Гай Геолди - Хайдон

– Разве от Герана поступали подобные распоряжения? – холодно осведомился он.

– Нет, но … разве распределение работает не именно так, на добровольной основе? – невинным тоном спросил я.

– Только в том случае, когда это согласовано с руководством! – жёстко пресёк он моё дурачество.

Я, конечно же, догадывался об этом, но официально на эту тему со мной никто не беседовал, и я не получал никаких инструкций из других источников.

– В данном случае, ты вызвался на это задание, ни с кем не проконсультировавшись, – продолжил он, повысив голос, – этим ты превысил свои полномочия.

Я не видел смысла препираться дальше, зная, что последнее слово всё равно останется за ним. Встав из-за стола, он начал медленно расхаживаться взад-вперед.

– Кроме всего прочего, этот механизм с квотами был придуман не в ущерб нам, а наоборот. Он порой позволяет нам посылать рэдонцев на некоторые внутренние задания, которые заслуживают нашего более пристального внимания, – решил он объяснить мне на пальцах, – Ты же своим необдуманным поведением создал нехороший прецедент.

Я догадывался и об этой цели квот, и иллюзий по этому поводу тоже у меня не было. Тем не менее, я не жалел о своей поездке на Кереф. Обнаруженная катакомба всё ещё продолжала будоражить моё воображение. Я даже думал при случае навести о ней справки у Дрэмора, наверняка он смог бы пролить свет. Осколок, который я там подобрал, после очистки оказался чёрным отполированным камнем, с какой-то непонятной инкрустацией. Хоть это и был всего лишь фрагмент, но вызывал те же странные ощущения, что и сама катакомба.

– Мэт, ты меня слушаешь?!

Голос Виктора вывел меня из глубоких раздумий. Я неуверенно посмотрел на него, не помня, на чём он остановился. Он стоял передо мной, положив руки на бока.

– Ты снова где-то витаешь! – буравя меня сердитым взглядом, рявкнул он.

После небольшой паузы он резко выдохнул и выдал новую тираду, жёстко чеканя каждое слово:

– Я тебе не раз повторял, что когда заходишь в этот кабинет, ты должен слушать меня неотрывно! Мы здесь обсуждаем дела государственной важности, и последствия твоего невниманием могут быть очень серьёзными!

Я сделал сосредоточенное лицо, чтобы зря не продлевать свою и так затянувшуюся экзекуцию.

Виктор, наконец, махнул рукой и повернулся ко мне боком.

– Геран сообщит тебе детали твоего дисциплинарного взыскания, – закончил он, делая шаг к своему столу.

Я хмуро кивнул. Виктор сразу же отвернулся и резко добавил:

– Всё, убирайся!

Неопределённость длилась уже неделю, и были все основания полагать, что ситуация примет затяжной характер. Хайдонский флот сосредоточился неподалёку от границ Циена, но это была не единственная сила, представленная в секторе. Неподалёку зависли имперские корабли, скопившиеся тоже в немалом количестве, но обе стороны пока не обменялись ни единым выстрелом. Впрочем, картина вскоре могла кардинально перемениться.

Несмотря на соседство с Империей, Циен усиленно сопротивлялся его влиянию ещё со времён, предшествовавших смуте. Антиимперские настроения всегда были немаловажным фактором в их внутренних политических интригах, но, по большому счёту, это государство не могло представлять серьёзной военной угрозы. Что же касается политической направленности, то они не стремились заключить союз и с Хайдоном тоже.

Последний конфликт начался с очередных выпадов в адрес мощного соседа, озвученных в Циене на внутриполитических собраниях, и Империя, воспользовавшись этим, намерилась, наконец, прибрать к рукам бесконтрольный регион. Хайдон, естественно, не мог допустить подобного произвола и решил восстановить справедливость, тем более что сам надеялся когда-нибудь проглотить этот лакомый кусочек. В результате, уже давно не наблюдалось такого массового скопления хайдонского и имперского флотов.

Дни протекали в непрерывных переговорах между двумя сторонами, и, похоже, ни одна из них не была готова начать массовую бойню. В воздухе витала призрачная надежда на мирный исход конфликта, но было ясно, что для этого оба противника должны пойти на уступки, а последнее всегда было самой трудной частью в подобных ситуациях.

Неделя отразилась на мне не лучшим образом, я ощущал себя разбитым и морально подавленным. Обстановка с каждым днём давила на меня сильнее, в особенности в те моменты, когда я оставался один, и мои мысли непроизвольно возвращались к тому самому источнику беспокойства и душевного волнения. Я перепробовал разные техники изоляции, и пока что это позволяло мне в течение дня и во время отдыха отгораживаться от присутствия Дрэмора. Всё это, конечно, вело к рассеянности и невнимательности, что и так невыгодно отличало меня в глазах Виктора. Приходилось только радоваться, что в последнее время мне не часто приходилось общаться с Белверданом, у которого и без меня хватало источников головной боли. Тем не менее, моя рассеянность не оставалась незамеченной для Брэнда, но это было не так критично. Важнее была угроза оказаться в постоянном образном контакте с Дрэмором. Моё воображение рисовало безрадостные картины: он, наверняка, смог бы видеть всё моими глазами! Не думаю, что такую непроизвольную утечку информации было бы легко скрыть. Однако постоянное напряжение от поддержки щитов меня изматывало, и я начинал понимать, что когда-нибудь они меня подведут.

Так оно и случилось. Осознал я своё поражение слегка запоздало, провалившись в бессознательность сна и не сумев вовремя из неё вынырнуть.

– Я уже решил, что ты позволишь своему глупому упрямству окончательно взять верх, – едва погрузившись в сон, услышал я рассерженный голос.

Я был так раздосадован, что даже не попытался восстановить блок, а минутой позже мне уже стало всё равно. Усталость нахлынула и прошлась по мне словно стадо диких зверей. Я только успел про себя отметить, что даже во сне я стал объектом выговоров, но к моему облегчению продолжения не последовало. Вокруг всё замерло, и вскоре стала вырисовываться статическая картинка.

Я осмотрелся. Слева стоял большой чёрный стол, от блестящей поверхности которого отражались детали потолка. Справа моё внимание сразу же привлекло огромное окно на всю стену, открывающее фантастический вид на звёзды. Оглянувшись, я заметил за спиной дверь, а также длинный чёрный диван, который по началу ускользнул от моего внимания, располагаясь в глубине небольшой ниши, между дверью и окном.

– Я хотел бы услышать твоё объяснение, – снова прозвучало в моих в ушах, – с какой целью ты сознательно доводишь себя до изнеможения?

Требовательно жёсткий тон раздражал слух, и я нехотя взглянул в его сторону.