Владимир Лавров - Волд Аскер и симфония дальнего космоса

Мрачно ругаясь и ворча, он подхватил скафандр и поволок его в душ. Я проследил за тем, чтобы он не напутал с кранами, и вернулся обратно.

— Зря ты так, — сказал я Грумгору, — может, они выделениями тела от паразитов защищаются.

— Вода — дом, — изрек тот.

— Наконец-то я смогу избавиться от этого ящика и распрямить крылья, — Суэ стал избавляться от скафандра с удовольствием. Его можно понять, контейнер для крыльев у него размером с весь остальной скафандр. И как он только в нем ходит?

Суэ вылез из скафандра, раскинул широкие, кожистые крылья, надул на спине мешок и взлетел под потолок. Боюсь, пару секунд я не контролировал выражение лица. Выглядел он просто ужасно. Маленькие глазки, чешуйчатое тело, кожистые крылья, длинный хвост — он выглядел, как помесь дракона с вампиром. Таких только в фильмах ужасов снимать.

Суэ пристроился под своей лампой и включил её. В снятых скафандрах взвыли сигналы тревоги. "Радиационное облучение", — прочитал я на панели шлема, схватив свой скафандр.

— Выключай свою лампу, или мы все погибнем, — заорал Птитр. Про погибнем, он, конечно, загнул, но за час мы могли бы получить приличную дозу.

Суматохи добавили истошные вопли из ванной. Я потопал в ванную разбираться.

— А как же я смогу погреться, — заныл у меня за спиной Суэ, — мне необходимо быть под лампой не менее двух часов в день.

Тем временем в ванной комнате разворачивалась трагедия. Фиу, хитрый кот, решил, что ему будет удобнее в глубокой 3-метровой ванной, и переместился туда из неглубокого поддона душа, в котором я его оставил. Пока он отмывал верх скафандра, его шерсть забила сток в ванной, и бравый пушистик вдруг обнаружил, что пробраться к кранам он не может, а вода уже у его горла и прибывает. Бросить скафандр в воду и выпрыгнуть из ванной он не хотел, видимо, опасаясь за электронику или герметизацию. Таким я его и застал — стоящим на цыпочках, высоко поднявшим шлем скафандра над водой и орущим благим матом.

Я спас котяру от злого утопления и вернулся в комнату. Птитр уже снял скафандр и стоял, любуясь собой в зеркале. Меня его вид удивил. Насколько я мог видеть его раньше в прозрачном скафандре, он был более человекообразен. Сейчас я разглядел, что у него нет кожи! Поверхность его тела больше напоминала рыхлую кору старого дерева, под которой двигались какие-то связки и пульсировали вены. А руки и ноги выглядели того ужаснее. Больше всего они напоминали связки веток, причем каждая из веточек этого веника ещё и шевелилась. Сосчитать их я тоже не смог, единственное, что я смог понять, это то, что на разных руках и ногах было разное количество этих пальцев — веточек.

Мы опять расселись на койках и принялись рассматривать друг друга. Невысказанная мысль "Ну и уроды же вы" плавала в воздухе.

— Фиу, — спросил я нашего кота в сапогах, — ты устойчив к излучению лампы крылатого? Твой скафандр не поднимал тревоги, когда её включили.

— Он лежал за стенкой, — ответил Фиу, подсушиваясь на ходу феном. Воняло от него, несмотря на купание, всё ещё довольно заметно.

— Исследовательский отдел, необходима информация о влиянии лампы крылатого Суэ на вид курсанта Фиу, — проговорил я в телекамеру. Пусть поработают.

— Зови меня полным именем, — прошипел вышеназванный крылатый, — Суэви. Оно мне нелегко досталось, и я не хочу терять ни одного звука в нём.

Через пару минут пришел ответ: курсант Фиу может безопасно находится рядом, если на него не падает прямой свет лампы

— Значит так, друзья. Вы, маленькие, отправляетесь вдвоём в маленькую комнату. Вы будете спать там. Заодно мы будем уверены, что поутру, спустив ноги с койки, никому не наступим на хвост. Койки мы вам сейчас перенесем.

— А что значит "спать"? — спросил Суэви.

— Спать — это значит лежать на койке, закрыв глаза, и отдыхать, отключив сознание. Вы разве не спите? — ещё продолжая задавать вопрос, я понял, насколько он был глуп. Они же летают круглые сутки.

— Нет, мы не лежим. Мы расслабляемся и держимся в воздухе на силе нашего горячего вместилища, а ветер несет нас, куда хочет. А когда мы хотим отдохнуть, мы смотрим в небо и думаем о вечности и беспредельности.

— Ну, а мы вот лежим на койках, желательно часов шесть — восемь, а лучше десять. Понятно?

— Каждые сутки теряете по десять часов? — изумился Суэви.

— А я только пять, — похвалился прямоходящий ящер Грумгор, — причём во время отдыха могу обдумывать вопросы, не решенные днем.

Я представил себе картину, как Грумгор обдумывает вопросы. Интересно, какие у него могут быть вопросы? Как пришибить кого-нибудь?

Когда я учился в академии, у нас в кубрике удавалось выспаться очень редко, там постоянно гудела какая-нибудь веселая компания. И это были люди, которым, теоретически, иногда нужно спать. Представляю себе, во что превратится моя жизнь с этой бандой, которой, похоже, вообще спать не надо.

Остаток дня был занят перетаскиванием коек, подвешиванием ламп, размещением вещей, установкой кронштейнов с крючками и прочей ерундой. Никто из курсантов не заболел и не умер.

Трёп в процессе работы продолжался.

— Грумгор, ты не знаешь, кто такой муж. У вас что, совсем нет семей? — спросил Птитр у крокодилообразного, перетаскивая койку.

— Нет, — отвечал Грумгор, — мы размножаемся икринками. Наступает день, когда всем взрослым, и воинам, и красавицам, неудержимо хочется поплавать в океане. Мы бежим к океану и плаваем рядом. Земляне, — он скосил на меня глаза, — сказали, что при этом мы выпускаем икру и оплодотворяем её. Земляне говорят, что мальки плавают в океане и сбиваются в стаи, а самый сильный потом съедает свою стаю, у него отрастают конечности и он выползает на берег. Только я думаю, что это ерунда. Я думаю, правы старики, которые рассказывают, что великая Красавица Океан приводит в мир новые души, чтобы они радовались битвам и орехам сомы, а уставшие души и убитых потом забирает обратно.

— На берегу будущих воинов и красавиц подбирают наставники из боевых отрядов. Они учат их правилам племени и правилам боя. У нас нет мужей, жен или любовников. У нас есть наставники. Отряд, который наберет и прокормит много новых воинов, сможет победить соседние племена и обратить их в своих рабов. Много рабов смогут собрать больше пищи, и племя сможет набрать новых молодых воинов. Так племя станет ещё сильнее.

— Любой член отряда, — увлекся воспоминаниями Грумгор, — может бросить вызов главе отряда. Если он победит, он станет новым главой, а старый глава станет простым воином, и все будут его уважать и радоваться тому, что у отряда сильный начальник. Я бросал вызов, но вождь оказался сильнее… Ну, а потом прилетели земляне, и вот я здесь.

У меня сложилось впечатление, что Грумгор что-то недоговаривает и промежуток между поединком и прилётом землян он вспоминать не хочет.