Александр Зорич - Пилот особого назначения

Да-да. Это был он. Человек невидимка. Господин Топ-топ.

Он ходил вокруг него, не прячась, практически в открытую, но Керуш его не замечал. По этой скользкой внешности взгляд проскальзывал, как по льду, не встречая смыслового сопротивления, которое и заставляет нас рассматривать и запоминать.

— Отвязать?… Хм-м-м… Пожалуй, нет.

— Что вы себе позволяете?! — взревел Керуш и с силой рванулся, но путы держали крепко.

— Позволяю себе представиться, — человек задумался на секунду, поджав тонкие губы. — Зовите меня… скажем… мистер Фарагут, Дик Фарагут. Впрочем, ваше коллеги и… мнэ-э-э… конструктивные антагонисты из флотской разведки знали меня как Доктора Скальпеля, если вам это о чем-нибудь говорит. Не говорит? Ну да ладно.

— Что за игры!? — снова закричал Керуш. — Немедленно выпустите меня, клянусь Ашей, или вы пожалеете!

Человек скривился и, сохраняя лимонное выражение лица, зашагал вокруг пленного.

— Какой же вы зануда! Вы повторяетесь, я же сказал, что отпускать вас не намерен. У нас будет долгий разговор. Но вот про Истину — Ашу, вы вовремя вспомнили! Вы сотрудник консульства, значит, не из флотской разведки. Значит вы из Отдела Разведки конкордианской спецслужбы «Аша».

— Подите к дэвам!

— Та-а-ак, — человек продолжил движение вокруг стола, — лет вам двадцать шесть, стало быть вы лейтенант или старший лейтенант.

— Повторяю! Я вам прика…

— Я залеплю вам рот, уважаемый! Имейте вежливость не перебивать! Итак, господин лейтенант, я следил за вами лично весь день. Вы обошли полгорода, побывав у большинства мало-мальски значимых стратегических объектов. Я сумел разгадать всего три тайника, включая закладку в парке. Теперь вопрос первый: точные координаты остальных.

— Меня зовут Керуш Нэвид, я младший секретарь… — начал было разведчик предельно злым голосом, но его перебили.

— Я знаю, как вас зовут, я знаю, кем вы служите в консульстве, и я знаю, кто вы есть на самом деле. — Человек достал откуда-то снизу продолговатую, изогнутую коробку. — Вот это я нашел в тайнике. МФМ-500, мина фугасная модульная с пятисотграммовым тротиловым эквивалентом. А вот это в комплекте: три сменных модуля на выбор (насколько я помню ваши маркировки) — реактан, эксидин и компонент Зета. Нервно-паралитический газ, биоактивная взвесь и, прошу прощения, генная бомба. Ну, я, наверное, не похож на школьника?

— Кто ваш начальник? — Ответил вопросом на вопрос Керуш.

— А! Ха-ха-ха! — человек легко рассмеялся и даже всплеснул руками. — Вы приняли меня за агента ГАБ! Не-е-ет, уверяю вас, господин Нэвид! Я просто внимательный гражданин, которому поперек горла мутная возня ваших сотрудников. Я собираюсь здесь жить и не желаю, чтобы над городом распылили реактан или, тем более, компонент Зета. Поэтому вопрос номер два: кто еще тут у вас такой шустрый? Всех я один не выловлю, но хоть прорежу. Несомненная общественная польза и несомненное личное удовольствие, да еще и прибыльно.

— Я вам ничего не скажу! — отрезал Керуш. — Я требую передать меня в руки властей!

Доктор отошел куда-то назад, и заговорил, слегка задыхаясь, сквозь легкое матерчатое шуршание, будто он переодевался.

— Друг мой! Честный и внимательный гражданин гораздо эффективнее, чем Гэ А Бэ! Да! Вы расскажете все! — Он вернулся. На этот раз доктор был одет как доктор: белый халат, шапочка, маска на лице, и резиновый фартук в комплекте с резиновыми перчатками.

— Я умею спрашивать, мой друг, — продолжил он серьезно. — И я специалист по старомодным методикам. Современные умельцы накачали бы вас наркотиками, вплоть до тетратамина. Уложили бы под гипноизлучатель… и вы бы тихо скончались, не приходя в сознание. Потому что вас в разведке обязательно кодируют на такие случаи. Но вот против старомодной боли, друг мой, кодов не существует. Так что, будьте уверены, вы мне сейчас споете.

— Пехлеваны умеют терпеть боль… друг мой! — насмешливо ответил Керуш, передразнивая обычное обращение доктора.

— Я тоже, хоть и не пехлеван. Весь вопрос в интенсивности ощущений. Плюс необходимый психологический эффект и готово дело. Ну-с… умереть я вам не позволю, можете не сомневаться… сейчас я схожу за инструментами и начнем, пожалуй, с флебэктомии по методу Троянова-Тренделенбурга. Проще говоря, я буду извлекать из вас вены. Без наркоза. И спасибо за то, что назвали меня другом! — доктор коснулся его плеча и вышел.

В дверях он обернулся, сказав напоследок:

— Вы обрекаете себя на мучительную и совершенно ненужную боль. Подумайте над моими вопросами, а также над моим старым именем. Вы же разведчик, вдруг что да слышали — это может помочь принять правильное решение.

Дверь захлопнулась.

О да! В подвал вела железная дверь на петлях с ржавым пружинным досылателем. Никаких диафрагм, поднимающихся и раздвигающихся створок. Под потолком — лампочка в сетчатом колпаке. Керуш забыл, где и когда последний раз видел лампочку вместо люминогенной световой панели…

Зато он вспомнил один относительно недавний инструктаж, а потом еще несколько. Отточенная память не подвела. Он вспомнил имя «Доктор Скальпель», и что оно означает. Вспомнил и громко завыл в смертельной тоске.

Через день его тело нашли в том самом городском парке. Это была первая жертва знаменитого Вурдалака из Кирты.

— Ты долбаный кретин! Ты что творишь, псих?!

— Соломончик! Не надо!

— Не надо?! Ах ты говно! Довольно я терпел! На! На!

— Соломончик! Убьешь ведь! Больно!

— И убью! Сука! Тварь бешенная! Отморозок! Ну-у-у, сука! Куда пошел?! На!

Если бы дом на окраине Кирты имел чуть худшую звукоизоляцию, соседи и прохожие узнали бы массу подробностей из жизни двух средних лет мужичков, которые делили левую и правую его половины. Недавно въехали, вроде как на пенсии, хотят быть подальше от шума центральных планет.

Обычно свое желание они воплощали с завидной аккуратностью. Но только не сегодня.

Сегодня утром один из мужичков — огромный, лысый, с густой короткой бородой — вышел за газетами (оба читали по старинке только бумажные газеты), пробежал заголовки и медленно налился гнилым малиновым цветом. Пудовые кулачищи сжались, а борода встала колом.

Он побежал домой, но не к себе, а на соседскую половину. Открыл дверь своим ключом, подкараулил и теперь выказывал свое неудовольствие.

— Дебил! Больной дебил! Ненормальный сукин сын! Маму твою грубым образом!

Каждое ругательство сопровождалось звучным ударом. Здоровяк не стеснялся, лупил от души. Постепенно возражения страдательного залога стали все тише, а потом совсем стихли. Бородач кинул окровавленное тело на диван, подумал и спихнул ногой на пол — еще испачкает мебель!

Минут через пятнадцать, когда избитый очнулся, здоровяк сидел на столе и пил виски без содовой. Чистоганом.