Джулиан Мэй - Вторжение

Люсиль. Я не позволю ставить над собой опыты!

Сампсон. Вполне вас понимаю. Вам необходима помощь. Но почему вы думаете, что я сумею помочь лучше, чем Ремилард?

Люсиль. Потому что вы психиатр, а мой случай не имеет никакого отношения к парапсихологии… ну, если не считать некоторых проявлений.

Сампсон. Вы уверены, что не выдумали эту способность поджигать с помощью ума?

Люсиль (смеется). В народе давно такие случаи известны – огненное колдовство. Посмотрите любую книжку про черную магию… там полно историй о людях, которые поджигают без всяких спичек, вроде бы из воздуха высекают огонь. Бывали даже самосожжения.

Сампсон. Но с вами такое случилось всего один раз, в тринадцать лет, как вы говорите.

Люсиль. Не знаю… Не уверена. У нас и прежде были загорания, когда я поменьше была. До пожара, правда, не доходило. И родители всегда отыскивали этому какое-нибудь естественное объяснение.

Сампсон. Ив данном случае его наверняка можно найти. Например, шаровая молния.

Люсиль. Да нет, это я! Со злости. У папы было время только для его болезни, для его рояля, а для дочери – никогда…

Сампсон. Ну допустим. Но почему вы решили, что и сейчас играете с огнем?

Люсиль. Если б я знала!.. Когда в феврале прошлого года Ремилард опять начал меня доставать, так что я ни спать не могла, ни заниматься, то я решила обратиться к психиатру. Думала, вы пропишете валиум и все пройдет, а вы вместо этого втянули меня в психоанализ… Поначалу от него мне только хуже стало.

Сампсон. Но вы ни словом не обмолвились о том, что вас беспокоят Ремилард и его сотрудники.

Люсиль. Я не хотела, чтобы кто-нибудь знал. Надеялась… да ну, к черту!.. Одним словом, теперь вы все знаете. Скажите, «мне можно помочь? Ведь если огненные кошмары начнутся в Дартмуте, как дома…

Сампсон. Но они еще не начались?

Люсиль. Пока нет.

Сампсон. Прошлой весной у вас была депрессия, но серьезное предупреждение изнутри вашего существа пришло лишь с первой попыткой сбежать. Вам это ни о чем не говорит?

Люсиль. Говорит. Внутренний голос говорит мне, что надо вернуться сюда. К вам.

Сампсон. Уверены?

Люсиль. На сто процентов.

Сампсон. Я рад вам помочь, Люсиль, поверьте. Но вы, похоже, и сами чувствуете, что психоанализ ставит перед вами проблемы необычного свойства. Все люди несут в подсознании бремя разрушительных желаний, оставшееся от инфантильных стрессов. Вы ведь изучали психологию, и для вас это не секрет. Мать отнимает сосок у младенца, и он приходит в ярость, потому что еще не насытился. Ребенка наказывают за шалость, и про себя он желает смерти родителям. Такие чувства свойственны каждому, но большинство подавляет их. А впоследствии, во взрослой жизни, подавленные эмоции всплывают на поверхность и мучают нас. Малыш, сделавший первые шаги, еще слишком слаб, чтобы отомстить своим обидчикам. А взрослый, затаивший злобу на отца, как правило, не причиняет ему физического вреда. Если человек не страдает душевной болезнью, то как бы ни бунтовало его подсознание, оно бессильно совершить физическое возмездие и потому ищет другие каналы.

Люсиль. Мое подсознание вовсе не бессильно…

Сампсон. Готов согласиться. Но тогда возникает законный вопрос: обладает ли ваше сознание аналогичной силой?

Люсиль. Господи, что мне делать?

Сампсон. Психоанализ не дает однозначных ответов, а помогает самому человеку найти приемлемое решение. Я могу вас направить, но я не в силах отогнать ваши страхи… А страшит вас главным образом парапсихический дар. Вы хотели бы избавиться от него и стать такой, как все, верно, Люсиль?

Люсиль. Да. Да!

Сампсон. Но его нельзя сбросить, как одежду. С таким учетом мы и будем строить планы, договорились?

Люсиль (горячо). Понятно, к чему вы клоните!.. Ничего общего с чтением мыслей это не имеет, слышишь, Ремилард?!

Сампсон. В работе я с ним не сталкивался, но отзывы до меня доходили только хорошие. При очевидной молодости у него ум зрелого, серьезного ученого. И потом, он не считает своих пациентов душевнобольными. Говорят, они все его коллеги – либо студенты, либо научные сотрудники Дартмутского колледжа.

Люсиль. Но зачем сгонять под одну крышу столько психов? Для чего меня сюда затащили? Да, да, предложили стипендию, но еще я почувствовала и что-то неестественное… вроде принуждения!

Сампсон. А что плохого в ваших контактах с теми, кто, как и вы, наделен умственными способностями высшего порядка?

Люсиль (с отчаянием). Не желаю иметь с ними дела!.. Мне не надо никаких высших способностей, я только хочу быть счастливой… с кем-нибудь, кто меня понимает и любит.

Сампсон. Но подсознание тоже требует своей доли счастья. Чтобы стать счастливой, надо разрешить проблему, а не прятаться от нее. Подсознание – не демон, Люсиль. Оно – часть вашего существа.

Люсиль (помолчав). Да, наверное.

Сампсон. Никто не в силах заставить вас участвовать в экспериментах доктора Ремиларда. Но я бы на вашем месте спросил себя: а может, мой страх перед ним надуман?

Люсиль. Не знаю. Я запуталась, голова идет кругом. Можно мне воды?

Сампсон. Давайте закончим. У меня к вам деловое предложение. Хотите, я все подробно узнаю об исследованиях Ремиларда? Не упоминая вашего имени, расспрошу о душевном настрое пациентов? Наверняка у кого-то из них бывали конфликты, подобные вашим, а когда получу информацию, мы с вами начнем вырабатывать стратегию.

Люсиль. Только не с ним!

Сампсон. Нет, разумеется, нет, если вы сами не захотите.

Люсиль. Он меня вынудит вступить в его группу!

Сампсон (смеется). Через мой труп! Все-таки когда-то я был правым крайним.

Люсиль (восхищенно). Годится! У вас даже имя подходящее – почти что Самсон.

Сампсон. Хотя с тех пор много воды утекло, но вы можете не беспокоиться: никто и ни к чему вас не принудит. На сегодня все. Вы сможете прийти в это же время в среду?

Люсиль. Не знаю, разрешит ли мне Центр больше одного бесплатного сеанса в неделю. Сама я не могу себе позволить…

Сампсон. Ничего, ничего. Ваш случай неординарный. По правде говоря, самый неординарный из всех, какие мне попадались… Только отныне ваш сон всегда будет охранять пожарник, идет?

Люсиль. Да, доктор Билл. До свидания.

Сампсон. До свидания, Люсиль.

Берлин, Нью-Гемпшир, Земля

20 мая 1989

С некоторых пор Дон Ремилард перестал заглядывать в «Синего быка» по субботам: гораздо дешевле напиваться дома. Но сегодня Солнышко работала в вечернюю смену в ресторане «Кухня Андроскоггина», а Виктор уехал в Питтсбург. Значит, ребятня устроит скачки по всему дому. Кончится тем, что он не выдержит и вздует одного-двоих, те пожалуются матери, опять начнутся разборки. Бог свидетель, у него и так с ней хлопот по горло.