — подозрительно прищурился Аркин.

— Ха! У меня много всяких талантов! — хвастливо хмыкнул дракон, лихо подняв хвост. — Ик! Слушай, я полечу, не могу я уже с этой икотой!

— Ага, давай, Карх'ар, спасибо, — Аркин махнул рукой, подходя ближе к тому месту, где его заклятье Испепеления наконец достало ар-Сталька.

Карх'ар взлетел, махнул на прощание лапой и быстро скрылся за горизонтом. Аркин нагнулся, поднял амулет в виде атакующего феникса и клинок в черных ножнах. Он осторожно вынул его из ножен и внимательно рассмотрел: сплошная гарда, надежно укрывающая руку, была сделана в виде черного дракона, зубами вцепившегося в самый кончик рукояти и обвившегося хвостом вокруг начала лезвия. Тело дракона и чуть раздвинутые крылья как раз и образовали гарду. Метровое лезвие, чуть сужающееся к концу, было белесым, словно политое молоком. Неизвестные Аркину руны покрывали начало клинка.

— Эурит!.. — восхищенно прошептал маг, проводя рукой по рунам.

Редчайший металл, мечта любого горного гнома и совершенно не встречающийся в империи. Никто из людей никогда не видел изделий из эурита, лишь редкие свидетельства древних высоких эльфов позволили Аркину сделать такой вывод. Характерный цвет и структура, невыносимая легкость и уверенность… да, сомнений не было.

— Вот это да! — эйфория захлестывала боевого мага, он осторожно обхватил черную шершавую рукоять древнего клинка и не заметил, как яростно вспыхнули два рубиновых глаза черного дракона, вонзившего клыки в Великий Столп Миров, а именно его символизировала рукоять, о чем свидетельствовала короткая надпись на языке, который не в состоянии был разобрать ни один из ныне живущих:

"Когда сожмешь его в руке