Курт Маар - Фабрика Дьявола

Рон мгновенно вскочил. Он знал, что другие пленники делали то же самое, когда их высаживали здесь. Он повернулся и попытался убежать. Он собрал все силы, еще оставшиеся в его теле, и почти уже вбежал в высокий ход, через который его принес эвергрин, прежде чем был снова пойман, поднят и посажен на то же самое место, с которого он только что убежал.

На этот раз он остался сидеть там. Теперь он перестал кричать, с любопытством ожидая того, что должно было произойти.

Три эвергрина остались поблизости. Они образовали нечто вроде кольца вокруг трех землян. Ларри, который хорошо сыграл свою роль с новой попыткой бегства, после того, как пару минут простоял неподвижно, снова сделал два шага.

У Рона появилось время, чтобы изучить трех эвергринов. Как только три их пленника стали вести себя спокойно, они тоже успокоились. Они встали на свои тонкие, но мощные хвосты и приоткрывали одно или несколько отверстий, украшавших их круглые головы. Их органы зрения всегда смотрели в одном и том же направлении.

Шли минуты. Лофти снова начал кричать. Он размахивал руками и, казалось, готовился бежать, после чего эвергрины стали заметно внимательнее. Он сделал все, чтобы сыграть роль испуганного, боящегося за свою жизнь пленника. То, что он кричал, гласило:

— Как долго, черт побери, мы будем торчать здесь! Почему ничего не происходит?

Рон в ответ на это только пожал плечами. Откуда ему это знать?

Все же крик Лофти, казалось, был чем-то вроде вызова. Потому что из обоих темных отверстий на противоположной стороне секундой позже появились еще два эвергрина. Аромат их шкур присоединился к аромату трех других, которые находились в камере, и наполнил воздух почти оглушающим благоуханием.

Чего хотели эти двое вновь пришедших, в первое мгновение было не совсем ясно. В верхней паре рук они несли множество пестрых предметов, которые, казалось, были сделаны из какой-то материи. Но каждому, конечно, было известно, что эвергрины ничего не понимали в искусстве ткачества. Они не знали тканей.

Несмотря на это, материя выглядела как ситец. Рон с удивлением увидел, когда эвергрины сложили свой груз на пол, кричаще пестрые, безвкусные штампованные узоры, которые, несомненно, были сделаны на одной из фабрик империи арконидов. Итак, эту материю изготовили шпрингеры. А какое отношение к ней имели эвергрины?

Ответ на этот вопрос появился быстро. Сильная рука схватила Рона за плечо и повернула его. Вторая рука, более мягкая, чем первая, коснулась его сзади. Что-то с шелестом было надето ему на голову и на пару секунд закрыло ему поле зрения. Когда он снова смог видеть, на нем была уже пестрая безвкусная накидка ужасающего покроя.

Он оглянулся на двух своих спутников, но те выглядели не лучше.

— Помогите! — закричал Лофти. — Что они из нас сделали? Кто должен принять нас в таком виде? Примет ли он нас всерьез?

“Мы сами, — горько подумал Рон. — Хотя все это очень странно. Но кто сомневается в том, что они вырядили нас так красиво только для своего идола?”

Из камеры их не стали выносить. По мнению эвергринов, они должны были сами пройти остаток пути. Три эвергрина, которые принесли их из зала пленников, остались позади них, чтобы предотвратить любую попытку бегства.

Рон и оба его спутника двигались медленно, не зная, что их ожидает. Ход был узок и высок, как и все, построенные эвергринами, и совершенно темен, когда желтый свет факелов из круглой пещеры позади них окончательно исчез. Однако эвергрины подгоняли их, как только продвижение вперед становилось слишком медленным. Сильными руками они подталкивали пленников вперед, и те были вынуждены делать быстрые шаги.

Эвергрины не были грубы. Рон сожалел об этом. Что было нужно в их жалком положении, так это постоянно поддерживать ярость внутри себя. Не было никакого смысла думать о том, что эвергрины, в сущности, являлись неплохими парнями, с которыми можно было хорошо ладить, если бы не было шпрингеров — и что, собственно, они сами, эвергрины, не виноваты в этой неразберихе; в ней виноваты были шпрингеры. Но это ничем не могло помочь. Перед ними были не шпрингеры, а эвергрины. Они должны бежать от эвергринов. И если они только на одну-единственную секунду поддадутся чувству сострадания к эвергринам, это может означать их собственную смерть.

Ход казался бесконечно длинным. В темноте было довольно трудно оценить расстояние. Рону казалось, что они прошли по крайней мере километр, когда в первый раз услышали странный звук.

Он, казалось, донесся из недр земли. Сначала он был похож на звук чужого колокола, в котором не хватало глубины. Звук был жутким и наполнил сердца пленников примитивным страхом. Они остановились, но эвергрины погнали их дальше. Странный звук стал четче.

Перед ними вспыхнул красный свет. Он, казалось, исходил из маленького отверстия где-то далеко впереди, в темноте, и по мере того, как они приближались, звук становился все четче и четче.

Наконец они поняли, что это были те же барабаны, которые издавали жужжание и звон, когда они находились в лесу.

Лофти заговорил. Рон ждал этого. Потому что Лофти был единственным среди них, кто понимал язык барабанов.

— Радость среди них, говорят они, — шепнул он, преодолевая жуткий страх, который охватил их всех, — в этот великий день, когда они приносят самые священные жертвы из всех своему идолу. Эти жертвы — мы, в этом нет никакого сомнения.

Рон непроизвольно кивнул. Он сощурил глаза и попытался рассмотреть, что является источником этого красного света. Он увидел, что его яркость, дрожа, изменяется, и пришел к заключению, что это, должно быть, факелы особо изготовленные, давали цветной свет.

Рон мгновенно обдумал то, что увидел с тех пор, как их унесли из зала. Если там впереди, во время церемонии, которая, несомненно, предстояла им, появится возможность для бегства, тогда у них останется только два пути попытать счастья: два пути, которые вели из круглой камеры. Они не имели никакого представления, куда ведут эти ходы. Но они знали, что в одном из них, через который они прошли сюда, стоят наготове сотни эвергринов, чтобы снова поймать их.

Конечно, было возможно, что там, откуда исходит этот красный свет, был еще один выход. Но Рону хотелось как можно быстрее выяснить, верны ли его предположения о предметах, о которых он ничего не знал точно.

Красный цвет приблизился. У Рона появилось странное чувство.

— Держите глаза открытыми! — еще раз предупредил он обоих своих друзей. — И если вам самим будет что-либо непонятно, глядите на меня. Ясно?

— Ясно, — почти одновременно ответили Ларри и Лофти.

Это были последние спокойные слова, которые они сказали друг другу. Через пару шагов ход кончился. Уже незадолго до этого Рон мог видеть, что он ведет в зал, который тоже был круглым, но намного большим, чем камера, из которой начинался ход для жертв. И в одном он существенно отличался от всех помещений, которые пленники видели до сих пор. Вверху, под самым потолком, на равных расстояниях друг от друга, находились овальные отверстия, через которые сюда проникал яркий солнечный свет.