Курт Маар - Фабрика Дьявола

Этот глайдер не был таким, как остальные. “Ларамье” доставил его с Земли, и когда он при помощи своих мощных генераторов создавал вокруг себя защитный экран, он был неуязвим, если только кто-нибудь не будет палить по нему из десяти корабельных орудий одновременно.

К заходу солнца маленькая экспедиция оставила позади себя границу леса и продвинулась более чем на триста километров.

Лофти доказал свою превосходную память тем, что сам рассказывал о малейших подробностях топографии прежде, чем их можно было увидеть из глайдера. При этом он уже больше десяти лет не видел леса изнутри, а именно в этой части местности он был в последний раз более двадцати лет назад.

— Теперь скоро должна появиться река, — сказал он, когда голубое солнце уже собиралось исчезнуть за стеклянистым горизонтом. — В направлении с северо-запада на юго-восток и не особенно широкая. В двух местах вершины деревьев, растущих по эту и по ту сторону реки, касаются друг друга над водой.

Рон удовлетворенно кивнул.

— Хорошо, мы совершим там посадку.

Лофти неуютно поерзал на своем сиденье.

— Вы совершенно уверены, что ваш защитный экран выдержит все, что на него обрушится, а?

— Да, конечно. Но почему вы это спрашиваете?

— Я имею в виду, что такие маленькие твари, как, например, клопы Пассы, не могут проникнуть вовнутрь?

Рон покачал головой.

— Ни одна молекула воздуха не проникнет внутрь, Лофти. Вас это успокоит?

— Да, конечно. Но все же иногда у меня появляется чувство, что вы не всегда верно можете оценить опасность, которая подстерегает нас здесь, в лесу. Здесь существует множество отвратительных животных. Многие из них так малы, что вы их и не заметите. До тех пор, пока они не заберутся вам под одежду и не начнут блуждать по телу. Тогда вам повезет, если своевременно найдется врач, который хоть немного разбирается в медицине Пассы. Иначе с вами будет покончено.

Рон ничего не ответил. Далеко впереди появилась вышеупомянутая река в виде темной линии на голубом фоне леса. Яркая белизна дня исчезла, бирюзовый шар висел низко над горизонтом, заливая все вокруг неверным светом. Но на противоположной стороне, где должна была подняться ночь, на небе появилось красное пятно, с каждой минутой становившееся все ярче и ярче, и игра красок приобрела новый оттенок. Это были первые признаки красного гигантского солнца, которое должно было взойти, когда голубое в ближайший час исчезнет за горизонтом.

Ларри поднял глайдер немного вверх, чтобы расширить поле обзора. Пару минут спустя река оказалась прямо под ними, тонкая лента, словно многократно уменьшенный червь, и вода ее была непроницаемо темной среди этого бирюзового великолепия.

В качестве места для посадки Рон выбрал маленький полуостров, образованный изгибом реки. Ларри повел глайдер вниз по такой крутой дуге, что Лофти горячо запротестовал. В то мгновение, когда голубое солнце коснулось горизонта, заработал маленький термоизлучатель, которым был оснащен глайдер, пожирая все, что находилось в странной стеклянной растительности на полуострове, пока, наконец, не образовалось свободное место, на котором глайдер совершил посадку.

Первая забота Ларри после того, как он вышел из машины и встал на ноги, было защитное поле, которому он, совершенно очевидно, не совсем доверял. В теплом воздухе над рекой реяли тучи маленьких насекомых, и, когда в темноте пришлось включить лампу, они попытались добраться до источника света, как это свойственно почти всем насекомым. Лофти был полностью удовлетворен, когда увидел, что маленькие громко жужжащие насекомые в полете внезапно натыкались на что-то невидимое, некоторое время танцевали, словно пьяные, предпринимали новое наступление, но не дальше того места, где посреди воздуха находилось нечто невидимое и неосязаемое. Несмотря на это, он опустился на колени и недоверчиво ощупал невидимую стену.

— Хорошо, — похвалил Лофти, — Этот защитный экран действительно чудесное изобретение.

Тем временем Ларри занялся приготовлением ужина. Он открыл несколько банок с консервами, которые разогрелись сами собой и теперь распространяли призывный аромат.

Они ели много и спокойно. У берега их маленького полуострова шелестела и журчала вода реки, и воздух, все еще теплый, был полон мягкой коричневой полутьмы, так как голубое солнце уже исчезло, а красное еще только медленно появлялось.

Лес позади них и по ту сторону реки был наполнен странными звуками. Ларри вздрогнул и сглотнул, когда, по его мнению, не далее, чем в метре позади него, внезапно раздался громкий смех. Лофти веселыми, сверкающими глазами с удовольствием наблюдал за страхом своих необычных спутников, потом, наконец, объяснил:

— Это лесной смехач. Вы удивитесь, если увидите его. Он не больше моей ладони и выглядит так ужасно, словно Бог специально создал для этого такое существо, полулягушку-полусаранчу. Конечно, он издает звук не пастью. Он трет друг о друга передние лапки.

Через некоторое время воздух внезапно наполнился шелестящим грохотом, словно позади них, в лесу, низко над почвой пролетел древний реактивный самолет. По утверждению Лофти, это был не более чем боевой клич стеклянного буйвола, а стеклянный буйвол, как он объяснил, несмотря на свое воинственное название, по размерам не больше земного кролика.

Можно было часами разговаривать об этом, слушая звуки леса и объяснения Лофти, откуда они берутся.

До тех пор, пока внезапно не раздался барабанный бой.

Собственно, никто, кроме Лофти, не был в состоянии идентифицировать этот звук. Он начался низким гудением, словно где-то вдали зазвонил массивный колокол. Лофти внимательно прислушался к этому звуку. Ларри хотел что-то спросить, но старик быстрым движением руки призвал его к молчанию.

Гул нарастал. Потом тон его внезапно изменился, и теперь он звучал немного выше. Скоро он снова понизился, но не до первоначальной высоты. Так продолжалось и дальше. Звук менял силу и тон через неравные промежутки времени.

Внимание Лофти все еще было безраздельно поглощено этим странным звуком.

Звук наконец прекратился, но только затем, чтобы через некоторое время возникнуть снова, только на этот раз он был гораздо тише, словно доносился с большого расстояния.

Лофти готов был объяснить, что это такое.

— Эвергрины подают сигнал, — сказал он голосом, в котором слышалось возбуждение. — Они используют для этого нечто вроде барабанов. На самом деле это длинные, высокие стеклянные стволы, лежащие на подставках. Я немного понимаю их барабанный язык, — продолжал Лофти. — Различные понятия они выражают при помощи звуков различной силы и тона. Конечно, это примитивный язык. При его помощи нельзя сказать многого. Но для эвергринов этого достаточно.