Альфред Ван Вогт - Тьма над Диамондианой

— Но, — осмелилась сказать Изолина, — мы… мы же здесь.

— Мы представляем собой новый фактор, — ответил Мортон.

Изолина, похоже, не услышала его.

— Что теперь с нами будет? — простонала она.

— Каждый раз, как вы изменитесь, ищите меня здесь. Да… Так все должно наладиться. В конце концов, пятьдесят процентов из нас находятся здесь, в Новом Неаполе, так что статистика очень благоприятна.

Огромные карие глаза пристально смотрели на него.

— Но что это значит? О чем вы говорите?

— Прошу вас, Изолина, не твердите “что это значит”, как безмозглая диамондианка. Нас в этом кольце десять тысяч. Со временем нас может стать еще больше. Завтра вы рискуете проснуться в теле полковника федеральной армии, хотя до сих пор в кольцо попал только один из них.

И Мортон прибавил, словно извиняясь:

— Мне очень тяжело, что я выбрал всех женщин кольца среди проституток, но я не нашел в себе силы включить добродетельных диамондианских жен и матерей, этих несчастных рабынь, в кошмар ежедневных или еженедельных превращений, хотя это произойдет достаточно быстро… Послушайте, вы представляете себе, как мы будем вечно искать друг друга в этой путанице меняющихся тел? Понравилось бы это вам?

Изолина, должно быть, только сейчас вдруг осознала произошедшее. Ее нежное лицо изменилось: на нем снова было выражение дерзкой отваги. И еще на этом лице был восторг. Она схватила Мортона за руку.

— Да, да! Боже мой, конечно, да! — и, внезапно придя в ужас, добавила: — Но нам нужен какой-то способ связываться друг с другом… номер телефона…

Мортон накрыл своей большой пухлой ладонью тонкие пальцы, вцепившиеся в его руку.

— Изолина, успокойтесь. У нас есть место встречи — этот ресторан. Значит, в нужное время мы сможем сделать все остальное, все, что понадобится. Согласны ли вы остаться моей женой в этих обстоятельствах?

Молодая женщина приоткрыла рот, чтобы сказать “да”, и ее глаза заблестели от восторга. Вдруг этот блеск погас, и глаза затуманила влага.

— Но завтра я буду уличной девицей в Новом Неаполе, а вы окажетесь далеко в Новом Милане или на фронте с войсками Земной Федерации.

— Да, это возможно.

— Вы, разумеется, ограничили этот эксперимент во времени?

Лицо Мортона помрачнело.

— Внушения о том, как освободиться от гипноза, не всегда действуют, как предполагается. Вероятнее всего, все люди из кольца получили команду связаться с SRD через пять дней, и с этого времени все они будут в прямом контакте полностью освобождены от гипноза.

— А что тогда? Мне кажется, после этого все будет просто?

— Сегодня рано утром я был там. Вся эта часть дворца Комиссии разрушена. Компьютер, хотя и металлический, был подброшен вверх примерно на тридцать метров. А когда он упал, десять миллионов предохранителей перегорели, — пояснил Мортон.

Выражение затуманившихся глаз Изолины было странным.

— Значит, это может продолжаться вечно?

Мортон не ответил, а поднял руку, делая ей знак замолчать, и шепнул:

— Подождите! Меня сейчас подключили к фантастической беседе.

В его мозгу заговорил шелестящий голос:

“Система Махала А-24-69-73-2 вызывает Универсальный Регион, Локальный центр “Примус”. Поступило сообщение о проблеме ROD. Ряд инцидентов логического типа вызвал кризис на уровне загадки. Срочно требуется помощь или совет”.

(Ответ: Помощь абсолютно невозможна: системы группы А-24 расположены на периферии уровня 69 и находятся за пределами досягаемости средств прямой связи. Ваша очередь, Второй!)

Диамондианская Система Махала описала события, которые привели к путанице с Мортонами, и в заключение спросила:

“Какие советы вы можете дать?”

(Решение: Случай, когда устройство управления не может идентифицировать объект, никогда не предусматривался. Следовательно, применяйте вариант 96-Т.)

“Не преувеличиваете ли вы?”

(Проверка: Первый вариант — истребление всего вида?)

“Потерпел неудачу”.

(Проверка: Уничтожение первоначального устройства управления?)

“Сделано невозможным с помощью средств приоритетного доступа”.

(Решение: Предписывается вариант 96-Т.)

“Отлично”.

Мортон почувствовал на себе тревожный взгляд молодой женщины.

— У вас странный вид, — заметила она.

— Подождите! — повторил Мортон. — Это еще не кончилось.

Хорошо знакомый Мортону женский голос пробормотал:

— Не знаю, что со мной такое. Я, кажется, вот-вот упаду в обморок.

Мортон повернулся, прошел через ярко освещенную кухню к зеркалу и взглянул в него. В стекле отразилось лицо его сестры Барбары (значит, это не зеркало). Она внимательно оглядела себя, потом сказала:

— Какая я бледная, просто ужас: ни кровинки в лице.

Тогда Мортон понял, что происходит.

“Но она же на Земле!” — подумал он. Этот мысленный протест был очень слабым, и почти сразу же его заглушила невероятная правда. Возникла другая мысль, такая огромная, что не умещалась в сознании: “Больше семисот световых лет!”

“Так вот за что боролся Марриотт! — сказал себе Мортон. — Всемогущество, связь с кем угодно во всем мире — для него одного”.

Потом, во время этого сеанса связи, которым Мортон теперь управлял сам, его ум, проникаясь грандиозностью этого открытия, с каждым мгновением расширялся, разбухал, увеличивался в объеме как новорожденная Вселенная после первоначального взрыва.

— Барбара, это я, твой брат Чарлз, — сказал Мортон вслух. — Я говорю с тобой с помощью нового метода: передаю слова прямо в твой мозг. Сядь куда хочешь и говори вслух как обычно, я смогу тебя услышать.

В тот момент, когда Мортон где-то произносил эти слова, он почувствовал, что ему будет еще проще услышать сестру, чем он сказал: в определенном смысле он был Барбарой. Как в первый раз мысли Лозитина, мысли сестры проносились в его уме словно его собственные.

Мортон—Барбара побежал: Чарлз чувствовал себя совершенно так, как если бы бежал сам. Они оба (брат—сестра), задыхаясь от бега, бросились на очаровательную маленькую скамейку, стоявшую в оконной нише на кухне. Усевшись, Барбара воскликнула:

— О господи!

— Что случилось? — спросил женский голос в соседней комнате.

— Скажи ей что хочешь, — шепнул Мортон. — Я не знаю, как долго мы сможем поддерживать эту связь.

(Впрочем, связь казалась достаточно надежной.)

Барбара справилась с этой проблемой самым простым способом: когда в кухню вошла говорившая — немолодая женщина, — сестра Мортона просто властным жестом запретила ей задавать вопросы.

— Чарлз, это невероятно?

Слово “невероятно” было слишком слабым, но у Мортона не было времени на объяснения.

— У меня не было выбора: я должен был либо вызвать тебя по межзвездной связи, либо использовать этот новый метод. (Потом он решился на ложь.) Я хотел только, как обычно, узнать, что у вас нового.