Джулиан Мэй - Вторжение

– Вот тебе и колонизация! С уменьшением количества островов в качестве мест свиданий их репродуктивная психология испытывает урон и яйца остаются неоплодотворенными. – Лума-Эру задействовал систему мониторов и одновременно свернул корабль с орбиты. Достигнув планетарной тропопаузы, черный сфероид резко остановился и завис в ярко-голубом небе, освистываемый реактивными ветрами. – По крайней мере, магнитосфера восстановилась. Однако приобрела обратное направление.

– Этого-то я и боялась. А как насчет озонового слоя?

– Приблизился к нормальным параметрам Солнца. – Он взглянул на монитор, регистрирующий радиацию; его пора было перезарядить. – Альбедо в целом ниже двадцати восьми процентов. Ультрафиолетовое и солнечное вихревое проникновение в норме. Точно так же с космической радиацией.

Дота-Эфу принялась изучать атмосферные данные.

– Содержание кислорода понизилось на полных два процента, азота – повысилось на один. Двуокись углерода понизилась с пяти до трех сотых… А показания биотической дифференциации… Ты только посмотри! В результате усиления радиоактивности, ультрафиолетового открытия и общего разрушения экологической ниши погибла почти половина растительных особей и еще больший процент животных.

– Могло быть хуже, Алкай, к тому же планета была, на мой взгляд, перенаселена видами. Остаточные особи, вероятно, заполнили пустующие ниши и расселились посвободнее… не говоря уже о благотворных мутациях. Основной ущерб, нанесенный биоте сверхновой звездой, кажется, восполнен.

– Но мир до сих пор надо считать разрушенным.

Он мигнул первичной оптикой в знак согласия.

– Их либидо по сей день не представляет больших возможностей для Гии, а климат чересчур сухой и холодный для Симбиари. Для нас же, напротив, он остается достаточно жарким и обедненным кислородом, и слишком сильна гравитация. Потенциальными колонизаторами могут быть только полтроянцы, но и для них, пожалуй, жарковато, если не считать околополярных областей.

– И не забывай, нам пришлось бы значительно модифицировать организм наших маленьких лиловых братьев. Планета никогда не обладала сернистыми источниками в достаточном количестве. К тому же здесь нет и пригодных фотосинтезаторов, чтобы удовлетворить их аппетиты.

– Твоя правда, – согласился он. – Ну что, станем утруждать себя съемкой поверхности? Или предпочитаешь сразу списать ее за ненадобностью и более не травмировать нашу чувствительность, повысившуюся благодаря недавнему приятному опыту.

Она заколебалась.

– Я бы хотела спуститься, Ток, если не возражаешь. Слишком много времени потрачено, чтобы позволить себе оставлять сомнения.

– Хорошо.

Не доверяя приборам, он провел быстрое метапсихическое сканирование самого большого континента, что располагался на некотором удалении от зоны умеренного климата. Часть планеты с преобладанием пространств суши находилась в начале зимы, но снега пока не было, и растительность еще не поражала своей пышностью.

– Переместимся к восточному побережью? Там теперь большая река пересекает старый континентальный шельф и довольно любопытная береговая линия побережья.

– Согласна.

Судно слежения приблизилось к планетарной поверхности, защищенное ро-полем от гравитационно-инерционных издержек и временным сигма-полем – от атмосферной абляции. Регион, избранный Лума-Эру, раскинулся прямо возле терминатора, и они высадились в тот момент, когда солнце садилось за низкие холмы, прочертив пляшущую золотистую дорожку по синим водам пронизываемого ветрами залива. У подножия холмов, где сел корабль, росли твердо-ствольные деревья с густо-зеленой хвоей. Другие деревья в низинах по обоим берегам реки указывали на хлорофильную дегенерацию опадающей листвы, окрашенной в рыжие, желтые и рубиновые тона.

Крондаки осторожно спустились, с трудом пробрались сквозь гравитационное поле, вдвое превышающее оптимум для их расы, и заскользили по поверхности низкорастущих антофитов. Некоторые высохли, другие, еще зеленеющие, имели звездчатые розовые, желтые или белые половые органы. В воздухе пахло терпиэолом, геранилом, ацетатом, кумарином и фенил-этиловым спиртом. Ощущался также хлористо-йодистый аромат от морских организмов на скалистом берегу моря. Легкий бриз шелестел в хвойных лапах, волны разбрызгивались, накатывая на сушу. Невидимое создание на вершине одного из деревьев исполнило сложнейшую фиоритуру частотой где-то между двумя и четырьмя тысячами циклов в секунду. Маленькие белокрылые особи летели низким клином над водами залива, направляясь в сторону открытого моря.

Монстры некоторое время обозревали пейзаж с применением как первичных, так и высших органов чувств. Солнце село; безоблачное небо поменяло цвет с желтого на аквамариновый, потом на фиолетовый, усеянный первыми яркими звездами. Главная луна в полной фазе огромным янтарным диском выплыла над чернеющим восточным морем. Одна из маленьких лун-близнецов также показалась на горизонте, скромно посверкивая серебром сквозь ветви деревьев.

– Да, мир разрушен, – подтвердила Дота-Эфу с патетической уверенностью. – В нынешнем состоянии планета, безусловно, непригодна для колонизации какой-либо из сопричастных рас Содружества.

– Да, безнадега, – согласился Лума-Эру, – Экологическая инженерия вплоть до десятой степени едва ли что-нибудь даст. Странно, все это напоминает мне об их мире. – Помедлив, он выдал неуклюжий расовый образ, из тех, что столь часто становились мишенью для насмешек гораздо менее великодушных планетологов Симбиари и Полтроя.

– А что, пожалуй, ты прав. Давай вернемся на борт и сопоставим корреляты?

– С удовольствием. А то боюсь, моя плазма не вынесет этой жуткой гравитации.

Крондаки вернулись на корабль и сразу прошли в контрольный отсек, где компьютер подтвердил предчувствие Лума-Эру. Предположительный процент совместимости составил 98 – невероятно!

– Таким образом, если допустить крайне проблематичную перспективу их принятия в Содружество, наша бедная сиротливая планетенка будет неминуемо колонизована ими. – Дота-Эфу вызвала на дисплей добавочные данные. – Вот важный момент. Недавно они отправили экспедицию на самую «гостеприимную» из близлежащих планет – пыльную красную бесплодную пустыню с обедненной атмосферой. А еще строят орбитальные станции в тщетной попытке организовать отток населения.

– Идиоты! Почему бы просто не ограничить рождаемость?

– Это противоречит морали большинства этнических групп, остальные же слишком невежественны, чтобы оценить репродуктивные перспективы своей планеты. Пойми, Ток, люди даже более плодовиты, чем полтроянцы, и это накладывает как технические, так и мотивационные сложности для применения противозачаточных средств. Их главные рычаги сдерживания прироста населения – голод, аборты, высокий процент детской смертности среди аборигенов второго статуса и война.