Леонид Смирнов - Офицерский мятеж

Военный Совет, несмотря на предложение Ригерта, заседал не в Брюсселе — в хорошо оснащенном и охраняемом здании Главного штаба Первого сектора, а в Москве — в просторном дворце бывшего Министерства обороны Российской Федерации. До недавнего времени тут размещались штаб-квартира общества «Русский ветеран» и музей обороны Москвы. Была ведь не только битва под Москвой в одна тысяча девятьсот сорок первом, но и осада города ханьскими ополченцами в конце двадцать первого века.

Огромный кабинет, где заседал Военный Совет, был надежно защищен от прослушивания и подглядывания. Окна здесь отсутствовали, потолок и стены обшиты пузырчатым керамопластиком, на пол постелен тусклый ковер с высоченным ворсом. Наверняка этот ворс тоже защищал от юнитских шпионов и диверсантов.

За длинным столом из мореного дуба сидели насупленные члены Военного Совета. На голой столешнице лежали звездные карты, стояли граненые стаканы и хрустальные графины с водой.

На стенной экран вывели кадры из тахионной шифровки, посланной из района Синей Петли. Прежде чем исчезнуть во вспышке аннигиляции, робот-разведчик успел передать на Старую Землю несколько драгоценных кадров. Неподалеку от густого облака на месте взорванной звезды Альберта из гиперпространства один за другим возникали огромные боевые корабли.

При внимательном рассмотрении их можно было узнать: линкоры «Маракайбо» и «Триполи», астроматки «Калькутта» и «Гуанчжоу», тяжелые крейсеры «Кальяри» и «Эль-Кувейт», легкие крейсеры «Антофагаста» и «Гетеборг»… Это заканчивал очередной скачок Седьмой флот ВКС ООН. Эскадры двигались параллельными курсами: Черная под командой контр-адмирала Ким Ге Муна, Белая — под командой контрадмирала Санчеса-Викариа, Синяя — вице-адмирала Мбанданаике, Красная — контр-адмирала Абдул-Гафара. Командующий Седьмым флотом адмирал Паризьон находился на флагмане — линкоре «Брест» в середине каре кильватерных колонн.

Командующий российским Флотом контр-адмирал Выготский, который сидел во главе стола, пояснил для туго соображающих:

— Седьмой флот юнитов в составе четырех эскадр полным ходом движется сюда. Ориентировочное время прибытия — послезавтра в полдень. Встретить врага на дальних подступах к Земле мы можем, но остановить его не представляется возможным. — Помолчал немного, затем сказал хрипло: — Прошу высказываться, господа.

— А другие флоты? — осведомился кавторанг Сухов.

Каперанг Корбут, бывший заместитель начальника разведки Шестого флота, а ныне начальник флотской разведки Российской империи, потер подбородок и откашлялся.

— Согласно оперативным данным, три других флота юнитов остаются в районах дислокации. На хаарском фронте идет разведка боем. — Он говорил медленно, набираясь уверенности с каждым следующим словом. — Вам мало Седьмого?

Петр Сухов этот выпад проигнорировал.

— Стратегическая ситуация такова, — заговорил начальник Генерального штаба каперанг Сергеев-Спасский. Бледное лицо его покрылось красными пятнами. — Даже если мы соберем к Старой Земле все наличные корабли и отбуксируем сюда все орбитальные батареи, у противника останется значительное преимущество. Вдобавок это будет означать потерю остальной территории, всех наших планет с военной инфраструктурой и десятью миллионами резервистов.

— Что вы предлагаете, Герман Оскарович? — спросил Выготский.

Сергеев-Спасский ответил не сразу:

— Пока ничего…

— Я знаю единственно верное решение, — веско проговорил полковник Ригерт — начальник контрразведки Флота. — Но его следует выстрадать. Обсудить все возможные варианты и распроститься с иллюзиями. Сейчас от моих слов будет один вред. — И верно, до конца заседания Порфирий Петрович не проронил ни слова.

Выслушав столь странное выступление, члены Военного Совета переглянулись. Сухов же глядел на контрразведчика, пытаясь понять, что за игру тот ведет. Петр не сомневался, что в рукаве Ригерт прячет козыри — хаарские артефакты. Военмор хорошо помнил ряды закрытых покрывалами столов в подземном бункере. Что там лежало? Сушеные трупики хаарцев или оружие, способное испепелить Млечный Путь?

Самое время достать очередной козырь и кинуть на сукно. Ан нет. Ригерт делал вид, что рукава его пусты, и Землю придется сдать. Сухов не стал при всех спрашивать Порфирия Петровича об артефактах. Кто его знает: а вдруг полковник чист и не ведет никакой игры? Но что-то подсказывало Петру: Ригерт плетет свою паутину, как матерый паук-крестовик.

— Надо встретить корабли авангарда на выходе из очередного прыжка. Мы пошлем сотню брандеров с Малыми Докторами. Если хотя бы десяток сумеют прорваться в зону поражения, Паризьон дрогнет и повернет назад, — уверенно предложил полковник Клячин, министр по чрезвычайным ситуациям. Раньше он возглавлял пожарную службу Восточно-Европейского дистрикта. — Если мы спалим десяток ударных кораблей, у адмирала взыграет очко.

Большой Доктор — это генератор вырожденного пространства, а Малый Доктор — всего лишь контейнер с таким «неправильным» пространством, своего рода мирозданческий фугас с небольшим радиусом действия.

— Господин министр, — презрительно скривил губы Сергеев-Спасский. — В своем блестящем плане вы не учли одну немаловажную деталь: мы не умеем точно определять конечную точку гиперпрыжка. Брандеры наверняка окажутся в тысячах километров от юнитского авангарда. У юнитов будет достаточно времени, чтобы расстрелять наши кораблики, как в тире. Мы впустую потеряем ценнейшие боеприпасы, «галоши» и, главное, лучших людей.

Анатолий Клячин насупился. Он уже ругал себя за то, что сдуру полез во флотские дела, в которых не смыслит.

— Впрочем, атака брандеров может иметь смысл на околоземной орбите, — продолжал Сергеев-Спасский. — Вы готовы повести за собой смертников?

— Разумеется, — нахмурив брови, ответил министр. — Странный вопрос.

— Прошу прощения за резкость, Анатолий Жерарович, — извинился начальник Генштаба.

— Еще предложения, — попытался растормошить мрачных офицеров контр-адмирал Выготский.

С места поднялся командующий береговой обороной полковник Марушкин-Зорге. Это был старый вояка с искусственными глазами и следами лазерных ожогов на лице. Почему-то он не стал делать пластику.

— Я предлагаю не мудрствовать, растрачивая драгоценное время, а действовать по учебнику. Вспомните, господа, как организуется планетарная оборона. Хорошая традиция лучше плохой новации…

Традиционный прием космической обороны — заманить вражеский флот как можно ближе к хорошо защищенной планете, под огонь орбитальных крепостей и зенитных батарей, расположенных на поверхности планеты, на спутниках и орбитальных платформах. Это как минимум вдвое усилило бы огневую мощь Второй русской эскадры. Соотношение сил оказалось бы не столь катастрофическим, и наша агония могла затянуться.