Сергей Кусков - Игрушки для императоров

Девушка развернулась уходить, но любопытство — слишком великое искушение для слабого пола. Уже сделав пару шагов, она обернулась:

— Почему она от тебя нос воротит?

Понятненько. Эти девочки не в курсе. А может и те не в курсе, они видели лишь один эпизод с моим участием, не факт, что на «летучке» Хуана Карлоса были они же. Я довольно осклабился:

— Любовь. Я женюсь на ней. Она этого не знает, но подсознательно чувствует.

Девчонка вновь рассмеялась. На сей раз смех был более веселым и продолжительным, я тоже улыбнулся, вычленив при этом в толпе еще несколько улыбающихся молодых женских мордашек. Слышат друг друга. Соединены в единую сеть.

— Да уж, жених! — покачала головой моя собеседница, отсмеявшись. — Бывай!

И теперь уже не оглядываясь, растворилась в толпе. Я же развернулся назад ко входу в метро — до Королевской проще доехать, чем тащиться по поверхности.

А что, кто его знает, может, действительно, женюсь? Ну, не пара ей этот Феррейра!

Восточные ворота. От метро тут близко, это хорошо. И сами они не в центре, а как бы в стороне от оживленной улицы, не бросаются в глаза. Зевак тут нет, но с другой стороны, и тех, кто пытается наблюдать за воротами, видно издалека. Посему я решил не стоять и не раздумывать, а сразу направился к дюжему стражу в идеально черных доспехах без опознавательных знаков, лениво прохаживающемуся перед ступеньками.

— Здравствуйте. — Страж при моем приближении напрягся, как бы невзначай накладывая руку на игломет. — Мне нужно увидеть кого-нибудь из ангелов.

Пауза, оценивающий взгляд. Наконец, он вытянул руку в останавливающем жесте и указал пальцем на место, на котором я стоял. Ага, стой, жди здесь. Чтобы он что-то говорил — не видел, хотя шлем его был открыт. Наверняка у них тут полно невербальных средств связи.

Через минут пять ко мне вышли две стройные девушки, точнее женщины, просто очень уж стройные и атлетически сложенные, одетые в точно такие же красивые белые доспехи с гравировкой и гербом Веласкесов на груди, как и у присутствовавших в школе. Первой было немного за тридцать, носила она погоны майора (а майор госбезопасности — это покруче армейского полковника). У нее были черные глаза, черные волосы и длинные выразительные южные ресницы, хотя цвет кожи смуглостью не отличался — явная полукровка.

Судя по уверенным движениям и властному выражению лица, эта сеньора привыкла отдавать приказы, что подтвердилось в том, что парни в черных доспехах, охраняющие шлюз наверху, благоразумно расступились при ее появлении, пропуская обеих хранительниц вперед, и еле заметно кивнули. Из оружия у сеньоры майора имелся лишь ручной игломет на поясе, но глядя на ее глаза, у меня сложилось впечатление, что и он ей не нужен — такая может убить одним взглядом.

Второй на вид было чуток поменьше, где-то под тридцать, точнее не скажу — лицо ее было наполовину скрыто козырьком, причем не голографическим, а пластико-металлическим, изображение смазывалось. Единственное, что разглядел четко — большая красная точка на козырьке, которая меняла положение по мере того, как сеньора поворачивала голову, всегда смотря на меня. В руках она держала массивный «Кайман», тяжелый армейский спаренный с иглометом деструктор. Убойная штука! То есть, если я поведу себя неадекватно…

Хорошо-хорошо, я понятливый!

Майор остановилась на две ступеньки выше и осмотрела мою персону сверху вниз внимательным изучающим взглядом, пытаясь понять, кто я такой и чего мне нужно. Затем ее глаза зацепились за папку, которую я держал в руках.

— Иди за мной, — скупо бросила она, развернулась и пошла наверх. Я вздохнул и быстро последовал за ней. Сердце выпрыгивало из груди от волнения. Сейчас все решится. Вторая хранительница пристроилась сзади; я мельком бросил взгляд на ее оружие — там горел красный огонек боевой готовности.

«Все серьезно, Хуанито, все по взрослому. Тут не играют в игрушки.»

«Да знаю я!»

Поднялись, прошли мимо безмолвных стражей, равнодушно посмотревших сквозь меня. Вошли. Навалилась темнота.

— Стой здесь, — пригвоздил к полу отозвавшийся гулким эхом голос.

Раздалось жужжание. Люк за нами закрылся, но открылась маленькая металлическая дверца сбоку, из которой ударил яркий свет.

— Заходи.

Мы вошли, в той же последовательности. Дверца, жужжа, закрылась. Мне вежливо указали на вмонтированное в стену сидение.

Сел. Обе хранительницы стали напротив, пристально меня разглядывая. Когда под потолком загорелась красная лампочка, сеньора майор, спросила:

— От кого и кому сообщение?

Я осмотрелся, пытаясь поймать настрой, как себя вести. Комната эта цельнометаллическая, наверняка под обшивкой свинец. Стены толстые, когда заходили — обратил внимание. В них нет ни единого просвета, даже щелей от люка — если бы не знал, где он — ни за что бы не догадался. Акустика глухая, звук слышен как бы со стороны, но больше чем уверен, подавляется здесь не только и не столько звук, скорее последний — побочное проявление иной, более мощной глушилки.

Как я выяснил позднее, в таких комнатах не работает даже мой (теперь уже мой) совершенный навигатор. Точнее, работает, но не может связаться с браслетом, и не может вести запись. Приборы попроще же вообще перегорают.

Эта комната — защищенное от прослушки помещение, «допросная», сигналы из которой наружу не вырвутся, а вся электроника внутри подавляется. А красная лампа — знак того, что система подавления работает. То есть, меня приняли за информатора, доставившего «с улицы» важное сообщение от какого-то засекреченного агента. Прикольно!

…Было бы, не будь это опасно. Если сеньоры во мне разочаруются, они меня быстро вышвырнут, не дав сказать слова, и это будет весьма хорошим окончанием моей эпопеи, учитывая «Кайман», точку на забрале и юридическую неприкосновенность ангелов.

С навигатором я лопухнулся. Знал же, куда шел, и что эта вещь в продаже не валяется. И что она перепрошита, а это вдвойне опасно — спецслужбам только дай прицепиться. Но когда выходил из дома, надел его машинально, по привычке, не задумываясь о последствиях.

Встреча с охраной инфанты мне глаза открыла, что это — игрушка серьезная и абы кто такую не носит, и что к ней обязательно прицепятся, но по здравому размышлению, решил не отвозить его назад. И сейчас навигатор по моему мнению превратился в средство, которое заставит девочек меня выслушать.

Вот вы бы, например, стали на их месте слушать парня с улицы, несущего детский лепет насчет обучения у них? Я бы не стал. А слушать парня с улицы с боевой системой на голове?

Да, ко мне отнесутся насторожено, начнут проверять. Но навигатор чист, максимум, что они смогут — выйдут на Бэль и ее семью, а те уж как-нибудь выкрутятся. Меня же выслушают, и если повезет, обдумают предложение. Конечно, опасная авантюра, но что делать, главное — результат. Я больше не хочу быть ничего не могущим неудачником, всё или ничего.