Гай Геолди - Хайдон

Почему же имперцы так долго тянут с решением? Какой смысл продолжать весь этот цирк? Или проблемы не только в них? Я никогда не был свидетелем переговоров межу Хайдоном и Империей, и не был в курсе деталей, по которым можно было понять, которая из сторон представляла больше сложностей. Я даже не знал, кто из хайдонцев периодически присутствовал на конференц-связях, и в целом подобная информация не оглашалась. Как же происходил процесс общения между Виктором и Дрэмором? Как часто им приходилось выходить на связь? Насколько официальная при этом бывала обстановка?

В моей голове всплыли образы того, как это могло бы быть на самом деле – быстрые сеансы связи по зашифрованному каналу; изоляция от ненужных свидетелей; утомление от напряжённых переговоров один на один…

Переговоров один на один? Изоляция от ненужных свидетелей?? Это не могло просто так прийти мне в голову!

Я секунду переваривал произошедшее, и первым моим желанием было обозлиться за такое грубое вмешательство, но потом понял, что сам инициировал связь, сконцентрировавшись на мыслях о Дрэморе.

Я попытался быстро восстановить блок, заранее зная, что пользы от наспех сколоченных щитов будет немного. В этом есть своя загвоздка. Обычные поверхностные блоки, которые достаточно хороши для остальных, в том числе и для Виктора, не срабатывали в случае с Дрэмором. Впрочем, с Брэндом они тоже работали менее эффективно, а в моём текущем положении они казались просто бесполезными. В голове возникла образная мысль, что любая эмоциональная связь ослабляет щиты.

Я уж и сам догадался! Мне эти объяснения ни к чему!

Я постарался подавить в себе мгновенную вспышку, злиться всё равно было бессмысленно. Бывают ведь и другие крайности. К примеру, во что же превращается жизнь влюблённых бенайтов? Вот уж, с чем не хотелось бы столкнуться!

Через пару секунд, на меня нахлынуло ощущение единства, покоя и душевного равновесия вперемешку с сильными чувствами. Подобное я не испытывал никогда в жизни, и ощущение настолько окрыляло, что невольно вызывало улыбку. Теперь понятно, почему бенайты в большинстве случаев заключают браки между собой.

В моей душе некоторое время оставался отпечаток чего-то очень светлого и воодушевляющего, когда я понял, что какой-то надоедливый раздражитель всё отчётливее даёт о себе знать. Наконец, сфокусировав свой взгляд на носке своего ботинка, я понял, что уже несколько секунд кто-то пытается до меня достучаться. Я мигом протрезвел и огляделся по сторонам. Похоже, я умудрился завладеть вниманием всех присутствующих. Остановив свой взгляд на Викторе, я напряжённо застыл в ожидании бури.

– Ты считаешь, что мы здесь обсуждаем нечто очень забавное? – спросил он, сопровождая свой вопрос едким взглядом.

Представляю, какая глупая улыбка была только что на моём лице!

Я попытался восстановить душевное равновесие и привести в порядок мысли.

– Я обдумывал кое-какие идеи, – неубедительно сказал я, мечтая провалиться сквозь землю.

На лице Виктора проступило столь знакомое мне выражение: презрение вперемешку с раздражением.

– Думаю, они касаются обсуждаемой нами темы? Я готов их выслушать, – решительно сказал он.

Некоторое время я боролся со смятением, но Виктор, похоже, решил запастись терпением и, во что бы то ни стало, дождаться ответа.

Что же мне говорить? Что я мог вообще сказать?!

Ухватившись за промелькнувшую мысль, я сконцентрировался на тщательном подборе слов.

– Я думаю, на данном этапе стоило бы сосредоточиться на составлении договора о нейтралитете Циена, нежели рассматривать сценарии вторжения, учитывая, что подобный исход с каждым днём становится менее вероятным, – выдал я, – Что же касается переговоров с Империей, наверное, не помешало бы пригласить представителей с Циена. Это помогло бы остудить аппетиты обеих сторон и подтолкнуло бы нас к конструктивным решениям.

Выдав как на духу всё, что я думал по этому поводу, я замолк, в ожидании дальнейших препирательств. Идеи, конечно, были не новые, но их пока не озвучивали на этом собрании. При других обстоятельствах, я бы тоже не стал вылезать, но, придумать что-нибудь другое, у меня не было времени.

В комнате повисла тишина. Бросая укоризненные взгляды в мою сторону, спорщики с нетерпением ожидали, когда же Виктор, наконец, возобновит дискуссию с ними, а в глазах двоих молчунов я неожиданно для себя заметил нечто вроде одобрения. Виктор не спешил с ответом. Вытянув ладонь на столе, он крутил в ней какой-то попавшийся под руку предмет.

– Я не вижу смысла продолжать совещание в том же составе, – наконец выговорил он, – дальнейшее обсуждение продолжим через пол часа.

Виктор начал вставать, и раздался скрежет раздвигаемых стульев. Мне было ужасно стыдно, похоже, я снова умудрился вляпаться. Свою вину я тоже осознавал – общаться с Дрэмором во время совещания с Виктором – это уже перебор! Можно было ожидать, что добром это не закончится.

Несколько часов спустя мне всё же пришлось заглянуть к Белвердану. Первый же вопрос, который он мне задал, поставил меня в тупик.

– Что ты имел в виду, когда заявил: "остудить аппетиты обеих сторон"?

Он был настроен крайне серьёзно, и я долго подбирал слова, прежде чем дать объяснение.

– Я предположил, что во время переговоров и Хайдон, и Империя всё ещё держат в голове свои далеко идущие планы по поводу Циена, которым не суждено сбыться. Потому, присутствие представителей третьей стороны могло бы благотворно повлиять на ход так сильно затянувшихся переговоров.

Закончив, я стал ждать, пытаясь не встречаться с ним взглядом.

– Ты считаешь, что Хайдону пристало бы умять свои амбиции?

Это был провокационный вопрос, и я предпочёл оставить его без ответа.

– Я всё ещё лелею надежду услышать твоё мнение на этот счёт, – с резкими нотками в голосе, потребовал он ответа.

– Я имел в виду те случаи, когда нет возможности претворить их в жизнь, – попытался я сгладить ситуацию.

– Ты хочешь сказать, что владеешь всей необходимой информацией и обладаешь нужными знаниями для того, чтобы сделать правильные выводы насчёт того, что именно достижимо, а что нет?

Я знал, куда он вёл – он уже не раз оборачивал всё таким образом. Он в очередной раз решил указать мне на моё место, и показать всю ограниченность моего кругозора. У меня не было ни желания, ни настроения выслушивать его речи на эту тему снова и снова.

– Не обладаю, – решил я лишить его возможности растягивать пытку на сей раз.

Виктор презрительно сузил глаза, не ожидая такой безоговорочной капитуляции.

– Я рад, что ты это понимаешь, – решил он всё же добить, – Но в таком случае, можешь ли ты мне объяснить, на каком основании ты делаешь такие смелые заявления перед всеми собравшимися?