Сергей Кусков - Игрушки для императоров

Судя по тому, что он слышал, эти девчонки обожают смертельные игры, вроде охоты на людей, и словами в таких вещах не бросаются. Две минуты — значит всего две минуты. Его огнестрел под спортивной курткой уверенности в себе не придавал, значит, вся надежда только на ноги.

Гребанный заказ!..

Сентябрь 2447, Форталеза, летняя резиденция венерианского королевского дома

— Заходи.

Хранительница посторонилась. Элитный взвод, «старая дева», из доверенных людей Леи. Интересно, чего они делают больше, охраняют или разгребают за ней мусор? То, что это девочки на побегушках, знают все, но это не простые побегушки, королевские, а значит и девочки особо доверенные. С хранительницами королевы не стоит ссориться или препираться, у них гораздо больше власти, чем кажется.

Лана вздохнула и направилась к кабинету. Ноги непроизвольно подкашивались.

— Одна, — для чего-то добавила хранительница, хотя девчонки не шелохнулись.

Правильно, одна. Одна накосячила — одна и отхватывай.

Лея приехала вечером, злющая, как сука. Попадаться ей под руку прямо сейчас… Верх самоубийства! Но ничего не поделаешь, волчонок выстрел сделал.

Люк гермозатвора перед ней бесшумно поднялся, а затем плавно опустился за спиной. Ее величество сидела на диване, гладя по волосам уткнувшуюся ей в грудь дочь. Лицо ее выглядело умиленным, но с некой грустью. Было видно, что внутри нее только что полыхала буря, и смогла она ее всего лишь притушить, переключившись на дела семейные. Что ж произошло там, что разборы полетов дочурки ее успокаивают?

Волосы Бэль были растрепаны, и хотя лица ее Лана не видела, с уверенностью могла сказать, что та недавно плакала. Интересно, о чем они разговаривали? И какое отношение к этой теме имеет их взвод?

— Я здесь, ваше величество, — вытянулась она.

— Не выкай, не деревенщина! — осадила ее королева. — Иди, бельчонок …

Последняя фраза по-русски предназначалась ее высочеству. Та поднялась, и, пытаясь не встретиться глазами, направилась к выходу. Да, так и есть, влажные дорожки на щеках.

Бэль плакала. Королева ее утешала. Она не разъярена, наоборот, умилена. Между ними возникла некая теплота, понимание, что редко случается, учитывая характер девчонки и вечную занятость Леи. Это хороший знак.

— Ты ведь знаешь кодекс? — продолжила ее величество, когда створка за спиной Ланы встала на место. — Давшие вассальную клятву могут обращаться ко мне на «ты» и по имени.

Лана кивнула.

— Да, сеньора. Но я марсианка, мне так проще.

«Марсианка». Если вокруг тебя что-то происходит, что тебе не нравится, свали все на «марсианку» и делай как знаешь. Все пьют, а ты не хочешь? — Марсианка! Все куда-то спешат, а ты устала и не желаешь идти? Марсианка! Марсианам же оно не нужно, они все не от мира сего. Что-то недопонимаешь? То же самое! И сейчас, почему бы не скрыть за происхождением старую привычку, вбитую годами службы еще до корпуса? Марсианка же, что с нее взять!

— Проще… — Лея задумчиво усмехнулась. Кажется, она знала эту фишку, что неудивительно. Но виду не подала — тактичность. — Ну что ж, если тебе так проще — я не могу запретить, говори как хочешь. Садись, Света, разговор долгий…

Лана села. Ее величество поднялась и пошла к бару, располагавшемуся в противоположном конце зала.

— Вино, коньяк? Водка?

— Благодарю, ваше величество. Я на службе.

Лея недоуменно нахмурилась, но только на несколько секунд.

— Ах, да, правильно. Служба прежде всего…

Судя по рассеянному голосу, она не проверяла ее, предлагая алкоголь. Ей было не по себе, очень хотелось выпить, и собутыльник в этом деле ее величеству сейчас очень бы не помешал. Даже такой, как она.

Света. Она успела отвыкнуть от своего имени. Так получилось, что на Венере с первого дня она «Лана», «имперцам» так проще его выговорить. Но Лея не зря всю жизнь посвятила одному единственному мужчине и в тонкостях его родного языка, как и культуры, разбиралась. Говорила по-русски без акцента, причем на любом из трех диалектов: марсианском, венерианской русской зоны и собственно языке старой метрополии. Вот сейчас она использовала марсианский диалект, с говорком, который используют где-то под Новой Рязанью или Белгородом, по ту сторону долины Маринера. Он отличается от ярославского, ее родного, но все равно она на миг ощутила себя немножечко дома. Ай да ее величество!

Еще его превосходительство научил королеву некоторым жизненным тонкостям, каким не научишься у самых грамотных и мудрых придворных профессоров. Например, пить водку по-русски, стопарями, с выдыхом и закусыванием соленым огурчиком. Или занюхиванием рукавом. Или еще хуже, волосами. А также ругаться матом — тем ядреным исконно русским матом, уже подзабытым в идущих своим путем колониях. Ну, и естественно, приучил к правильному произношению имен, ведь коверкая имена, по его мнению, она проявляет к их носителям неуважение, а королева не может себе этого позволить. И Лане нравилось это, его превосходительство не ошибся — в ответ на каждое «Света» в душе рождалось удовлетворение и благодарность.

— А я себя побалую! — Лея небрежным жестом откинула волосы назад и налила в бокал янтарной жидкости из запыленной бутылки.

— Тридцать лет выдержки. На самом деле пойло, самогонкой отдает, а понтов…

Она скривилась, выдохнула и залпом опрокинула налитое внутрь, после чего несколько раз хватила воздух ртом.

— Так-то лучше!

— Неудачные переговоры? — попробовала выстрелить наудачу Лана. Может, если разговорить ее, она будет лояльнее?

— Не то слово! — Лея замахала руками, словно кого-то прогоняя. Затем вновь налила жидкости, но отправлять ее по стопам первой порции не стала, лишь немного пригубив. — Себастьян — свинья. Неблагодарная подлая свинья. И кого мы только на престол возвели? Если б только знали!

— А разве не знали? — вновь наудачу закинула Лана.

— Знали, — согласилась ее величество. — Но других не было. Он — единственный сын своей матери, последней представительницы старой династии. Без вариантов. Кстати, за это он меня и ненавидит, и всю Венеру, что трон им вернули мы. Я ж говорю, неблагодарная свинья! — Лея в сердцах стукнула кулаком по стойке.

— Под «мы» вы понимаете донью Катарину или себя? — съехидничала Лана и тут же пожалела об этом. Язык ее — враг ее, честное слово! Что сегодня за день такой?

Только появившееся благодушие моментально слетело с лица ее величества, будто его и не было. Она села на место, закинула ногу за ногу, принимая позу эдакой дикой кошки, улыбающейся, но готовой через секунду броситься и располосовать тебе когтями лицо.

— Да, ты умеешь холодную воду лить, Светочка! Спасибо!

— Я не…