Альфред Ван Вогт - Тьма над Диамондианой

Сбитый с толку и все больше раздражаясь, Хэнли прошел метров двести в обратном направлении. Оказавшись у другого поворота, он сразу же за ним увидел водопад. Тот низвергался с более чем тридцатиметровой высоты. Лес, спускаясь к реке, простирался далее по берегу зелено-бурым массивом.

Никаких следов Рогана.

Хэнли вернулся к приборам и остановился в нерешительности, не зная толком, что ему предпринять. В принципе, ему хотелось бы продолжить свои изыскания. В то же время он ничуть не сомневался в том, что едва не погиб в результате падения скалы. Еще бы несколько миллиметров и… На виске запеклась кровь, жгло ободранную щеку.

На какое-то мгновение он почувствовал облегчение, заметив листок бумаги, прикрепленный к ручке счетчика Гейгера, и невольно подумал: “Все же, несмотря ни на что, человечность в нем сохранилась”.

Записка гласила: “Возвращайтесь на корабль. Меня не будет дня два-три”.

Хэнли поджал губы, но вскипевший было гнев и на сей раз продержался недолго. В конце концов, Роган не был его поводырем, и в его обязанности не входило ухаживать за ранеными.

Так что не оставалось ничего другого, как развернуться и возвратиться к месту посадки челнока. До бывшей деревни он добрался только к вечеру и сразу же был доставлен на корабль. Врачи настояли, чтобы он провел ночь в лазарете, заверяя, что к утру он и думать забудет о своих болячках.

Спал Хэнли хуже некуда. Проснувшись в очередной раз, он подумал: “В чем, в чем, а в мужестве ему не откажешь. В глухую ночь он крутится где-то там, на планете, в полном одиночестве”.

За ночь его силы и энергия действительно восстановились. А на рассвете он проснулся крайне возбужденным. Эта скала! Ведь она скатилась на него совсем не случайно! Кто-то или что-то подтолкнуло ее в нужном направлении.

“Пойду-ка я с утра опять на место и попробую разобраться”, — решил он.

В девять часов, когда он одевался, в палату вошла его жена. Она сразу же направилась к креслу и устало рухнула в него. Ее удивительно красивые серые глаза, казалось, омертвели. Она — и это было необычно для его супруги — совсем не позаботилась о том, чтобы с самого утра тщательно привести в порядок свои длинные белокурые волосы. Лицо ее осунулось.

— Я так беспокоилась, — произнесла она безжизненным тоном.

— Да ладно, я уже чувствую себя вполне здоровым, — поспешил успокоить ее Хэнли. — Ну, слегка поцарапало, чуть тряхнуло — экая невидаль.

Но жена, похоже, даже не слышала его слов.

— Стоит мне подумать, что в эти минуты он бродит там внизу совсем один, в то время как судьба нашей колонии зависит от того, чтобы он непременно остался в живых…

Хэнли резко дернулся: так вот, значит, в чем дело! Его супруга тревожилась не о нем, а о Рогата. Она взглянула на него с убитым видом.

— Лен, ты уверен, что правильно поступил, оставив его там одного?

Хэнли глядел на нее, не находя слов.

За завтраком он еще больше укрепился в своем стремлении отыскать ответ на стоявшую перед ними загадку раньше Рогана.

Спустя несколько минут челнок (за штурвалом сидел Фрэнк Стрэттон) доставил их обоих к реке. Разработанный Хэнли план действий отличался чрезвычайной простотой. Хэнли исходил из того, что если на этой планете и впрямь есть жизнь, то она так или иначе проявит себя. Человек, наделенный наблюдательностью, просто не может этого не заметить. Для этого совсем не обязательно быть семи пядей во лбу и иметь какой-то особенный разум.

Челнок опустился на лужайке метрах в семистах от реки и примерно в полутора километрах от водопада. Иными словами, в достаточно удобной точке, чтобы основательно разобраться во всей этой истории с падением скалы.

Молчавший в течение всего полета Стрэттон вдруг выдал:

— Красивое место, только вот камни портят пейзаж.

Хэнли с отсутствующим видом согласился. Спустившись на землю, он довольно долго вглядывался в окружавший их ландшафт. Деревья, зеленая трава, яркие цветы, серебристый отсвет водопада, а за ним — широкая долина.

Да, Стрэттон, разумеется, прав: уж слишком много разбросано кругом мелких камней. Но ведь их можно и удалить. Хэнли поднял один из них. Тот был размером с крупную дыню, но оказался неожиданно легким. Какое-то время Хэнли постоял, задумчиво рассматривая солнечные блики на его поверхности.

Первое впечатление — это гранит. Блики напоминали чешуйки слюды. Но, вглядевшись повнимательней, Хэнли понял, что это не так, тем более что пальцы сразу же окрасились чем-то желтым. “Да ведь это же сера! — вспыхнуло в мозгу. — К тому же почти в чистом виде”.

Из-за спины донесся голос Стрэттона:

— Этот тип, Роган… Что он из себя представляет? Что в нем такого необыкновенного, что, едва появившись, он взбаламутил наших женщин? Дороти полночи изводила меня. Все ныла о бедняжке, заброшенном в одиночку в этот мир.

Хотя мысли Хэнли в этот момент занимал показавшийся ему любопытным камень, он все же вспомнил о такой же реакции Элеоноры и повернулся к Стрэттону.

— Роган — в своем роде уникальная личность, — начал он, — за исключением…

Хэнли прикусил язык, ибо все остальное было просто слухами. Тем не менее он неспешно процедил:

— Я слышал, что космолет его родителей потерпел аварию и совершил вынужденную посадку на необитаемой планете. Там он и родился — экипажу пришлось довольно долго заниматься ремонтными работами. Вывезли его оттуда еще ребенком, но, когда в семье стали замечать, что он отличается от остальных детей, было уже поздно.

— Поздно для чего?

— Они так и не сумели вспомнить координаты планеты, где все это случилось.

— Ах, вон что!

Повисло молчание. Хэнли уже собрался вернуться к изучению камня, как Стрэттон заговорил снова:

— А что это за байки ходят, что он наделал ребятишек по всей Галактике?

— Досужая болтовня.

Тон Хэнли был чересчур резким. Ему не доставляло никакого удовольствия брать под защиту Марка Рогана, поскольку и его душа терзалась теми же сомнениями, что у Стрэттона.

— И чего, спрашивается, он этим добивается? — с сумрачным видом спросил молодой человек. — Наплодить повсюду банду таких же монстров, как он сам?

Эти слова настолько соответствовали тому, чего наслушался и Хэнли, что он непроизвольно сглотнул слюну. И все-таки вопреки своей воле он с сарказмом произнес:

— А может, он считает, что его талант поддерживать контакты с нечеловеческими расами должен получить максимально широкое распространение? Он, без сомнения, полагает, что раз прибегли к его услугам, то все женщины новой колонии будут рады родить от него потомство, наделенное его способностями. Ведь таким образом будущее поселение людей на новой планете будет в безопасности. Это…