Владимир Подольский - Мы — люди!

Где-то тут… Кривой завозился в повозке и пересел на левый борт поближе ко мне. Чтобы, значит, выхватить ножик и… даже не знаю, куда он может метиться? В гузку, если только? Потому, что всё остальное у меня закрыто моей заслуженной попоной, которую простым ножом не пробьёшь. Или он этого не знает? Видел ли он, что она у меня изнутри…? Вообще, он может попробовать ударить в шею, там хоть и высокий воротник, но я бы, например, рискнул.

Наконец по краям дороги потянулись террасы заросшие кустиками. Я внутренне собрался, зато внешне постарался изобразить полную расслабленность, даже замурлыкал старую солдатскую песенку: «Дождись меня красотка». Такие крепкие слова у этой песенки, чтобы вы знали, что не только «красоткам», но и не каждому знакомому мужского пола спеть её прилично. А солдатики, ничего: поют, им можно, они со смертью под ручку ходят! Вот и мы с Пёстрым, два старых бойца, как налакаемся на праздник крепкого, так затягиваем её на два голоса, да ещё и другие похожие. Да так воем немузыкально, что вся баронская челядь прячется, кто куда, а супружницы его уходят ночевать к знакомым. И…

Тут с террасы, что справа посыпались мелкие камешки, я сделал вид, что не обратил на это никакого внимания, но на самом деле так и впился взглядом в купу венчавших её кустов. И точно: ветки слегка раздвинул болт самострела, пока только опускающийся и целящийся прямо в меня. Ну, уж нет! Принимать удар болта даже в моей замечательной попоне мне не захотелось. Тем более, вдруг стрелок целит в голову или шею? И я натянул вожжи и рухнул с насеста налево. Точнее, сначала завалился на левый бок, зацепив за собой укладку, и пропал из поля зрения бандита, а потом уже под прикрытием повозки натянул вожжи. Гужевой послушно остановился, стрелок не сумевший совладать с изменившейся ситуацией, всё же нажал на спуск. Взвизгнуло и тяжёлый, кованый болт ударил в насест, да так и остался торчать в нём. От такого не спасла бы и моя хвалёная бронь.

Одновременно, чуть ли ни на голову мне свалился Кривой. Аж гребень у него побелел от страха. Может и зря мы на него подумали? Но, нет: полез-таки, поганец дрожащими руками под одежду, достал ножик и… не стал я ждать, пока он меня, наконец, резать соберётся, ткнул наводчику в горло торчащими из укладки стальными трубками. Тот захрипел и сел на гузку, а затем беспомощно завалился набок. Но я уже не присматривался, а схватив снаряженную трубку, вскочил на повозку, поправил пистон и выпалил по примеченному кустику. Громыхнуло на удивление громко, поскольку мы как бы в яме, кто-то там наверху затрепыхался и заорал, очень надеюсь, что как раз стрелок.

Конечно, он был не один: из-за соседних кустов повыскакивали четверо и, размахивая мечами и подбадривая себя воинственным клёкотом, съехали по осыпи на дорогу. Хотели съехать, поскольку самого на его горе быстрого и ближайшего я успокоил жаканом в грудь. Тут же бросил трубку и схватил следующую, но выпалил неудачно: разбойник оказался очень быстр, и пуля только черкнула его по боку. Тем не менее, нападавший запнулся, ошалело взирая на фонтан драных перьев и пуха, источником которого на мгновение стал его бок. Я бросил в него разряженной трубкой, и вот тут мне повезло: гад уже снова поворачивался ко мне и тяжёлое железо ударило его прямо между глаз, под самое основание гребешка. Бандит рухнул на пыльную дорогу, и тут на меня навалилось сразу двое. Ещё раз пальнуть я не успел, только перескочил на другой борт повозки и выхватил меч.

Нет, сознания я не терял, хотя трясло и било при посадке так, что могло не сознание — душу вытрясти. Только оцепенел слегка, когда всё закончилось, забрызганные грязью камеры дали на панорамный дисплей уже неподвижную картинку лесной поляны как бы сошедшей с кадров популярных фильмов о палеонтологии. То есть главное, что она уже не вертелась колесом, периодически меняясь местами с небом… Центральную часть визуального обзора занимал вид на ствол дерева неизвестной мне породы. «Хорошо, что до него не донесло…» — отстранённо подумал я. — «Иначе…»

Хватит уже сидеть, нужно бежать к женщинам, устанавливать связь с орбитой, налаживать Марусины интерфейсы, чинить всё, что поломалось. А этого «всего», кажется, немало. Размолотил я генеральский челнок вдрызг… Будет работы Мареку и его коллегам с «Европы» или с кем там Кондратенко договорится о ремонте.

Пассажирки, целые и почти невридимые, встретили меня градом вопросов. Нет смысла их приводить, на большинство из них я и сам бы хотел знать ответы. Я просто смотрел на девчат, растрепанных после того, что никак не назовёшь «мягкой посадкой»… А у тети Лены оказалась прокушена губа, и я протянул ей салфетку из встроенной в стенку каюты аптечки. Настойчиво загудел вентилятор — Маруся вызывала меня в рубку. По её расчётам близился момент пролёта надо мной кораблей эскадры.

Связной дисплей вывел отчёт о полной исправности аппаратуры ближней связи и об отсутствии внешних излучателей, закономерно сгоревших во время неоднократных экстремальных перегревов корпуса. Функционировали только щелевые антенны, не столь эффективные, но мне, же и не сотни тысяч кэмэ перекрывать? Высота орбиты «Алебарды» и «Меча» всего около трёхсот. Практически секунда в секунду с нулевым марусиным отсчётом появился искомый сигнал.

— … Володя, Маруся, выходите на связь! — загремел в динамиках голос адмирала.

— На связи, Василий Петрович! — ответил я, но Кондратенко почему-то не услышал и стал повторять вызов.

Эх, и балда же я! Комп-то не работает, кто мне будет радио переключать с приёма на передачу? Мог бы, и сразу догадаться, а ещё лейтенант! Я ткнул на связном дисплее иконку «голосовое управление» и снова сделал попытку ответить:

— Слушаю, Василий Петрович!

— Живы? Как вы там? Какие повреждения? — тут же прозвучало с орбиты.

В голосе командира послышалось явное облегчение.

— Живы. Сели на брюхо, но герметичность сохранили. «Хозяева», похоже, спалили интерфейсы компа, попробую восстановить, всё остальное нужно ещё дефектовать. Мы сели-то двадцать минут назад!

— А где же так долго были? Тормозили об атмосферу?

— Так точно!

— Ну, ты герой! Сам управлял, без Маруси?

— Да, господин генерал! То есть она мне советы давала…

— Ладно, молодец! Держитесь там. Тут на орбите ожидаются какие-то подвижки, правда, не знаю в какую сторону. «Пончики» сначала извинились за то, что челнок «уронили», потом вдруг стали угрожать, а после и вовсе понесли полную ахинею. Так, что у нас тут теперь готовность «номер один». Как только что-нибудь решится, займёмся вами. Принято?

— Принято, Василий Петрович!

— Хорошо. Вскройте аварийный склад «Выживание». Там оружие, сублимированные продукты, большая аптечка. Да ты лучше меня должен знать, что там есть, лейтенант. Раз уж вы на планете, произведите микробиологические исследования, прибор в составе аптечки. До получения результатов из челнока лишний раз не выходить. Если встретитесь с местными, старайтесь не спровоцировать, но и на возможное насилие отвечайте адекватно. Помните: мы — люди!