Михаил Кисличкин - Лунные волки

— Служим человечеству! — грянул нестройный хор голосов. После стыковки с носителем десантники и экипажи кораблей сумели немного привести себя в порядок во время перелета, но именно что немного. Небритые, в грязной повседневной форме, они только что вышли из тесных корабельных отсеков, в которых провели больше месяца. И оказались прямо перед светлыми очами начальства. Но сейчас был тот редкий случай, когда за помятый вид было не стыдно — он лишь добавлял бойцам героизма. Денисов обещал их ждать и свое обещание выполнил, лично встретив космонавтов сразу по прибытии.

— Хорошо служите! — неожиданно ответил на уставной отзыв адмирал. — Но родина требует от вас большего! Слушайте мой новый приказ. Сейчас даю вам четыре часа личного времени, по истечении которых приказываю явиться в главный банкетный зал лунной базы. Столы ломятся, водка стынет! Выполнять!

— Есть выполнять! — В этот раз хор голосов был гораздо звонче и слаженнее.

— Сегодня ваш день, — добавил адмирал. — С завтрашнего дня вы все в отпуске. Командованием флота завтра организовано для вас два спецрейса на Землю. Удачно погулять, ребята…

Пить с десантниками было явной ошибкой. Сергея извиняло лишь то, что он совершил ее впервые и никогда не собирался больше этого делать впредь. Накатив по паре тостов со своим экипажем, он, поддавшись порыву любви ко всему человечеству, взял рюмку и подошел к столу, за которым отмечали возвращение ребята полковника Ломова вместе со своим командиром. Сергей всего лишь хотел поблагодарить полковника и сказать пару хороших слов десантникам.

— Освободите-ка место нашему капитану, — тихо произнес Ломов, заметив подходящего к ним Сергея.

Приказание было мгновенно исполнено. Сергей присел рядом с полковником и внезапно понял, что попал в медвежий капкан и так просто ему не уйти. Откуда-то мгновенно появился широкий бокал для виски, с толстым квадратным дном и стенками из простого стекла. Ломов, с неодобрением посмотрев на рюмку в руках Сергея, ловко наполнил его водкой до половины.

— Ну, будь здоров. Давай за флот!

— Я столько разом не выпью, — офицер сделал робкую попытку отвести от себя сию чашу.

— Флотские не умеют пить? И это говорит капитан корабля, которому коньяк в полет выделяют ящиками? Не позорь флот, капитан, тут все свои!

— Ладно.

Сергей зажмурился, представив себе, что перед ним не водка, а эликсир, от принятия которого внутрь зависит вся его жизнь, и разом вбросил в себя жидкость. Спешно захрустел огурцом, схватил бокал холодного томатного сока и отправил его вслед за водкой. В желудке приятно потеплело, а в голове повис легкий туман опьянения.

— А говорил — не умеешь, — одобрительно улыбнулся Ломов. — Вот помню, мы на астероиде «Хрустальный сундук» держали как-то оборону. Десант зеленых мы перемололи, а транспорт, который нас день назад высадил, они сожгли. И осталось нас живых на этом проклятом астероиде рядом с разбитой гаусс-снарядами шахтой всего из взвода пятнадцать чело век. Еды — практически никакой нет. Стали разбирать разбитый пищеблок при шахте, но там удалось откопать лишь одну-единственную сорокаведерную емкость с ромом. Вода была, целая цистерна. Вот я тогда и говорю, мужики, а давай мы так поступим…

Что было дальше, Сергей помнил смутно. После еще двух тостов, выпитых из подобной тары, он потерял нить разговора. Единственное, что он почему-то помнил хорошо и за что ему было особенно стыдно, так это за то, что под действием алкоголя он в порыве пьяной откровенности рассказал десантникам историю своей безуспешной влюбленности в Инну. К самой истории спецназовцы отнеслись нормально: баба и есть баба, их на Земле миллионы всяких разных, было бы о чем жалеть. А вот рассказ о финале того дня вызвал у пьяных десантников нехороший интерес. Слова Сергея о том, что нападавшие уже понесли наказание, оставили их равнодушными. Десантников интересовало, где именно находится тот кабак, на выходе из которого был избит Сергей, а Ломов пояснил, что посетить с ребятами это заведение для «профилактической беседы» с его завсегдатаями — дело, можно сказать, святое, и что по прибытии на Землю в отпуск он этим непременно займется. Потому что Сергей их друг, а десантники из «Дружины гнева» никого не боятся и ничего не прощают. На попытки Сергея отговорить их от этого Ломов лишь улыбался и отвечал: «Теперь это уже не твое дело, капитан».

В общем, улетать в отпуск Сергею на следующий день опять пришлось с больной головой и не в лучшем настроении. Тем более что свободного времени капитану отводилось лишь пять дней, а затем Сергея вызывали в Москву, в знакомое уже ему управление безопасности флота, для прохождения неких «специальных курсов». Махнув на все рукой, эти пять суток парень провел дома, с семьей. Откровенно говоря, последний рейд его сильно вымотал, и хотелось не гулять, прожигая жизнь, а повидать родителей и банально отоспаться в родных стенах. Таню, конечно, увидеть хотелось. Но Таня и так жила в Москве. Никуда она от него не денется, если судьбе будет угодно. А если нет, то, значит, так и быть. Несмотря на всю свою влюбленность, Сергей дал себе самому твердый зарок: никогда в жизни больше не бегать за женщинами. Так что Сергей спал, перечитывал старые книжки, с удовольствием проводил вечера с матерью и отцом, стараясь, впрочем, не особо распространяться о своих подвигах, а скорее успокоить родителей. Они и так сильно волновались за единственного сына. Но война есть война — родители все понимали правильно.

«Специальные курсы» в Москве оказались более приятной штукой, чем Сергей думал. Всего на них училось около четырех десятков капитанов и офицеров «семидесяток», переучивавшихся на новую, девяностую модель, которая должна была вскоре поступить во флот в значительных количествах. Причем практические занятия должны были быть позже, на лунной базе. Сергей уже прошел краткое обучение перед рейдом в систему Эридана, да и сама боевая операция в тылу противника — лучший учитель, поэтому основы того, что преподавали на курсах и отрабатывали на тренажерах, он уже знал. Правда, та «девятка», на которой он с товарищами совершал рейд, была, похоже, экспериментальной и в серию не вошла — офицеров учили теоретической части на некой модели «90–21», отличавшейся от «девятки» Сергея особо мощным реактором, способным развивать небывало высокие уровни интенсивности гиперпрыжка. Насколько парень понял, перед новым кораблем ставилась амбициозная задача — самостоятельный выход в систему Эридана.

Кроме лекций и занятий, посвященных собственно новому звездолету, также организовывались занятия по изучению эриданского общества и эриданской культуры, а также принципов работы инопланетной техники. Те образцы, которые удалось добыть во время рейда к врагу, многое сказали земным ученым. Еще больше интересного удалось вытянуть из пленных, ни один из которых, впрочем, не прожил долго. Не потому что их пытали или содержали в плохих условиях, нет. Эридане сами по себе тихо угасали и быстро отходили на тот свет, несмотря на все усилия земных врачей.