Владимир Лавров - Волд Аскер и блюз дальнего космоса

— Нет, не надо меня гладить. Сначала защитное поле сожжёт твои руки, а потом я разрублю тебя на кусочки просто по привычке.

Насчёт "разрублю" Фиу совсем не преувеличивает: совсем недавно мы попали в переплёт на одной планете, где персонально Фиу атаковала рота всадников. Сначала Фиу подрезал животы их скакунам, а когда всадники обнаружили, что ехать на тигролошадях с вываливающимися внутренностями не очень возможно, он начал резать их поодиночке, прыгая между ними со страшной скоростью. Кстати, именно на той планете мы и выучили язык, на котором сейчас болтали с островитянами, хотя живут там люди совсем другого вида.

Малия вздохнула и начала объяснять про театр. Вскоре наши воскликнули: "А, мы поняли, это как фильмы у Волда, только не так красиво и с живыми людьми!". Малия обиделась на "не так красиво", я, чтобы подсластить пилюлю, сказал: "Если у вас есть театр, значит, вы действительно очень культурная раса".

— А что такое культура? — сразу спросил парнишка — учёный (как выяснилось, его звали Пантарюэльрасо, я сказал, что это слишком длинно, и что теперь он будет отзываться на кличку "Панта").

Я, как мог, начал объяснять смысл слова "культура": что это комплекс правил и учреждений, которые позволяют разумным обществам снизить потери от недостатков, связанных с животной натурой разумных существ, а также повысить качество жизни и количество удовольствий.

— А нас в университете учили, что культура — это всё, что помогает человеку приблизиться к богу, всё, что повышает силу выживания и делает человека разумным. — сказал Панта.

Вот люблю я эти дальние цивилизации: простачки простачками, а иногда как скажут что-нибудь, так даже не знаешь, что ответить.

— А про что у вас спектакли в театре? — спросил мыслящая жидкость.

Девчонка островитян встрепенулась и принялась рассказывать (похоже, это была её любимая тема):

— Ой, у нас много спектаклей, и про то, как люди встречаются и влюбляются, и даже есть полностью придуманные, и есть просто ради смеха. Вот перед отплытием смотрела постановку про благородную даму, которая была такая красивая, что все встречные мужчины при её виде складывались штабелями на левую сторону, а говорила она так красиво и благородно, что стоило её открыть рот, так они складывались штабелями по правую сторону. Очень смешно было, когда актеры так потешно дрыгая ногами валились то направо, то налево, — девчонка затряслась от воспоминаний.

Никто из наших даже не шелохнулся, только Илиарсия вздрогнула. В своём мире она была именной такой девчонкой, и счастья ей это не принесло. Вся моя команда об этом знает. Смущённая нашим молчанием Маля продолжила:

— Ну, это спектакль скорее для смеха. Есть и серьезные, а есть и придуманные. Классический придуманный спектакль — про то, как люди с наших островов приплыли на чужой большой остров, а там был очень такой обманный политический строй, когда группы жадных дельцов стравливали разные группы народа, заставляли народ работать до переутомления, а сами получали от этого сверхприбыли, а весь этот свой строй называли "свобода". Ну, наши там объединили благородных людей, устроили восстание и установили благородную монархию и порядок, как у нас.

При этих словах вся моя банда посмотрела на меня, а затем разразилась диким хохотом: Грумгор посинел, разумные пчёлы затряслись, остальные заревели как могли. Я в нашей команде известный сторонник народовластия и демократических свобод, компьютеризованного "порядка" я нахлебался на Земле полной ложкой.

Островитяне испугались, вары удивились и начали вертеть головами, чтобы понять, отчего паника. Мне же было не до смеха: сознание уплывало, похоже, у меня начиналось сильнейшее отравление.

— Не пугайтесь, это они смеются, — утешил я островитян.

— Всё это ерунда! Сюжет может быть только один, "Герой и смерть"! — неожиданно прервал общее веселье Вар Варуна, — Если человек способен только сидеть на месте и удовлетворять животные желания, то он не человек, а животное. Настоящий человек — это тот, кто подвергает свою жизнь или комфорт опасности ради чего-то большего. Самое большое дело для человека — это в противоборстве убить того, кто равен тебе по силе или сильнее. Если ты можешь убить врага, то ты чего-то стоишь, а если нет, то и разговаривать не о чем. В театре я показывал бы только постановки про славные битвы, и так, чтобы все видели, благодаря каким приёмам и чьей отваге они были выиграны.

— А что такое "битва"? — спросил Панта.

— Это когда перед тобой враг, и либо ты его убьёшь, либо он тебя. Разумное существо только тогда чего-то стоит, если способно охотиться на себе подобных и выходить победителем из схватки. А ещё лучше — если победить тех, кто сильнее или опаснее. А у вас что, не бывает битв?

— Нет. Иногда у какой-нибудь деревни заканчиваются все запасы еды, такое бывает при ряде неудачных рыбалок, и тогда все жители деревни собираются и идут отбирать еду у соседней. Но такое редко удаётся: обычно приходит королевская гвардия и убивает всех, кроме детей, а детей продают на рудники, там их ещё могут выкормить. У нас очень ограниченные запасы еды. Деревенские обычно не сопротивляются. А у вас часто случаются битвы?

— Существует очень много миров, каждый из которых готов в любой момент уничтожить наш народ, и только наша сила удерживает их на расстоянии.

— Что, у них тоже есть летающие корабли?

— И летающие корабли, и отрава, способная уничтожить весь мир, и ещё много чего.

В этот момент на Аиса снизошла гениальная мысль.

— Пап, а у меня в ЗИПе наверно есть болтик как от руки!

Как же мы могли забыть? Там, где у человека живот, у Аиса есть небольшая емкость с лючком для всяких полезностей. Я же сам клал туда разные болтики!

Аис открыл люк у себя на животе и принялся копаться в бардачке. Искомый болтик был вскоре найден. Я попросил Валли отремонтировать Аиса, а сам привалился к стенке — мутило меня ужасно. Благодаря этому я смог увидеть глаза, которыми островитяне наблюдали за тем, как Аис копался у себя в запаснике.

— Это что, механический человек?

— Нет, это живой корабль. Он находится высоко на орбите, а это только его управляемая кукла.

— Как же он ею управляет? Без тросов и тростей?

— Да чем-то вроде света. Долго объяснять.

— А почему он назвал тебя "Папа"?

— Он ещё ребёнок, ему всего семь лет. Должен же кто-то быть его папой.

— И мне семь лет, и он мой папа тоже, — сказал Иллиан.

— И мне семь, — поддержал Один, — и мы все друзья.

Островитяне изо всех сил постарались себе представить, как синий человек может дружить с пчелой и огромным кораблём, и, судя по их лицам, не смогли. Моя банда с удовольствием следила за их мучениями.