Пётр Волкодав - Я - Его Вариант Адаптации

— Как! Я не понимаю — встрепенулась девушка. Она отложила яблоко и поднялась. Спокойствия и непринуждённости, как не бывало. — Егор, говорил мне, что таких программ ещё не создано, за исключением того места, где мы находились. Там были реальные ощущения нашей близости. А как Вы, можете чувствовать вкус? Ведь я просматривала его связь с Землёй. Он ведь задавал этот вопрос, вот запамятовала кому. Вспомнила, — главному программисту аналитического цента космических исследований, Сэму Карпентеру. — Пьер, заслышав имя, поперхнулся и зашёлся кашлем. Аннет похлопала его повыше лопаток и повторила вопрос. Пьер на этот раз не сплошал. Он нашелся, и Ответ пришёл, казалось, естественно: — Егор передал некоторые параметры по другой линии связи, и, в центре создали подобную программу. Почему вы, Аннет побледнели?

Взгляд девушки пошарил по столу. Она взяла нож и не обращая внимания на побледневшего Пьера, уколола себя в плечо. Она тотчас вскрикнула, уронив нож. Стёрла капельку и попробовала на вкус. Пьер потянулся в карман, не отводя глаз от Аннет. Лужайка вмиг ожила… к столу бежало с десяток мужчин в белых одеждах.

— Остановитесь! — фигурки застыли, прекратив бег. Пьер пошарил в кармане и выложил на стол два шприца. Иголку одного он вонзил в своё плечо.

— Аннет, вколите и себе. Это успокоительное. Простите старика, я не всё сказал вам.

— Я, яяя… Что это означает? Я подобное уже испытывала.

— Аннет. Мы — реальность, а не программа. И Вы, — загадка для всех нас. успокойтесь и попытайтесь осмыслить, сказанное мною. Мы все — он указал на себя и окруживший медперсонал, — не программы, а живые, реально существующие люди и Вы — одна из нас. Вколите содержимое шприца, а потом продолжим беседу. Пожалуйста.

— Я не верю Вам, Егор, он…. Где мой создатель и любимый, где он? Почему вы молчите, Пьер?

Пьер вытер испарину дрожащей рукой и сел. Аннета, не сводя взгляда, покачнулась и начала оседать. Пьер наклонился над потерявшей сознание и приложил ухо к груди. Женщина в белом проворно сделала укол и ввела содержимое шприца.

— На протяжении полутора месяцев — продолжал Пьер, Вы — Аннета находились в состоянии комы. Мы изучили все функциональные возможности Вашего организма и всеми известными способами поддерживали мышечный тонус. — Пьер снова протянул яблоко. Аннета не удержалась.

— Вкусно.

— Вот и замечательно Анн. Так вот Вы — здоровая и полноценная женщина. Это первое.

— Этого не может быть, — быстро возразила Аннета и закашлялась, поперхнувшись яблоком. Она поднялась и сорвала ещё одно яблоко, а потом погладила листья.

— Странно, ощущения почти как там. — Внезапно Аннета напряглась и подозрительно поглядела на спокойного старика.

— Где у-а-ла-э?

— У-а-ла-э, — повторил Пьер. — Что это, объясните старику? — Пьер выложил на стол серую коробку. — Мы обследовали этот кубик. Таких технологий у нас не существует даже близко, — констатировал Пьер. Вы это имели в виду?

— Это контейнер для хранения у-а-ла-э. Его вручил нам инопланетянин перед смертью и просил вложить у-а-ла-э внутрь и выбросить в космосе.

— Вы хотите сказать, что разговаривали с инопланетянином? — Пьер от волнения снял очки. — Но как это возможно, и почему Егор не сообщил столь важного факта?

— Это не важно, Пьер! — воскликнула возбуждённая женщина. Где шарик, где у-а-ла-э? Он очень опасен! — вскричала, обеспокоенная Аннет. Она подхватила контейнер и одновременно коснувшись всех восьми вершин куба дунула на каждую из граней. Кубик изменил цвет и раскрылся. Внутри было пусто. Опешивший Пьер, наблюдавший за манипуляциями, всё же нашёлся: — Мы не смогли открыть контейнер, а на просвет всевозможными лучами определить содержимое. — Пьер поднял руку. К столику немедленно подошёл высокий мужчина и положил коробку.

— Он очень холодный — Пьер снял крышку. — у Вас, Аннет, были обморожена ладонь, после того, как Вы надели шлём активации виртуальных программ. Потом Вы потеряли сознание и впали в кому.

Аннет схватила шарик и отдёрнула руку.

— Он был прозрачный и тёплый — воскликнула она. Вероятно, что-то произошло с у-а-ла-э, после той истории на поле. Мне нужно надеть шлём и попытаться вернуться туда. Помогите мне! Там Егор.

— Поможем, обязательно поможем, но осталась самая малость… — Пьер нервно протёр очки и надел. — Так, что это такое?

— Портал. Это портал — скороговоркой заговорила Аннет.

— Куда? — еле слышно спросил Пьер.

— В иные обитаемые миры.

***

Зал заседаний затих. Пьер снял очки. Ему на смену к трибуне спешил военный. Он занял место Пьера и начал баз предисловий:

— Теперь вы понимаете господа учёные, почему такая секретность и беспрецедентные меры безопасности. Разглашение будет караться по закону военного времени. Ваши семьи можете вызвать сюда на проживание. Теперь — главное господа. От Вас зависит теперь очень много, очень. К сведению: во время событий на орбитальной станции наши системы слежения засекли более десятка объектов, классифицируемых, как нло, один из низ взорвался и упал рядом с нашей станцией на Марсе… После известных событий на станции, необъяснимая ничем сила вышвырнула объекты в направлении от солнца. В наших руках оказался артефакт о предназначении, а уж тем более его создании ничего не известно. Подготовка экспедиции на Марс приостановлена и, как вы заметили, на Земле стало спокойнее в отношении конфликтных ситуаций между государствами. На данный момент это вся информация, которую мы можем вам довести. Выполняйте порученную работу, а мы — военные — свои обязанности.

***

Темень — глаза выколи. Куда ж попал, ёлки? Действительно — попал. Точнее и не скажешь — аккурат в десятку… Вернее — аккуратом в молоко. Попадание навыворот, так сказать, зато присутствует и верх и низ. Данное обстоятельство вселяет надежду. Хотя, гм, хммм — что такое надежда? — выстроенный самом собой шаткий верёвочный мостик иллюзий, перекинутый через пропасть самим собой с трухлявыми досками настила, полусгнившими канатами, неизвестно, как и к чему закреплённых. Оборвалась одна прядь верви и противный треск разрывающихся канатов, свободное падение, как в детских снах, предчувствие ожидания и снова ожидание и, — очередной виток надежды, свивающей гнездо где-то внутри — эдакий своеобразный русский авось — сводный брат надежды. Хотя, если внимательно разобраться "авось", это вовсе другое понятие и базируется на вековой интуиции, а не иллюзии. Нет, надо гнать прочь страхобразы-страхообразы. Иначе — звездец, или пипец, как принято в слэнге. Сколько же я времени брожу здесь: полчаса, час, день, а может и целую вечность. Брожу ли? Или это уже там? Впрочем, вряд ли… какие странные мысли… Нет. Вечность это пипец пополам со звездецом, и ничего не понять и ни одного просвета. И… плохо, что с собой ничего, окромя звездолетунской формы с пустыми карманами. Вон, у того — известного персонажа из надоедливого всем рассказа, вообще из одежды был только меч. И уцелел! Пора конферансью подсуетиться и объявить мой выход. Пора. Раздвинутся тяжёлые шторы, сцену ослепят юпитеры, и тут покажуся я. Зал дружно шумнёт поднятыми сидениями стульев и аполодисментнёт, а я, выйду на сцену с дурацкой полуулыбкой, щурясь, и заору во всю глотку… впрочем, чего орать-то в пустом зале, но кланяться-то всё равно не стану. Я сложу рупором руки, нет, лучше поднесу ко рту мегафон и скажу… Нет, заору, как полоумный, сейчас. Да какое там сейчас. Это я, — я ору уже не менее получаса, а меня не слышат — никто не слышит.