Джулиан Мэй - Вторжение

– Наверно, такой ум не один на свете. Давай подумаем, как отыскать его.

Ветер пел в проводах, горбатый паровозик натужно запыхтел перед отелем. Туристы, перекликаясь, занимали места. Дени на руках Роги весь дрожал, излучая волны испуга и нетерпения почти такой же силы, как у Роги. Он внес племянника по лестнице в хорошо протопленный отель. Бородач в костюме альпиниста, открыв перед ними дверь, заботливо осведомился:

– Малыш, часом, не ушибся?

Роги поставил мальчика на пол, снял с него куртку и ответил:

– Да нет, нам бы погреться малость.

– Ступайте в столовую, – предложил тот. – Там и камин, и всю гору из окна видно. Посмотрите, как поезд спускается вниз, и закажете себе чего-нибудь горяченького.

Поблагодарив человека, Роги повел Дени в столовую. Мальчик настолько пришел в себя, что даже остановился у прилавка сувенирных изделий.

– Дядя Роги, давай купим путеводитель с картой. И бумажных салфеток, а то у нас с тобой из носу течет. – Он критически оглядел нескладную фигуру дядюшки. – Ты бы хоть причесался.

Роги захохотал.

– Mais naturellement! note 36Надо предстать перед ней во всей красе.

– Ну, не то чтобы… – смутился Дени. – Я просто хочу, чтоб мы ей понравились.

– А не понравимся – пустим в ход принуждение.

– Нет, правда, что мы ей скажем?

– Надо подумать. Но сперва давай приведем себя в порядок и перекусим.

Взявшись за руки, они направились в мужской туалет.

ИЗ МЕМУАРОВ РОГАТЬЕНА РЕМИЛАРДА

Ее звали Элен Донован-Хэррингтон.

Тридцать один год, разведена, живет в «деревушке» для увлекающихся НЛО. Чуть позже я выяснил, что белокурые с рыжеватым волосы и экстрасенсорику она, скорей всего, унаследовала от покойного Коула Донована, торговца недвижимостью. От матери же ей досталась изысканная элегантность и достаточно денег, чтобы не думать о заработках (никому из Ремилардов такое богатство в те времена и не снилось).

Познакомился я с ней без труда – и все благодаря Дени.

Мы устроили на нее облаву в столовой высокогорного отеля, и когда она появилась вместе с отрядом продрогших, измученных эфирианцев, Дени сразу же зацепил ее на крючок. Оглядываясь в прошлое, я с ужасом отдаю себе отчет, что невероятное ясновидение позволяло ему читать все наши тайные мысли. Но в тот момент я лишь разинув рот следил за тем, как ловко мой племянник обвел ее вокруг пальца. Подлетел, засыпал сведениями, похищенными из ее ума, представился как страстный поклонник журнала «Пришельцы», узнавший его главного редактора по фотографии на первой странице. Элен пришла в восторг от не по годам развитого мальчугана и вступила с ним в оживленный разговор о летающих тарелках, предоставив спутникам занимать столики и заказывать еду.

Улучив момент, я подошел за своим юным родственником. Дени представил меня:

– Мой дядя Ро… Роже… Он служит управляющим в отеле Уайт-Маунтинс. Слышали про такой, миссис Хэррингтон?.. Большущий дворец у подножия горы Вашингтон.

– Я там живу. – Она приподняла уголки губ в улыбке. – Отдых в горах – наша семейная традиция, и все мы непременно останавливаемся в этом отеле. Добрый день, мистер Ремилард.

Я поставил рвущимся наружу эмоциям самую прочную преграду. Но едва почувствовал на себе взгляд этих серебристо-голубых глаз, как мне показалось, будто я стою перед ней совершенно голый. Язык и мысли отказывались мне повиноваться, одному Богу известно, что она прочла у меня в мозгу.

Видимо, что-то все же прочла, потому что сжала мою руку окоченелыми ладонями.

– Не возражаете, если я немного погреюсь. Руки совсем застыли, а у вас внутри, видно, атомный реактор.

– Я… нет, не возражаю, – промямлил я, как полный идиот, и завершил наэлектризованное пожатие второй рукой.

Дени злорадно ухмыльнулся; спутники Элен бросали заинтересованные взгляды в нашу сторону.

Когда мы наконец разъединили руки, она небрежно бросила:

– И чем вы занимаетесь в отеле?

Я сказал, и Элен вздохнула с явным облегчением. Должно быть, работу в управленческой сфере она считала мало-мальски престижной.

– Надеюсь, вас тоже интересуют пришельцы из космоса?

Я заверил ее в этом и посетовал на то, что ни разу не видел в продаже ее журнал. Она кивнула.

– У нас огромные трудности с распространением. По возвращении в отель непременно покажу вам последний номер. Я буду счастлива, если у нас появится новый подписчик.

– О, это было бы чудесно! То есть я… подпишусь с удовольствием.

Она понимающе улыбнулась.

– Тогда встретимся вечером… часиков в десять, на первом этаже.

– Я в такое время уже сплю, – изъявил сожаление Дени.

Она лукаво покосилась на него.

– Но ты же видел номер. А если хочешь еще полистать, твой дядя Роже даст его тебе завтра утром. А теперь извините, смертельно проголодалась. Мы уже два дня сидим на сухом пайке. Рада была с вами познакомиться.

Эфирное создание (несмотря на теплую куртку и ботинки с шипами) удалилось, наполнив мой мозг мелодией без слов. Я понял, что погиб.

Элен опоздала всего на несколько минут. Когда она ступила на порог переполненного бара в умопомрачительном белом платье до пят, облегающем стройную фигуру и оставляющем одно плечо обнаженным, я мысленно поблагодарил предусмотрительного Дени: он заставил меня сменить джинсы и куртку на костюм с темным галстуком.

– Ей хочется, чтоб ты пригласил ее потанцевать, – объяснил он свою настойчивость.

Я не стал спрашивать, откуда ему это известно. Прежде чем отпустить, он придирчиво осмотрел меня и одобрительно кивнул.

– Хорошо. Ей нравятся высокие мужчины. Пускай ты не красавец, но костюм очень тебе идет.

– Ferme ta boоte? ti-vaurien! note 37– рявкнул я и под его хихиканье вышел.

Теперь я видел, как он был прав.

Мы с Элен пили коньяк, я листал экземпляр «Пришельцев», а она рассуждала про НЛО и про тупость американских ВВС, упорно отрицающих очевидное, то есть визиты инопланетян. Как я и предполагал, ее эфирианцы были сборищем фанатиков, не желавших в своем мистическом рвении прислушиваться к доводам рассудка. Моя очаровательная Элен готова была верить любой чертовщине, хотя интересовалась и серьезными исследованиями д-ра Дж. Аллена Хайнека и д-ра Денниса Хока. Она пыталась меня убедить, что Земля находится под неусыпным контролем дружественных умов, которые давно уже открылись бы нам, если бы могли быть уверены в нашем пацифизме и астроментальном образе мысли.

Она говорила с удивительным хладнокровием, наклоняясь ко мне через стол и сводя меня с ума чувственным ароматом французских духов.

– А вы, Роже, что вы обо всем этом думаете? По-вашему, я тоже легковерная дура? Такой меня считали бывший муж и вся его родня. Вам я тоже кажусь сентиментальной лунатичкой?