Сергей Кусков - Игрушки для императоров

— Значит, не нужен… — повторил я вслед за нею, вспоминая таинственных «родственников». М-да, тут есть о чем подумать.

— Она у тебя есть, ты можешь ее обнять и сказать, как сильно любишь. Остальное не важно, поверь.

— Спасибо Нор… Прости, а как тебя на самом деле?

— Августа. Но можешь Норма, это как приклеилось, так и не отдерешь. Привыкла. — Она снова улыбнулась. — Главное не имя, а какой смысл в него вкладывать. Те, кто вкладывают плохой смысл — долго не живут. — В ее улыбке проступил некий оскал, и я понял, что это не метафора. — А все остальные могут звать меня как угодно.

— Спасибо. Я пойду?

Я попытался подняться. Она помогла.

— Пойдем. Скажу Ласточке, что на сегодня всё, ты больше ничего не сможешь.

— А девчонки как здесь оказались? — вспомнил я еще один интересовавший меня вопрос, просто более второстепенный по сравнению с некоторыми открытиями.

Норма-Августа усмехнулась.

— Они вчера пришли. Посмотреть. Слухи, что мы берем мальчика, облетели корпус в первый же день. Тут все в интриге: если бы не мы, за тобой бы постоянно табун любопытствующих ходил. — Она в голос рассмеялась. — Даже маску решили тебе выдать. На всякий случай. А когда тебя погнали на полосы смерти… Они не удержались.

— А они и правда крутые? Им и правда все можно?

— Ну, не все, но многое. А что нельзя — я разрешила. Посмотреть на тебя.

— Но при этом решила их использовать, чтобы пробудить во мне ярость, — уточнил я. — О которой сказано в досье.

Норма-Августа кивнула.

— У меня бы не получилось. Я могу убить тебя, избивая, но ты воспримешь это как должное. Потому что я — инструктор. Нужны были свежие сторонние силы, желательно, чтобы они тебя при этом унижали. Тогда шансы имелись. Как видишь, сработало! Кстати, маску пока все же одень.

Она протянула кусок черной тряпочки, забытый мною на татами. Я кивнул и последовал совету. Или приказу?

— Как мне жить с этим? Не с тем, что мод, а с яростью? Я не могу контролировать ее. Она может прийти, может не прийти.

Моя инструктор рассмеялась.

— Это твоя ошибка, «прийти-не-прийти». Я хотела, чтобы ты сам понял это, но да ладно, объясню. Ты знаешь, кто такие берсерки?

Я кивнул.

— Воины древней Скандинавии. Впадали в боевой транс.

— Правильно. Только вот транс их был неконтролируем. Они могли бить как чужих, так и своих. Единственное, что у них хорошо получалось, это вызывать его. Теперь ты.

Я сглотнул холодный ком.

— Твоя проблема в том, что ты пытаешься победить, вызвав ярость, как это делали викинги. Это неправильно, Хуанито! Ярость не должна быть горячей, неудержимой, неконтролируемой! Она должна быть холодной, расчетливой!

— Я даю себе установку перед приступом. И потом ей следую.

Она рассмеялась.

— И что? Ну, следуешь, но в процессе же себя не контролируешь? Так?

— Так.

— А надо.

Пауза.

— Надо обозначить ярость, утонуть в ней, но при этом ею управлять. Концепция холодной ярости, слышал?

Я отрицательно замотал головой.

— Это возможно. Исследования подтверждают. И я подтверждаю. У нас уже была такая девочка, как и ты, с приступами. Ее так и не взяли в хранители, но кое-что у нее получалось. Полигон, во всяком случае, она прошла.

— Она контролировала свою ярость?

— Да. Не до конца, конечно. Но ее силу, приход, уход. Научишься и ты. Должен научиться, если хочешь жить дальше полноценной жизнью.

Молчание. Я попробовал выдавить из себя что-нибудь, но лишь нечленораздельно замычал.

— Но я…

— Если захочешь жить — научишься! — отрезала она. Дальнейшие вопросы стали бессмысленны.

— А… Меня возьмут с этим?.. — Я замялся. — Это ведь… Ну… Нельзя быть хранителем с таким диагнозом!

Норма вновь рассмеялась.

— Это оружие, Хуанито. Твое секретное оружие. Которого нет ни у кого из нас. Ты — находка, открытие. Весь вопрос в контроле. Если ты не научишься, как та девочка… Да, тогда не будешь нужен. Но попробовать поработать с тобою стоит. Во всяком случае, доложусь я именно так. А остальное… — она вздохнула и пожала плечами. — Извини, остальное на тебе. Как сделаешь, так и будет.

Она подтолкнула меня в плечо и мы пошли дальше.

— И бога ради, Хуанито, раз это оружие, относись к нему, как к оружию! Если не умеешь им пользоваться — не пользуйся. Кроме случаев, когда тебе угрожает действительно смертельная опасность. Хорошо?

Я глубоко вздохнул.

— Постараюсь.

Итак, дела мои ни к черту. Кто не догадался, объясняю: я — мод.

Мимо? Вторая попытка:

Я — мод, информация об этом содержится в досье, составленном на меня департаментом безопасности.

Тем самым, из личного хранилища ее высочества принцессы Алисии.

Я понятия не имею, кто мой отец, а мать на эту тему говорить категорически отказывается. Непонятно, первого я поколения, или же сын мода.

Некие влиятельные силы спонсируют меня с самого рождения, помогают в трудных ситуациях, у них есть выход на высокопоставленных лиц того же самого департамента.

Интересная картинка, не правда ли?

Итак, по порядку. Всего возможно две версии. Первая: я — мод, и это главное. Вторая: то, что я мод — не главное; главное — чей сын.

Первая. В ней слишком много белых пятен, недочетов, но попробую сформулировать ее максимально четко. В этой версии две подверсии, два подпункта. Первый — меня создали. Конечно, очень смешная версия, но тем не менее, подойду к ней серьезно.

Допустим, я — продукт некой засекреченной лаборатории. Меня вывели, как селекционного кролика, чтобы проследить за какими-то необходимыми нашей оборонке качествами. Не сомневаюсь, спецслужбы страны с подачи Золотого дворца грешат этим, как впрочем и все остальные спецслужбы мира. Бывшая профессия матери здесь будет в тему, плюс версии: что может быть проще, поймать девочку, занимающуюся чем-то незаконным, которой грозит «консервирование» на несколько лет, и навязать эксперимент на своих условиях? У матери был первый срок, условный, гипотетически, если ее сцапали второй раз, ее можно было бы посадить на крючок. Отсюда и ее нежелание разглагольствовать о тех событиях — кому такое захочется вспоминать?

Но на этом плюсы версии исчерпываются. Настает пора минусов, и они размазывают эту версию о стенку, как ребенок манную кашу о тарелку. а) — на что меня модифицировали? Чтобы проводить сложнейшую генную операцию, нужны огромные деньги, которые власть вряд ли выделит на исследование никому не нужной ерунды. То есть, это должно быть нечто, сразу бросающееся в глаза. А у меня нет ни одной такой способности! б) — если предположить, что меня «ведут» с самого рождения… Простите, а зачем им надо «вести» меня таким топорным способом? Зачем спонсировать человека восемнадцать лет, выделяя на это тысячи империалов? Не проще ли было подкинуть моей матери нормальную работу, по своим каналам, более оплачиваемую синекуру, и спокойно за всем наблюдать, не размениваясь на ежемесячную гуманитарную помощь? Это не логично, а в спецслужбах сидят очень логичные люди.